Сила двух начал
Шрифт:
— Ты в этом виновата сама – вставать раньше надо было. Если ты привыкла волынить еще со школы, то теперь самое время отучиться от этой пагубной привычки – я с тобой нянчиться здесь не буду,— заявил он ледяным тоном, буквально вжимая Мэри в пол жестким взглядом.
— Хорошо,— сказала она бесцветным голосом, неподвижным взглядом уставившись на темно-синие портьеры, колыхающиеся от свежего воздуха, проникавшего в открытое окно,— но, если я сейчас потеряю сознание, в этом будешь виноват только ты.
Волан-де-Морт, немного смягчив тон, произнес:
— Можешь спуститься в кухню и приготовить себе что-нибудь, но через десять минут ты вновь должна быть здесь. И запомни – я дал тебе эту маленькую передышку отнюдь не из-за жалости к тебе, и один единственный
Мэри, мгновенно встрепенувшись, бросила на Волан-де-Морта благодарный взгляд, и чуть не бегом ринулась вон из Зала, направляясь на первый этаж. По-быстрому перекусив, она уже спокойно двинулась обратно в Зал Собраний, зная, что в запасе еще есть время.
— Теперь, в ближайшие три часа, я не хочу слышать от тебя ни одного слова об усталости и голоде,— промолвил Волан-де-Морт, едва Мэри переступила порог Зала,— и жду от тебя максимум усердия.
Сейчас, когда она была сыта, могла выложиться на полную катушку и безо всяких усилий освоила отталкивающее заклятие, создающее волну воздуха, способную отбросить противника на расстояние до десяти ярдов – в зависимости от усилий, что прикладывал колдун.
После этого Волан-де-Морт попытался научить Мэри применять «Кольцо огня», видимо решив, что ей оно будет по силам, но волшебница не смогла создать его — ее палочка выстреливала только слабыми языками пламени, что тут же гасли. Даже после двух часов усилий ее старания остались тщетными — Мэри успеха не добилась, и была отправлена Волан-де-Мортом в свою комнату – отдыхать и тренироваться, что она и делала; но только после того, как спустилась в здешний кабинет зельеварения – противоядие, что помогало ей преодолеть пришедший вновь приступ, должно было вот-вот прийти в негодность, и Мэри требовалось забрать пузырек с настоявшимся зельем, чтобы вскоре заменить им то, что было при ней сейчас. О том, что противоядие настоялось, говорил его болотный цвет и консистенция – по густоте оно напоминало молоко.
Придя в свою комнату, Мэри убрала пузырек в одно из отделений небольшого ночного столика и приступила к тренировкам. Не сказать, что она многого достигла за два с лишним часа, но к тому времени, когда комнату Мэри залили закатные лучи солнца, словно из расплавленного золота, волшебница уже могла создать довольно длинный язык пламени, который, правда, никак не хотел превращаться в огненное кольцо. В глубине души недовольная своими стараниями, Мэри, обессилев, опустилась на кровать, переводя дыхание. Ближайший час она посвятила очередной попытке расшифровать те слова, что содержал древний пергамент – во время наведения порядка в комнатах особняка она нашла парочку книг, описывающих древние языки, но все они чем-то отличались от того языка, что зашифровывал некую, как чуяло сердце Мэри, очень важную информацию, скорее всего — о медальоне; перевод получался таким безобразным, что она вскоре уверилась в мысли, что расшифровать написанное на старом пергаменте ей удастся ой как не скоро, и уж точно – не сегодня. Мысль о том, что кто-то из Пожирателей смерти может знать этот язык, или владеть книгой, способной расшифровать древние письмена, была отвергнута и забыта уже назавтра – каждый из Пожирателей лишь бегло просмотрел пергамент, содержащий древние записи, и отрицательно качал головой в ответ на вопрос Мэри: «Знаком ли вам этот язык?». Даже Волан-де-Морт не имел ни малейшего понятия о том, какая именно книга может помочь Мэри в переводе древних письмен.
— Откуда у тебя вообще эти строки?— поинтересовался он, вглядываясь в странноватые символы, мало смахивающие на буквы.
Мэри в ответ пробормотала нечто нечленораздельное, не горя желанием рассказывать своему учителю о медальоне. Но тот, похоже, и не стремился узнать ответ на свой вопрос – некоторое время он задумчиво вглядывался в письмена, как будто вспоминал, где он мог их видеть, затем просто вернул пергамент Мэри, приказав ей показать свое владение «Огненным кольцом». Она приложила все усилия к тому, чтобы сотворить это заклинание, но то, что получилось у нее, мог назвать
— Я уже начинаю жалеть о том, что взял тебя в ученицы,— говорил Волан-де-Морт холодно,— если ты и дальше будешь продвигаться в подобном темпе, то твое пребывание в особняке на каких-либо правах будет под очень большим вопросом, так же, как и на этом свете.
— Я и так стараюсь изо всех сил,— ответила Мэри возмущенно,— ведь за один раз такие сложные заклятия не освоить!
— Были те, кто смог сделать, как ты говоришь, невозможное дело – твои предшественники, и мои первые ученики. Ты доказала, что можешь быть моей ученицей, осталось только удержаться в этом статусе,— заявил Волан-де-Морт холодно, — согласен, это сложно, но возможно, если сильно постараться.
У Мэри, в отличие от Волан-де-Морта, были на этот счет определенные сомнения, но она попыталась забыть о них на время, и с этого дня стала намного старательнее осваивать темную магию, выкладываясь на полную катушку. Не жалея себя, работала она чуть ли не на крови, порой чувствуя, что еще чуть-чуть, и сознание ее окутается тьмой.… И лишь необыкновенно сильная ее воля не давала Мэри показывать свою слабость, заставляя волшебницу учиться разнообразным чарам, что становились все сложнее и сложнее, именно так, как требовал этого Волан-де-Морт – до изнеможения, с полной самоотдачей.
После кольца огня последовала «Огненная змея» — необычайно сложное заклинание, давшееся Мэри только после трех дней тренировок. Эти чары отняли у нее слишком много сил – хотя она и сотворила «змею» как положено, ей после этого пришлось целый день приходить в себя – к ее счастью, именно в этот день Волан-де-Морт где-то пропадал до поздней ночи. Тренировки продолжились лишь на следующий день, после полудня, и тут уже Мэри смотрела на Волан-де-Морта с укором. Тот ее взгляда предпочел не заметить, и вначале проверил ее знание всех тех чар, что она уже отработала, а только после этого приступил к новому – сотворению множества острых кинжалов, что в одно мгновение пронзали противника. Мэри, думавшая, что эти чары ей так просто не дадутся, была удивлена наравне с Волан-де-Мортом, сотворив с первой попытки более двух дюжин кинжалов, что пронзили стену, чуть не превратив ее в решето.
— Я же говорил, что важную роль здесь играет желание, что должно всегда сопутствовать таланту,— произнес Волан-де-Морт, хмыкнув одобрительно. А после добавил с ироничной улыбкой,— а теперь… что же тебе можно освоить теперь?
Волан-де-Морт ожидал ответа Мэри с явным нетерпением, в глазах его зажегся странный огонь.
— Чем-то таким, с помощью чего можно пытать или убивать?— предположила она,— Непростительными проклятьями?
Легкий кивок Волан-де-Мортa стал ответом на оба вопроса Мэри, но, на ее взгляд, несогласие мага было бы намного лучше – перспектива кого-то пытать или убивать не вдохновляла ее. Волан-де-Морт истолковал ее замешательство по-своему:
— Не беспокойся, я специально доставил в этот особняк того, на ком ты сможешь отработать эти проклятия.
Он, едва договорив, поманил Мэри за собой – вместе они вышли из Зала и направились на первый этаж. По пути она думала о том, что с наибольшей радостью она пытала бы самого Волан-де-Морта, а не ни в чем не повинного человека, но это, увы, были лишь мечты.
Спустившись на два пролета по лестнице вниз, они свернули налево, пройдя через дверь, за которой оказалась небольшая лесенка, ведущая в подземелье. Здесь Мэри еще не приходилось бывать, и она с легкой дрожью рассматривала грубые каменные стены, что образовывали небольшой коридор по типу коридоров первого — третьего этажей, правда, сходство было только в том, что по всему периметру коридоров всех трех этажей плюс подземный, тянулись многочисленные двери. Здесь, в подземелье, они были обиты железом, но ржавыми не выглядели, несмотря на сырость.