Сила двух начал
Шрифт:
— Это единственная правильная позиция. Что ж… добро пожаловать в мой особняк, Мэри Моран, с сегодняшнего дня он станет твоим новым домом, а все присутствующие здесь Пожиратели смерти – твоей новой семьей.
«Новая семья» дружно уставилась на Мэри, определенно дав понять, что ей тут не рады, но, тем не менее, каждый из волшебников представился. Помимо тех, кто уже был знаком Мэри (Руквуд, Рудольфус, Яксли, Уилкис), были Антонин Долохов (колдун с узким лицом и жестким взглядом), брат Рудольфуса – Рабастан Лестрейндж. А так же два волшебника, что сопровождали Руквуда, когда он пришел в кабинет Мэри — Мальсибер и Нотт. Кроме того были Эйвери и Ивен Розье – самый молодой из присутствующих, с виду – младше Мэри года на три.
После того, как представился каждый из присутствующих, Волан-де-Морт сказал Мэри,
— Почему у этой комнаты такой вид, словно в ней никто не жил более десятка лет? Зал, к примеру, выглядит более ухоженно, да и коридоры тоже.
— Этот дом пустовал больше двадцати лет до того, как все мы появились здесь. Каждый из нас очищал свою комнату от пыли сам, тоже предстоит и тебе,— сказал Яксли и немного погодя добавил с сарказмом,— По крайней мере, сегодня тебе скучать не придется.
Мэри было совершенно нечем возразить – все-таки, именно в этой комнате ей предстояло жить. Но даже если бы она и надумала спорить, Яксли все равно не оставил ей такой возможности, без промедления выйдя из комнаты и захлопнув за собой дверь.
Так что Мэри пришлось взяться за генеральную уборку, чем она и занялась, предварительно сбросив дорожный плащ и выпустив из клетки сову, незамедлительно вылетевшую в открытое волшебницей окно, на охоту. Так как Мэри с тринадцати лет жила одна в своем доме, довольно большом для одной волшебницы, ей приходилось самой наводить там порядок, сначала – своими руками и только после шестого курса – полностью с помощью волшебной палочки. Правда, ее собственные комнаты не были столь заброшены: часто Мэри заходила в ту или иную комнату, или нет, она одинаково убирала и свою собственную спальню, и бабушкину, довольно давно пустующую, комнату. Впрочем, с паутиной по углам комнаты Мэри справилась довольно легко, так же как и с пылью — больше проблем было с жильцами, что не хотели покидать свои места – пауки и другие, гораздо более мерзкие насекомые, были и в прогнившем матрасе, и на старых портьерах, и в ящиках ночного столика. Издав душераздирающий визг (наверное, десятый по счету за последние полчаса, но самый сильный) при виде роя ос, что вылетели из своего гнезда под кроватью, Мэри отскочила к самой двери, беспорядочно обстреливая взбешенных насекомых заклятиями. К ее большому удивлению, ни одна оса не выжила после столь теплого приема – только маленькие тельца насекомых напоминали Мэри о том, что произошло только что. Не успела она отдышаться, как в комнату ворвались Нотт, Мальсибер и Уилкис, обеспокоено оглядывая все углы.
— В чем дело?— спросил Нотт, крепко сжимая в руке волшебную палочку,— ты так орала, словно увидела оборотня или кого-то в этом духе.
Мэри указала все еще дрожащей рукой на пол, где лежало около пятидесяти трупиков ос.
— Осы?— протянул Уилкис, переглядываясь с остальными Пожирателями,— да, не повезло тебе, Мэри. Я помню, что при уборке своей комнаты Долохов наткнулся на дюжину муховерток, и после их атаки дня три ходил, словно полоумный. Он тогда еле справился с ними.
Мэри с содроганием подумала об этих опасных насекомых, чья длина тела была около полдюйма, а укус вызывал сильное головокружение, и перевела взгляд на большой платяной шкаф, который
— Здесь, по-моему, стало еще хуже, чем было,— протянул Мальсибер, оглядываясь,— все как после бомбежки.
— Устранять насекомых – это тебе не пыль протирать,— оскорбилась Мэри, сверкнув глазами,— занялись бы своими делами, комментаторы.
Ни слова не говоря, Пожиратели смерти вышли из комнаты, оставив Мэри в одиночестве. А волшебница, тем временем, медленно подошла к шкафу и с опаской повернула ручку, сразу же отбежав в сторону. Но ни насекомые, ни другие твари не вылетели оттуда, к удивлению Мэри. Она уже подошла поближе, как вдруг мимо нее пронеслось что-то неуловимое и быстрое. Мэри обернулась и с внезапным потрясением и ужасом увидела на ковре свою мать, умирающую от приступа. Неизвестно, сколько Мэри пребывала в ступоре, слушая булькающие хрипы, пока поняла, что это всего лишь боггарт и, направив на мать свою волшебную палочку, произнесла необходимое заклинание, заставившее Хелен исчезнуть с громким хлопком. Добрых полчаса Мэри понадобилось для того, чтобы прийти в себя настолько, что можно было держать палочку, и продолжить уборку. Искаженное мукой лицо матери стояло перед глазами Мэри до тех пор, пока она не смогла справиться с собой и продолжить начатое дело. К этому времени она изгнала всех насекомых отовсюду, где они только могли быть (исключением стали пол и потолок), и теперь могла заняться наведением лоска на предметы, что пострадали от ее многочисленных заклятий. Уже через десять минут всё в комнате сверкало чистотой и новизной – и кровать, и платяной шкаф, и книжные полки, и кресла. Стены комнаты – до этого какого-то непонятного серо-бежевого цвета, теперь стали ярко-бардовыми, придав комнате слегка жутковатый и таинственный вид. Окно закрывали иссиня-черные портьеры, ковер же, что устилал пол, стал черно-красным — с великолепными узорами, приходящимися как раз на центр комнаты, а светильники, расположенные по стенам комнаты, вновь стали золотыми.
Еще раз осмотрев комнату придирчивым взглядом, Мэри не нашла никаких изъянов, и, вполне довольная своей работой, принялась устраиваться в своем новом жилище, для начала засветив светильники – было уже довольно темно, приближалась ночь. Вскоре шкаф был заполнен одеждой Мэри, книжные полки – разнообразными фолиантами. Удовлетворенно вздохнув, волшебница хотела опуститься на кровать – отдохнуть после плодотворной работы, но не успела – дверь комнаты отворилась, и вошел Волан-де-Морт. Около минуты стоял он, пораженный разяще изменившимся видом комнаты, и только придя в себя, он смог сказать:
— Знаешь, а у тебя талант по части уборки. Ни одна из комнат остальных Пожирателей смерти не блещет такой новизной и чистотой. Даже начинает казаться, что этому особняку не больше пяти лет.
— Ну, спасибо,— Мэри была чрезвычайно польщена этими словами,— но, вообще-то мне это не стоило больших усилий – я привыкла наводить порядок в своем доме с тринадцати лет.
— Родители заставляли?— прищурился Волан-де-Морт.
Мэри хмыкнула.
— Ага, если бы. Просто мне больше ничего не оставалось – все мои родные умерли, когда я перешла на четвертый курс.
— А-а,— протянул Волан-де-Морт понимающе,— в таком случае, почему тебя не отдали в сиротский приют?
Он пронизывал Мэри сверлящим взглядом, когда задавал этот вопрос – видимо, ответ был ему почему-то важен. И Мэри ответила – не вдаваясь в детали:
— Один человек стал моим опекуном до моего совершеннолетия.
— Тебе повезло – жизнь в сиротских приютах плоха настолько, насколько вообще можно представить.
— Значит, ты был в сиротском приюте?— спросила Мэри, пораженная внезапной догадкой. На секунду лицо Волан-де-Морта ожесточилось, в глазах вспыхнул злой огонь, но вскоре он погас.
— Да, был,— ответил маг коротко, и, еще раз обведя комнату Мэри взглядом, сказал,— ну, раз уборка для тебя привычна, я поручаю тебе прибраться в остальных комнатах, до которых еще не дошли руки Пожирателей смерти.
Мэри не была обрадована сим поручением, но спорить не стала, отлично понимая, что это приказ.
— И сколько же именно комнат мне предстоит очистить?— поинтересовалась Мэри легким тоном, думая о числе около двадцати. Ответ Волан-де-Морта «не больше сорока», сообщенный с неприкрытой злорадной улыбкой, ее привел в ужас.