Сидящее в нас. Книга первая
Шрифт:
Тысячелетние оправдания миллионов людей, которые всё учатся-учатся, но никак не научатся быть людьми на радость друг другу. Тысячелетнее молчание о том, что там, где никак не восторжествует совесть, нужны демоны, очищающие людей от скверны.
Глава 12
– И почему вы должны идти? – ворчал почтенный торговец, наблюдая за сборами. – Чего ж топтать ноги без всякой пользы? Почему бы не
– Тахат! – возмутилась Ахдият, пакуя дорожную сумку.
– Чего, Тахат! – огрызнулся тот. – А то она уже не понасмотрелась всякого… такого. Ей чего, в борделе, показывали юных дев за рукодельем? Да и потом…
Он ловко увернулся от летящей в голову чашки, но затыкаться и не думал:
– И вообще, Таюли нечего там делать. Порядочная девушка из достойной семьи не может, как это вы называете, шляться. Ей замуж пора.
– Это я так называю: шляться, – внесла ясность демонюшка, не вытаскивая носа из огромной распахнутой книги.
Над ней девчонку застали ещё утром, только-только проснувшись. В котором часу она вернулась со своей очередной ночной охоты, понятно, не видал никто. Но в первое утро в этом доме, после первой охоты кухонная служанка обнаружила её перед рассветом: Челия сидела за обеденным столом, где была навалена гора хозяйских книг. Господин ими очень дорожил, и служанка не преминула сунуть руки в боки.
В таком виде её и оценила хозяйка, поднимающаяся с постели затемно наравне со слугами. Верней, поначалу она услыхала дикий визг, по следам которого и узнала о прибавлении мебели: статуи собственной прислуги в позе карающего правосудия.
– Она мне мешала, – вежливо объяснила Лиата, отложила просмотренную книгу и взялась за новую: – Нам-то вон, скоро уходить. Сколько дней у вас проторчали. А я ещё столько картинок не видела. А она у тебя грубая. И украла… Нет, я не буду говорить. У неё тогда дочка болела. Я её обидела? – подняла она глазки на хозяйку.
– Думаю, она не успела обидеться, – успокоила её Ахдият, ковыряя пальчиком материал, что пошёл на изваяние бедной дурочки. – Это же глина. Ты превратила её в глиняную статую?
– Скажешь тоже, – хмыкнула Челия. – Я ж не дерьмо… Ой! Я же не злодейка какая. Просто заставила её чуток помолчать. Пока ты не придёшь и не прогонишь её. А глиной прикрыла, чтобы... Я как-то оставила одну такую крикливую просто постоять. Как есть, без глины. Склочная была сучка, хоть убивай… Ой! Она так жалобно на меня пялилась… Бр-р-р! Не люблю, если людям сильно страшно. Пришлось отпустить, а эта тварь визг подняла. Я бы и эту твою грубиянку отпустила, но вы же спали. Зачем вам от визга вскакивать? Она, небось, сейчас орать примется, как я отпущу. Давай я спрячусь, а ты её выгонишь. Ты дай ей это, – откуда-то на стол спланировали три полновесных золотых. – Это ей для дочки. Пусть вылечит её.
– Знаешь, детка, мы люди не жадные. Но и у нас она столько зарабатывает за целый год.
– Не, мне не надо, чтобы она у меня год зарабатывала, – обалдела Челия. – Куда я её на целый год дену? Пусть так возьмёт.
– Хорошо, – изо всех сил сдерживала улыбку Ахдият, забрав монеты. – Я готова, отпусти её.
Глина, неизвестно как налипшая на служанку, осыпалась. Бедняжка проморгалась, непонимающе таращась на стол с книгами, на опустевший стул. Затем в окно, куда уже заглянули первые утренние лучи. Словом, Ахдият успела утащить её до истерики и новых возможных «превращений», дабы не пугать остальных слуг.
– И что тут смешного? – обиделся в лучших чувствах Тахат.
– Да так, вспомнилось, – задумчиво улыбалась жена, хитренько поглядывая на Челию.
– Ну, я же больше так не делала, – напомнила та, не поднимая глаз, и перевернула страницу: – А Таюли я не заставляю. Я её, конечно, первая нашла. Раньше вас. Но заставить шляться со мной не могу. Если ей надо замуж, пусть идёт. Я, конечно, обижусь. Но обижать её за это не стану. И ЗУ не станет. Хотя она ему страшно нужна. Нужнее, чем мне. Нужнее, чем всем на свете. Но я всё равно не стану её обижать, когда нянька нас бросит, – по-старушечьи разворчалась демонюшка.
– И я тебя не стану обижать. И уж точно не брошу, – пообещала Таюли, подняв и встряхнув сумку. – Тяжеловата. Придётся кое-что убрать. Почтенный Тахат, я не могу здесь остаться. Видать, судьба мне идти этой дорогой.
– Если в этом твоё предназначение, то с этим шутки плохи, – многозначительно построжела Ахдият. – Тем более, если речь идёт о…, – она покосилась на макушку Челии и вздохнула: – Не приведи Создатель такое предназначение. Ещё бы знать, в чём оно.
– Чушь! – изрыгнул скопившийся гнев Тахат. – Какое из этого предназначение?! Бабьи сказки. Просто пожалела девчонку и всё тут. Так ты ещё ветер пожалей, что ему там, на улице холодно. Давай впустим его в дом погреться. Сами сдохнем от холода, но гостя ублажим.
– Ночью ветра не было, – услужливо подсказала Челия.
Захлопнула просмотренную книгу и потянулась за новой.
– Нет, это выше моих сил, – только и смог выдавить Тахат.
Он так и не сумел привыкнуть к её наивности, что иногда весьма походила на потаённую издёвку.
– Я не вру, – мигом набычилась демонюшка. – Ночью ветра не было. И холодно не было. И так плохо ты думаешь неправильно. Таюли ничуть не плохо, когда мы шляемся. Когда ей нужно кушать, она кушает. Ночью она спит, как все люди. Быстро она ходить не может – это вправду мешает. Но я же стараюсь.
– Это правда, – поспешила заверить новообретённого дядюшку Таюли. – Большую часть дороги сюда меня несла ЗУ. Или нёс – до сих пор не знаю, как правильно.
– Ни так, ни так. Называй, как хочешь, – отмахнулась Челия, перелистывая страницы без картинок.
– И что, прямо вот так, принародно? – едко осведомился Тахат.
– Этого никто не видел, – успокоила Таюли. – Думаю, нам пора.
– А подарок? – вскинулась Лиата, тотчас позабыв о своём занятии.
– Какой подарок? – подозрительно сощурилась нянька.