Сила двух начал
Шрифт:
Несколько дней спустя Мэри прибиралась в комнате, что была расположена почти в самом конце коридора третьего этажа и напоминала склад ненужных вещей, нагроможденных друг на друга и, скорее всего, принесенных из остальных комнат. Большей их частью была обычная рухлядь, что вышла из обихода – старые предметы мебели, годящиеся разве что, на растопку каминов, но попадались и довольно необычные вещи. На третий день уборки в этой комнате Мэри обнаружила зеркало, что стояло в самом углу комнаты, и было накрыто тканью. Оно почти доставало своей верхушкой до потолка, а его рама изображала ощеренную зубами пасть неведомого чудища, и была сделана из чего-то, что напоминало кость. Почему-то это зеркало необычайно заворожило Мэри – волшебница, оглядев его раму, попыталась
Так думала Мэри, уже заканчивая прибираться в этой комнате. Перед тем, как уйти, она еще раз оглядела плоды своих стараний, и ее взгляд, разумеется, наткнулся на зеркало. Оно так и стояло – непокрытое, и вновь заворожило Мэри. Волшебница, словно повинуясь внезапному порыву, решила перенести зеркало к себе – она все время надеялась на то, что в какой-нибудь комнате окажется зеркало, так что теперь ее надежды оправдались. Уже через пятнадцать минут загадочное зеркало стояло рядом с кроватью Мэри. Волшебница отметила, что оно необычайно хорошо вписалось в интерьер комнаты, но смотреть в его глубины вновь не стала, памятуя про прошлый раз. Она еще раз внимательно всмотрелась в текст, списанный с древнего пергамента, и ей даже удалось найти те самые слова, что оградили ее от неизвестной твари глубин зеркала. Все три слова шли друг за другом в самом конце текста и начинались с заглавной буквы. Чего-то большего Мэри понять не смогла, сколько ни старалась, но мысленно поблагодарила медальон за поддержку. Спасшие ее слова она выучила наизусть, и один раз опробовала в действии, подойдя к зеркалу в конце этого дня – и вновь тварь зеркала подчинилась Мэри, едва протянув руки к сердцу волшебницы.
Через неделю после этого – 12 июля – Мэри наконец-то завершила очистку комнат особняка – на два дня раньше положенного – и впервые сидела, как обычно, в одиночестве, на кухне, поглощая ужин, думая не о том, что завтра ее ждет очередная неприбранная комната, а о долгожданном, вполне заслуженном, отдыхе. Впрочем, именно сегодня ее одиночество было нарушено – едва она приступила к еде, как в комнату завалились четверо Пожирателей смерти – Рудольфус, Яксли, Долохов и Нотт, оживленно что-то обсуждая. При виде Мэри они немедленно замолчали и занялись приготовлением ужина.
— Ну что, сколько еще ты будешь в особняке на правах уборщицы?— поинтересовался Долохов у Мэри с нотками презрения в голосе,— сколько комнат тебе осталось очистить?
— Ни одной,— ответила Мэри,— как раз сегодня я очистила последнюю комнату и теперь…
— Последнюю?— повторил Рудольфус, присвистнув. Его соратники воззрились на Мэри с изрядной долей уважения и удивления во взглядах.
— Быстро же ты,— заметил Яксли, возвращаясь к приготовлению ужина,— но качественно ли?
Мэри фыркнула.
— Хочешь – проверь, если не веришь моим словам. Но, вообще-то, в таких делах я всегда добросовестна.
— Думаю, что мы все должны сказать тебе за это спасибо, Мэри,— обратился к ней Нотт, присаживаясь за кухонный стол, в его голосе была теплота,— ведь, если бы не ты, нам самим пришлось бы делать эту неприятную работу.
Мэри
Уже через пять минут Мэри шла по Безмолвному лесу, как всегда, не встречая на своем пути ни души и наслаждаясь свободой. Она так увлеклась, что забыла про время и, когда, наконец, вспомнила о том, что ей дозволено находиться вне особняка всего лишь полчаса, было уже совсем темно, хотя когда она начинала свою прогулку, солнце еще стояло над кронами деревьев. Ужаснуться своей оплошности и тем, что за ней может, и должно, последовать, Мэри не успела – к ней, со стороны особняка, быстрым шагом приближался Волан-де-Морт. Волшебница совершенно не удивилась тому, что его лицо буквально дышало холодной яростью – в глазах горело безумное пламя, рот был изогнут в злобном оскале.
— И как же ты можешь оправдать свое своеволие?— спросил он, буквально сжигая Мэри убийственным взглядом. Она, сумев побороть дрожь, что пронзила ее тело, покрыв его липкой испариной, ответила:
— Только тем, что заслужила столь длительную прогулку, закончив выполнение задания, что ты поручил мне месяц назад, и просто увлеклась немного.
— И это единственное твое оправдание?— поинтересовался Волан-де-Морт прежним тоном,— чем же можно заниматься два часа подряд?
Мэри хотела было ответить, но маг не нуждался в ее словах: глядя прямо в ее глаза, он заставил ее вспомнить каждую минуту, проведенную ею вне особняка, что доказывало правоту волшебницы. Именно поэтому взгляд Волан-де-Морта стал чуть менее жестким.
— Сегодня я не стану пытать тебя – как-никак, именно ты привела в порядок две трети всех комнат в особняке. Впрочем, думаю, что теперь, когда ты так хорошо отдохнула сегодня, уже завтра ты можешь получить свой первый урок.
Мэри не очень весело, но все же кивнула, впрочем, этот кивок был обращен деревьям – Волан-де-Морта рядом уже не было. Волшебница быстрым шагом дошла до особняка и уже через пять минут была в своей комнате. «Что ж, может, так и лучше,— думала Мэри, уже лежа в кровати,— по крайней мере, скука меня мучить не будет, хотя, еще неизвестно, что хуже – генеральная уборка в особняке или уроки с Волан-де-Мортом».
====== Глава 3. Тяжелая пора обучения. ======
Хотя Мэри и знала, что на следующий день нужно встать ни свет, ни заря, она все равно проспала, словно вчера настроила себя под тип будильника на долгий сон, и поменять настройку на раннее пробуждение не успела. В результате, первым, что она увидела, открыв глаза, был чрезвычайно недовольный Волан-де-Морт, стоящий наподобие статуи около ее кровати.
— С добрым утром, Мэри,— сказал он с сарказмом,— хотя, наверное, логичнее обратиться по-другому: доброго дня.
— Сколько времени?— спросила Мэри, потягиваясь. После ответа Волан-де-Морта: «почти полдень» она подскочила, точно ужаленная, и чуть не свалилась с кровати.
— Откуда у тебя эта вещь?— донесся до нее голос Волан-де-Морта – тот разглядывал Заклятое зеркало.
— Обнаружила его в одной из дальних комнат третьего этажа, решила, что здесь она будет смотреться неплохо,— ответила Мэри, гадая, сможет ли Волан-де-Морт обратить в бегство тварь из глубин зеркала – тот уже вглядывался в ровную стеклянную поверхность задумчивым взглядом. На мгновение его красные глаза расширились, то ли от потрясения, то ли отчего-то еще, волшебная палочка, зажатая в правой руке, рассекла воздух, посылая в зеркало, чья гладь вдруг зарябилась, серебристый луч заклятья. Мэри, затаив дыхание, наблюдала за сражением между Волан-де-Мортом и зеркалом, и уже через минуту, увидев торжествующую улыбку мага, поняла, что тот победил. Своей длиннопалой рукой он неторопливо провел по раме зеркала, изображающей оскаленную пасть, так, словно зеркало было его любимцем.