Шведская сказка
Шрифт:
Стединк, вне себя от счастья, бросился в объятья полковника.
Глава 8. Мутные воды.
Заговоры возникали часто, но удавались редко.
Николо Макиавелли.
Намереваясь отправить Стединка на службу во Францию, Карл Спарре имел более далекие и продуманные цели. После побед и поражений в Семилетней войне «возмутитель» европейского спокойствия Фридрих Великий был более склонен к миру и игре на флейте у себя в Сан-Суси. Старый король развлекал себя музыкой, чтением, философскими беседами, перепиской и личным общением с Вольтером, и экзерсисами войск, как напоминанием самому себе о славном военном прошлом Пруссии. Но пусть читатель не думает, что на континенте наступило спокойствие. Просто великий король обдумывал, что предпринять дальше… В перерывах между музицированием и философией старый Фриц брал в руки невидимую подзорную трубу и рассматривал Европу…
Краткое царствование Петра III, затем последовавший военный переворот и воцарение Екатерины II обострило отношения между Францией и Россией.
Извечный союзник Бурбонов Оттоманская Порта втянулась в многолетнее военное противостояние с Россией, из которого в результате вышла побежденной. Российский колосс оказался отнюдь не на глиняных, а на чугунных ногах своих пушек.
Австрия металась между двух сторон, все время выбирая сильнейшего. Исходя из того, что Турция также была противником Австрии, последняя невольно склонялась в пользу России, успешно противостоящей османам.
Англия – вечный противник Франции также усиливалась за счет своих заокеанских колоний и грозила своим могуществом соседям.
Дания находилась в давнем союзе с Россией, разорвать который представлялось делом нелегким.
Множество германских княжеств и раздробленная Италия интереса не представляли.
Польша, как всегда, была «сильна» раздорами…
Оставалась Швеция, пока пребывавшая в спокойствие, за счет гарантированного трехсторонним соглашением – России, Дании и Пруссии сохранением существующего образа правления. Парламент – риксдаг существенно ограничивает королевскую власть.
Оба противника – Франция и Россия – желали получить от Швеции поддержку, или по крайней мере воспрепятствовать тому, что бы этого добился противник.
Герцог Шуазель, формировавший и проводивший внешнюю политику Франции, прежде всего, боролся с возрастанием мирового господства Британии, а поскольку Россия находилась в союзе с ней, то, за одно, воспрепятствовать и ее экспансии. Он создавал Южный католический союз из Франции, Австрии и Испании. В противовес Северному – из Англии, России, Швеции и Дании, о котором ратовала Екатерина II. В его интересах была независимость Швеции, добиться которой можно было лишь усилением королевской власти в стране. Безвольный король Адольф Фредерик, ставленник еще Елизаветы Петровны, явно не подходил для этой роли. А вот кронпринц Густав представлял интерес.
– Честолюбив, падок на лесть, театрален, но, главное, восприимчив к нашим советам и, мне кажется, склонен к интригам – министр не церемонился в своих оценках будущего шведского короля перед шведским посланником в Париже Густавом Кройтцем. – Сообщите, приватно разумеется, кронпринцу, что Франция, то есть король и я, связываем с Густавом все свои ожидания. Если Густав, как надеется Франция, для укрепления своей власти намерен осуществить некий переворот, я имею в виду целиком и полностью изменить конституцию, укрепляя тем самым королевскую власть, ему следует окружить себя непроницаемой секретностью. Ему следует лестью привлечь на свою сторону военных, а также завоевать расположение народа хотя вы внешним отказом от роскоши и пышных церемоний.
– Я добавлю, что во Франции смотрят на нашего кронпринца с восхищением и изумлением, не понимая, как в таком юном возрасте можно обладать душой со столь разносторонней гениальностью – вставил Кройтц.
– Прекрасно! Мы понимаем друг друга. – Усмехнулся герцог, - И сошлитесь при этом на старика Вольтера. Ну ладно, мой друг, вы все отлично усвоили, деньги для ваших «шляп», как всегда будут отправлены вовремя, а наш друг Спарре в Стокгольме распорядиться ими с умом. Кстати, наш посланник в Швеции, барон де Бретейль, написал мне о просьбе графа Спарре устроить своего воспитанника в королевский шведский полк. Стединк, - заглянув в бумаги, добавил герцог, - так кажется его фамилия. Что вы можете сказать об этом молодом человеке?
– Ничего плохого, ваше сиятельство. – Склонился в поклоне Кройтц. – Юноша из очень достойного рода, отличился, несмотря на юный возраст, в войне с Пруссией, принят при дворе кронпринца, сам Густав и королева-мать настроены к нему доброжелательно. О нем также хорошо отзывается и мой предшественник, а ныне воспитатель кронпринца Шеффер.
– Ну что ж, я рад. Пусть послужит. Нам нужны будут такие верные и опытные офицеры. В первую очередь самой Швеции и ее будущему королю Густаву III. Закончим нашу беседу – произнес герцог, поднимаясь.
– Я привык перепоручать другим выполнение всякой работы, которую мне делать самому не обязательно. Никогда не следует доводить себя до того, чтобы оказаться погребенным под бумагами и бумажной работой. Вместо этого следует нанимать людей, способных выполнять такие дела. Министру надобно вращаться в обществе и улавливать малейшие перемены в политических настроениях своего времени. Сидящий же взаперти в своем кабинете остается в полном неведении. Посему, мне надо отправляться на очередной бал, что дает король в честь своей фаворитки мадам Дю Барри. Господи, и где он отыскал эту шлюху? Со дна какого притона? Ладно, была маркиза де Помпадур, она обладала хоть каким-то умом, но эта… Бедная Франция!
Кройтц был не единственным, кому приходилось выслушивать откровения Шуазеля по адресу фаворитки короля, и в этом была ошибка герцога. Враги Шуазеля старались донести большинство его высказываний о происхождении Дю Барри до нее самой. Взбешенная любовница раз за разом закатывала Людовику XV скандалы, требуя отправить министра в отставку, пока, наконец, своего не добилась. Уставший от истерик, Людовик нехотя подпишет указ. Но Шуазель успеет добиться многого. Он сделает связь Парижа и Вены теснее. Брак будущего короля Луи XVI и габсбургской принцессы Марии-Антуанетты будет делом его рук. И конституционный переворот в Швеции, который совершит вступивший на престол Густав III, это тоже заслуга хитрой политики Шуазеля.
В самом радостном настроении Курт Стединк готовился к отъезду. Здесь его более ничего не держало. Мимолетная любовная связь с некой молодой дамой по фамилии Карте, что привлекла внимание Курта на одном из балов, осталась лишь связью. Увлечение прошло быстро. А в более серьезные любовные интриги Курт вступать опасался, хотя многие знатные и замужние дамы бросали на молодого офицера многозначительные взгляды и даже приглашали на тайные свидания, но ему удавалось открутиться под всевозможными предлогами занятости при губернаторе провинции Евлеборг, куда был назначен его покровитель Спарре. Благодаря своему обаянию и великолепным манерам Стединк умудрился не вызвать ничей гнев, а лишь легкое разочарование от неудавшейся попытки завлечь молодого офицера в любовные сети. Нравы высшего света Швеции были, конечно, далеки от французских, но старались и в этом им соответствовать.
Даже Спарре предостерег молодого Стединка:
– Наши дамы любят хвастаться друг перед другом своими победами, смотри, будь осторожен, не наживи себе врагов среди них. У тебя сейчас одна забота – карьера. Потом, когда всего добьешься, тогда и они будут для тебя развлечением. А пока что, развлечение для них это ты!
Молодой барон следовал указаниям своего покровителя безукоризненно. И первая его связь с замужней дамой будет уже во Франции. А там на это смотрели, как на нечто само собой разумевшееся.