Сингальские сказки.
Шрифт:
Гамарала так сильно ошпарился, что и думать забыл о своих родственниках. Два или три дня он даже встать не мог. Через два-три дня он взглянул на забор вокруг сада и увидел, что забор сломай.
– Кто сломал забор? – спросил он зятя.
– Это тоже новая речь, – ответил зять.
Гамарала рассердился, пошел на поле и увидел, что забор вокруг поля тоже сломан, а рис разбросан по нераспаханному полю.
– В чем дело? – спросил гамарала зятя, а тот отвечает:
– Это тоже новая речь.
Гамарала еще больше рассердился
– А где пара быков?
– Я привязал их к дереву в лесу, – ответил зять, чем окончательно рассердил гамаралу.
После этого гамарала долго не разговаривал с зятем. Однажды старшая дочь, которая вышла замуж за человека из дальней деревни, прислала отцу весточку и пригласила навестить ее. Гамарала нажарил кэвумов, сварил рис, завернул это все в два свертка и на следующий день собрался идти к дочери.
– Пошли, – позвал он зятя.
Зять взял сверток с кэвумами и спросил:
– Что это такое?
– Здесь кобры, – ответил тесть.
– А это что? – спросил зять про сверток с рисом.
– А это нам на дорогу, – ответил тесть.
Зять взял узелок с кэвумами и быстро пошел вперед. Тесть взял сверток с рисом и пошел вслед за ним, но угнаться за зятем ему было не под силу. А зять шел и ел сладкие кэвумы. Когда они кончились, он надорвал сверток и положил его на муравейник, а сам остановился рядом и стал поджидать тестя.
– Что случилось? – спросил подошедший тесть.
– Не знаю, – ответил зять. – Вы сами сказали, что здесь кобры. Вот я и положил их на муравейник, чтобы выползли.
Взял он у тестя сверток с рисом, опять ушел далеко вперед, съел весь рис, банановый лист, в который был завернут рис, бросил на дорогу и сел, поджидая тестя. Гамарала подошел и говорит:
– Давай пообедаем. Где сверток с рисом?
– Не знаю, – отвечает ему зять. – Вы же сами сказали, что это на дорогу, я и положил на дорогу.
Рядом была лавка. Гамарала дал зятю одну панаму и сказал:
– Пойди в лавку и купи бананов.
Зять купил шестнадцать бананов и подумал: «Если я отнесу тестю шестнадцать бананов, он со мной поделится и отдаст мне восемь. Съем-ка я их сейчас». Съел он восемь бананов и подумал: «Если я отнесу тестю восемь бананов, он, конечно, со мной поделится и даст мне четыре. Съем-ка я их сейчас». Съел еще четыре банана. Потом подумал: «Если я отнесу ему четыре банана, он со мной поделится и даст мне два. Съем-ка я еще два». И съел два из четырех бананов. Потом подумал: «Если я отнесу ему два, он со мной поделится и даст мне один. Съем-ка я его». Съел банан и подумал: «Если я отнесу ему один банан, он со мной поделится и даст половину. Съем-ка я кусочек». Разломил он последний банан и съел половину, а другую половину отнес тестю.
– Это все, что ты купил? – спросил тесть.
– Свою долю я съел, – ответил зять. – А это ваша доля.
Деревня, где жила старшая дочь гамаралы, была уже близко.
Зять говорит тестю:
– Нынче по всей стране
Пришел он к дому дочери гамаралы и говорит:
– Отец сейчас придет. Но он ничего не может есть, потому что принял лекарство. Он ест только отвар из рисовой шелухи. Приготовьте для него немного кашицы.
Дочь гамаралы приготовила для зятя много риса и кари и накормила его. А для гамаралы она сварила кашу из рисовой шелухи. «Наверное, моей дочери самой нечего есть», – решил гамарала, поел кашицы и лег спать. Ночью его маленькая внучка расплакалась:
– Я хочу спать рядом с дедушкой!
Легла она рядом с гамаралой, но плакать не перестала. Зять услышал плач и спросил тестя:
– Почему девочка плачет?
– Не знаю, – ответил ему сонный гамарала. – Наверное, она хочет, чтобы мы ей живот распороли. {313}
313
…она хочет, чтобы мы ей живот распороли. – Обычная угроза капризничающим детям.
Зять взял нож и распорол девочке живот. На следующее утро тесть с зятем закопали девочку и вернулись в свою деревню.
Через некоторое время зятю опять захотелось поесть кэвумов. Попросил он жену поджарить их, но теща сказала, что нет сахара. Зять рассердился и снова пошел в деревню, где жила старшая дочь гамаралы. Приходит и говорит:
– Твоя матушка умерла. Я пришел сказать, что послезавтра состоятся поминки. Нажарь кэвумов и приходи.
Дочь гамаралы зарыдала.
– Не плачь, – сказал зять. – Слезами горю не поможешь. Мы тоже плакали, но ведь ее не вернешь. Сорви гроздь бананов, дай им созреть, нажарь кэвумов и послезавтра приходи.
Затем он вернулся домой и сказал гамарале и его жене:
– Ваша дочь умерла. Послезавтра состоятся поминки. Они велели мне сказать вам, чтобы вы нажарили кэвумов, сорвали гроздь бананов, дали им созреть и приходили.
Гамарала, его жена, дочь и зять зарыдали, нажарили кэвумов и сварили кирибат, сорвали гроздь спелых бананов, привязали к одному концу коромысла бананы, а к другому узелок с кэвумами и кирибатом и пошли в деревню, где жила их старшая дочь. А та шла им навстречу, и на полпути они встретились.
– Ах, доченька! – воскликнула плачущая жена гамаралы. – А он сказал, что ты умерла.
– Ах, матушка! – воскликнула плачущая дочь. – А мы шли на твои поминки.
Так они и стояли друг против друга и рыдали. А зять, знаток новой речи, сказал:
– Сегодня кэвумов больше не будет. Ешьте. – И давай уплетать кэвумы. Его родственники перестали рыдать и спросили:
– Что ты сказал?
– Это и есть новая речь, – ответил он. – Я только хотел научить вас ей.
Тогда все утешились.