Сильнее страха

Воронина Улия

— Рене?… Ты далеко?

Рене вернулась в настоящее. Тоно с удивлением следил за нарастающей тоской в ее лице. Она быстро опустила голову.

— Мои родители умерли.

— Кто они были?

— Не помню. Они давно умерли.

Он понял, что она лжет, но промолчал. Решил, что у нее, должно быть, плохие воспоминания о семье и детстве, и пожалел ее, невольно.

— И все же, как тебе полет?

— Ничего.

— «Лего» — хорош, уж можешь мне поверить, на плохих лодках я налетался, будь здоров, поэтому и собрал его сам, многое переконструировал вместе с Фредо…

— Да, «Лего» действительно неплохой корабль.

Тоно

усмехнулся.

— Ты еще новичок, чтобы понять это до конца. Впрочем, для новичка ты очень неплохо пилотировала его на Рер.

— Я даже не знаю, как это и получилось…

— Получилось. Не знал, что ты умеешь пилотировать, да еще на низких траекториях! Это может не каждый.

— Нас учили… на курсах.

— Чтож… Похоже, ты способная!

— Меня тоже поразило твое пилотирование, Тоно, там, на Рер. Тебе удалось очень точно рассчитать курс, чтобы зависнуть прямо надо мной. И так быстро! На это уж точно не многие пилоты способны!

Тоно самодовольно и, одновременно простодушно улыбнулся, точно, знал, что это не совсем хорошо, но просто не смог не выразить удовольствие. Рене замечала такое только у детей.

— Оценила!.. Чтож, это и вправду было неплохо, а учитывая обстоятельства, так просто превосходно, — он посмотрел на Рене, ожидая продолжения, благодарности за спасенную жизнь и восхищения его талантом пилота и не только, но она молчала. В который раз она ставила его в тупик. Впрочем, возможно это было из-за неуверенности в себе. Тогда он сменил тактику.

— Знаешь, я, наверное, должен извиниться, я вел себя раньше довольно грубо, придирался ко всему… Видишь ли, когда полет проходит слишком гладко, я становлюсь раздражительным. Не могу сидеть, сложа руки! И нечего не могу с собой поделать. Кроме того, как ты понимаешь, у меня были причины сердиться на тебя… Вообщем, ты должна простить меня за хамство.

— Ничего. Я понимаю.

— Ты все понимаешь… — он осторожно приблизился к ней с какой-то странной трогательной усмешкой, точно сломанной маской прикрывавшей нечто совершенно иное. Должно быть, это был его любимый прием покорения женщин. Даже Рене признала его силу. В голубых глазах и выражении лица пряталось что-то беззащитное, живое, за что хотелось любить. Но не для нее. У нее не было будущего, ни с кем.

— Глаза слипаются. Я пойду спать. Извини меня. Спокойной ночи.

И она ускользнула от него. Спаслась бегством. Рене по-прежнему часто видела Эгорегоз во сне. Она сжимала зубы, стонала и ворочалась. Ей снился Аалеки, с ласковой улыбкой твердящий, что ей придется вернуться. Он говорил об этом, как и о грядущих опытах, невозмутимо и уверено, как о неизбежном. Он снова посвящал ее в свои планы, показывал новых лабораторных объектов, укладывал ее на стол… Этого она уже вынести не могла, и просыпалась.

В одну из таких ночей Тоно проснулся первым, разбуженный ее громкими стонами.

— Этого еще не хватало! Она еще и спать не дает! — проворчал он и поднялся.

Желая ее разбудить, он протянул руку, чтобы встряхнуть ее как следует, да так и замер, увидев лицо. Рене спала, сжавшись в комок, а по ее лицу и телу пробегали судорогами страдания, и она громко и со всхлипами вздыхала, пытаясь подавить свою муку, сжимала губы и мотала головой.

— Эй!.. Вот это да!.. Должно быть, ей опять сниться свой ад. Я, конечно, мало ее знаю, но подозреваю, что она это вполне заслужила. Впрочем, ладно, так и быть, на сей раз я ее избавлю от этого, хоть она и не оценит… Эй!.. Эй! Да проснись же ты!

Рене, проснувшись, замерла и, по-привычке, осторожно приоткрыла глаза.

— Все в порядке, ты здесь, на «Лего»… Ты так стонала! Что тебе снилось?

— Боль…

— Боль?

Рене пришла в себя окончательно и вздохнула.

— Страшный сон. Извини.

Она встала и пошла на кухню. Сон был таким явным, что ее трясло, как от холода. Тоно пошел за нею. Любопытство пересилило сонливость.

— Ну, раз уж мы оба проснулись, по твоей вине, может, расскажешь, что тебе снилось? Говорят, это помогает, чтобы избавиться от кошмаров!

— Мне бы не хотелось вспоминать. Извини. Это ведь только сон.

— Ты прямо загадка ходячая! В каждом кармане по секрету! — сказал он, сразу обидевшись и насторожившись.

Она промолчала, опустив голову. Тогда он рассердился.

— Черт с тобой и твоими секретами! Я иду спать.

— Не уходи, — прошептала она невольно, боясь остаться одна с воспоминаниями в темноте.

— Что еще?

— Я… Извини. Конечно, иди.

— Я могу побыть с тобой, если ты хочешь. Все равно, сон уже перебил.

— Это все так, ночные страхи. Не обращай внимание.

— Что, монстры, маньяки? — он снова усмехнулся, но как-то иначе, мягче.

— Да… мне снилось, что я в плену… У монстров.

— Они что, мучили тебя?

Она вздрогнула и потупилась, и он, из жалости, сменил тему.

— Ладно, раз уж мы проснулись, давай пить чай. Подогрелся?

Они прибыли на Бероид поздно ночью. Тоно специально запланировал это время прибытия, чтобы поменьше стоять в очереди в таможню, однако, еще из иллюминатора они увидели очереди из планетников и людей, застывшие в измученных позах перед окошками таможенных служб.

На Бероиде, планете-воротах к Мену, одной из трех планет-столиц Познанной Вселенной, был построен один из самых современных космопортов ПВ. Мен был огромной планетой, а Бероид ее единственными воротами, поэтому космопорт и почтовые склады занимали почти всю площадь планеты. Требования к космопорту, с которого одновременно могло стартовать больше тысячи кораблей и лодок, были высокими, поэтому оборудование здесь постоянно совершенствовалось и обновлялось. Рене это вспомнила, едва они вступила на идеально ровное покрытие космодрома, моментально впитывающее большое количество грязи и воды, отчего воздух на Бероиде всегда был сухой и достаточно чистый. Они пошли мимо грузовых кораблей-великанов, мирно остывающих от многогодовых перелетов в своих лунках. Здесь, на земле космодрома они подавляли своей мощью, и размером, но в безмерном пространстве космоса, они тотчас растворялись ничтожными частицами — вечная проблема относительности. А вот небольшие корабли, «лодки» — на языке космопилотов. От них так и струилась энергия космоса, их скорости, как правило, были не очень высокими, но маневренность гораздо выше, чем у собратьев-великанов. Как правило, лодки принадлежали частным владельцам и в отличие от огромных кораблей, курсирующих по одному маршруту, за свою летную жизнь побывали в самых разных уголках Вселенной, и сердце Рене сжалось от страха за судьбу их экипажей. Чуть поодаль от их сектора, Рене увидела несколько «Ринго», и тоскливо оглянулась, невольно ожидая, и боясь, увидеть знакомых пилотов, но корабли стояли одни, владельцы, очевидно, ожидали своей очереди в таможне.