Сила двух начал
Шрифт:
— Всю жизнь ждать будет этого момента,— проворчала Мэри,— нужно быть сумасшедшей, чтобы захотеть подобного. Ну да ладно. Полагаю, мы должны продолжить тренировку – если, конечно, ты в силах противостоять мне.
Руквуд одной своей улыбкой, полунасмешливой, полузлорадной, содержащей в себе вызов дал понять Мэри, что он-то как раз в отличной форме, и тренировка, после небольшого перерыва, вновь продолжилась…
====== Глава 6. Секрет Волан-де-Морта. Принятие статуса «Пожирательница смерти». ======
Следующие пять дней были такими напряженными, словно Мэри должна была освоить полный школьный курс, приложив, разумеется, не просто максимум усилий – выкладываясь так, словно от того,
— Я думаю, тебе уже сейчас стоит морально подготовиться к тому, что ты испытаешь дня через три,— говорил он в конец четвертого дня тренировок, во время очередного перерыва.— Сладость близости с любым из нас я описывать не буду, здесь все, в принципе, одно и то же, но больше внимания стоит уделить пыткам. Это будет не просто пыточное проклятие, нет, у нас в арсенале есть такие проклятия, после которых ты уже не будешь чувствовать свое тело. Вообрази только – дюжина проклятий пронзает твое тело, уничтожая душу…
Мэри, беспрестанно слышавшая только это, вначале ужасалась, но сейчас относилась к таким словам равнодушно и даже с юмором.
— Скажи еще, что ад по сравнению с таким наказанием покажется мне раем,— усмехнулась она, и тут же продолжила, не замечая удивленного взгляда Руквуда,— это будет так, словно мое тело будет терзать раскаленная лава, ядовитые когти и зубы диких животных, молнии, и другие не менее устрашающие орудия пыток.
— Ты забыла разъяренных насекомых с длинными жалами, и силу земли, воды и лед…,— добавил Руквуд, досадуя, что его перебили,— а потом…
— Потом я просыпаюсь и понимаю, что это был всего лишь кошмар, навеянный сказками Пожирателя смерти Августа Руквуда,— вновь перебила мага Мэри, с палочкой наизготовку поднимаясь с кресла, в котором сидела последние полчаса. Еле сдержала улыбку при обидчиво-разочарованном виде Руквуда – точь-в-точь ребенок, которого резко выдернули из сладостных грез, и, в который раз произнесла заклинание, затверженное до автоматизма. Туман перед ее внутренним взором вдруг словно испарился, сквозь его еле видные клочья проступил до боли знакомый силуэт – высокий человек изящного сложения, чья черная мантия резко контрастировала с поразительно бледным змеиным лицом, на котором горели как угли багровые глаза, выдавая ярость, что звучала и в голосе, ясном, до пронзительности высоком:
— Она прогнала вас? Вы что, имели глупость явиться к ней без палочек?
— Нет, милорд,— с дрожью в голосе ответил Руквуд,— мы пытались наложить на нее проклятие Подчинения, но она его избежала, и поразила нас неизвестными ни мне, ни другим заклинанием – видимо, собственного изобретения.
— Что она ответила на ваше предложение? Или вы от страха забыли свою цель?
— Сказала, что будет считать
— Вот как?— недобро ухмыльнулся маг,— что ж, думаю, стоит показать этой наделенной дерзостью и храбростью сверх меры волшебнице, что Лорд Волан-де-Морт никогда не шутит. Мы наведаемся к Мэри Моран в гости вскоре, не сейчас, чуть позже, тогда, когда она не будет к этому готова.
Злорадная, предвкушающая победу улыбка Волан-де-Морта, всполох огня от камина… и вновь Мэри видит лицо Руквуда, на этот раз без следа былой ухмылки, по цвету походящее на лицо его господина, виденное ею только что, его бесплодные попытки сказать хоть что-нибудь…
— Полагаю, тебе можно забыть все речи о моем скором наказании, его не будет,— произнесла волшебница громко, с торжеством и радостью в голосе, которые даже не думала скрывать – да и зачем? Только что она доказала, что может снять с себя крест, что поставил на нее Волан-де-Морт совсем недавно – теперь она получила возможность шутить по поводу оставленных без неплохого за ее счет развлечения Пожирателей смерти…. Получит, если успех, которому она теперь так радуется, не станет мимолетным, испортив ей весь настрой.
— Не особо-то радуйся,— прошипел Руквуд, едва обрел способность говорить,— сейчас я просто поддался тебе, так что твой первый успех одновременно станет и последним.
Но его угрозе не суждено было сбыться – не пустив Мэри в свое сознание во время ее следующей попытки, он уже не смог противостоять ее воздействию во второй раз, дав ей возможность увидеть как раз то, что нужно было – последнее задание, данное Волан-де-Мортом Руквуду.
Дальнейшая их борьба шла с переменным успехом – победа Руквуда, две удачные попытки Мэри и дальше в том же духе. Правда, на следующий день поводов для торжества волшебнице стало больше, а у Руквуда больше поводов позлиться. А на шестой день Мэри, вновь одержав верх над волей Руквуда, увидела вместо обычных сцен выполнения разнообразных поручений сцену со своим участием – как она вновь пытается защитить Мальсибера от кары Волан-де-Морта, и луч, пущенный – теперь она точно знала – рукой Руквуда – заставляет ее корчиться на полу в жутких судорогах.
— А я и не знала, кому обязана той болью,— задумчиво протянула Мэри, едва покинула сознание Руквуда.
Тот осклабился:
— Это был отличный шанс отомстить тебе, и я его не упустил. Но за достойное отмщение я это не считаю.
Мэри лишь усмехнулась в ответ:
— Можешь говорить, что хочешь – то, что тебе не придется терпеть пытки по моей вине уже завтра, должно возместить тебе давнее унижение и ту боль, что ты вынес по своей же вине с моей подачи.
Руквуд одним своим видом дал понять, что не считает подобную плату достойной причиной перестать быть злейшим врагом Мэри, но ничего не сказал, дав волшебнице знак продолжить тренировку. Один раз, второй, третий – волшебница как тараном сметала одной своей волей защиту Руквуда, становясь свидетельницей разных сцен из его жизни. Но никакая другая сцена не повергла ее в большую растерянность, как та, что она увидела после часа тренировок. Она видела Мальсибера, что беседовал с Руквудом, и предметом беседы была она.
— Значит, это произошло в лесу?— спросил Руквуд нетерпеливо.
Мальсибер кивнул с чрезвычайно довольным видом:
— Да, на поляне. Кто бы мог подумать, что наша новая соратница окажется настолько пылкой – я ожидал от нее отказа, сопротивления, что ли, но она ничуть не сопротивлялась и действовала с неистовой страстью, подарив мне такое незабываемое наслаждение, что я теперь могу думать только о том, когда же встречусь с ней снова. Я знаю, она меня любит, бедняжка, поэтому не откажет и вновь.