Шведское огниво
Шрифт:
Могул-Буга сделал знак рукой нукерам, чтобы отъехали подальше, и придвинулся к наибу, неприязненно косясь на Илгизара, который и не подумал убраться прочь.
– Откуда знаешь?.. – захрипел эмир. – Я не знаю, а ты знаешь. Сестра мне ничего не говорила.
– Сам только сейчас догадался. Ехал и думал: а чем бы я сам попытался хатун так зацепить, чтобы наверняка? Вот и пришло на ум.
– Так это неправда? Ты все выдумал?
– Ты лучше у сестры спроси. Она и скажет. Есть у меня к тебе еще одна просьба. Просто нижайшая. Обещаешь исполнить? – Могул-Буга кивнул. – Сейчас, когда будем с Музаффаром говорить, ты не встревай. Я сам с ним побеседую. Но, если сожму правую руку в кулак – вот так, ты уж, пожалуйста, нагони на него страху.
– Пугалом, значит, побыть. Ладно. Хорошо хоть не в огороде.
Видно было, что Могул-Буга обижен. Крепко, как ребенок, который догадался, что взрослые скрывают от него самое интересное. Чтобы хоть как-то его успокоить, Злат пригласил эмира на последний «военный совет», который устроил перед поездкой в булгарский квартал. Для него и Туртаса наиб еще раз подробно пересказал всю историю. Не упомянув ни словом об Юксудыр и перстне.
– По всему выходит, что сообщники у этих оборотней были в ясском квартале. Да и сами они мохшинские. Сарабай говорил, что постояльца к нему человек оттуда привел. Адельхарт вспоминал, что сундук хотели выкрасть тоже буртасы или мордвины. Только кого искать? Ни примет, ни имен. Ходить с Сарабаем по базару? Сразу поймут, в чем дело, и спрячутся.
– Есть один человек, – подал голос Туртас. Все повернули к нему головы. – Вчера видел его здесь, у трех дубов. Раскладывал мясо. Я его издали заметил. Смотрю, свернул с дороги в кусты. Думаю, чего ему там нужно? Вижу, он к дубам пошел. Тут меня и осенило. День осеннего равноденствия! В это время и у нас в лесах колдуны устраивают моления у священных деревьев. Как понял это, так и деда этого вспомнил. Вертелся он в этом постоялом дворе еще лет двадцать с лишним назад. С покойным Лешим какие-то дела водил. Земляк. С наших краев. И еще. Посмотрел я внимательно на это огниво. Точнее, на тесемочки, которыми оно к поясу привязывалось. Не развязаны они. Оборваны. Очень-очень крепко дернуть нужно было, чтобы их порвать. Возможно, не раз.
– И что? – не понял Злат.
– А то, что незаметно его потерять было никак нельзя. Когда человек через печь лез, оно зацепилось за что-то. Крепко зацепилось. А он вместо того, чтобы отцепить, дергал, пока не оторвал. Видно, руки были не свободны. – Помолчав, Туртас добавил: – Его тащили.
– Вот почему пятый день о нем ни слуху ни духу. Либо в живых нет, либо под замком.
У ворот Музаффара прокричали, что к нему прибыл великий эмир Могул-Буга. Злат только головой покачал: «Опять великий». Купец как ошпаренный выскочил во двор. На его приветствие ответил наиб:
– Ну что, добрый человек, твой Иов из Новгорода так и не объявлялся?
Хозяин потряс головой, всем своим видом показывая изумление.
– Тогда проводи нас к тому, кому он писал письма.
– Я не знаю, с кем он переписывался.
Злат сжал пальцы в кулак, хотя и сомневался, заметит ли это Могул-Буга.
– Да я тебя сейчас в землю по плечи вобью! – раздался вопль за спиной. – Невинной красавицей решил прикинуться?!
Заметил.
– Зачем ты вызываешь гнев славного эмира? Да и меня огорчаешь? Думаешь, мы приехали к тебе просто так, от нечего делать?
– Наверное, меня кто-то оклеветал! – догадался купец. – Клянусь, я не знаю, кому писал этот Иов!
– Туртас! Выпускай! – крикнул наиб.
Над двором вспорхнул голубь. Он радостно сделал в небе круг и сел на голубятню.
– Домой прилетел, – удовлетворенно отметил Злат. – Или, скажешь, дверью ошибся? Этих голубей вез с собой на корабле тот самый Иов. Зачем? Хотел пирог с голубями испечь? Знающие люди говорят, такие птички очень дорого стоят. Но только для хозяина голубятни. Или это не твоя голубятня?
– Меня же в это время дома не было! – вспомнил Музаффар. – Сейчас все узнаем. Жену спрошу. Она оставалась.
При этих словах наиба кольнуло нехорошее предчувствие. Едва супруга Музаффара вышла во двор, он, не дав мужу открыть рот, посочувствовал ей:
– Все ждешь весточки? Плюнь, пустое. Забери своих голубков и расскажи мужу, для чего ты их отдала.
Туртас протянул ей клетку. Злат, совсем забывшись, с досадой сжал пальцы. Сразу же он ощутил сильный толчок. Могул-Буга потеснив его, ринулся вперед.
– Зарублю! Зарублю, к чертовой матери! – завопил он, выхватывая саблю.
«Если бы он действительно был огородным пугалом, то даже кузнечики обегали бы его участок», – подумал наиб.
Музаффар и его жена бухнулись на колени.
– Любите друг друга, – желчно посоветовал им Злат. И добавил, обращаясь к Музаффару: – Из-за того, что ты уделяешь мало внимания своей жене, мы потеряли много времени впустую.
– И баба-то так себе, – сказал он, когда уже выехали на дорогу. – Видно, этот Иов умел довольствоваться малым. Теперь вся надежда на колдуна из ясского квартала.
Туртас пошел туда, прихватив Илгизара. Они там свои, язык знают.
Злат отправился ждать к Сарабаю. Могул-Буга не отставал.
– Такое в нашем деле сплошь да рядом, – утешал наиб эмира. – Капкан ставишь на лису, а туда кот дурной залез. И блудливый, – добавил он после некоторого раздумья.
Когда они добрались, эмир с отвращением заглянул в дом и, обернувшись на лежавшие в стороне бревна, приказал вынести лавки во двор.
– Погода какая! Прямо лето вернулось. Долго нам здесь торчать?
– В нашем деле нужно уметь ждать. Рано или поздно все придет к тому, кто это умеет. Кстати, хозяин этого постоялого двора – бывший мясник.
– В первый раз за весь день я понимаю, чего ты хочешь! – засмеялся эмир.
Ждать пришлось долго. Уже нажарили лучшей говядины, Могул-Буга отправил своих нукеров обедать в дом, а сам расположился вместе с наибом на свежем воздухе. Для них вынесли еще и небольшой стол. Эмир потребовал кумыса – нашелся.
Так и сидели, греясь на солнышке и болтая о том о сем, пока не появились Туртас с Илгизаром. Судя по их довольному виду, вернулись не с пустыми руками.