Синие шинели (сборник)
Шрифт:
— Так вот, — продолжал подполковник, — отправляйтесь туда сейчас же. Зайдите к соседям, к самой Носовой. Найдите благовидный предлог, скажите, например, что разыскиваете знакомых: сегодня выходной. Да, учтите, что Дарья с год назад вышла замуж и с мужем, кажется, живет хорошо. Действуйте очень осторожно и, конечно, тактично.
Жуков и Панченко ушли. Подполковник жестом попросил сесть поближе оставшихся.
— Обсудим план. Я тут кое-что набросал…
Когда все пункты были обговорены и обязанности распределены, оперативники разошлись. В кабинете остались Ахметов и Рогов.
— Нам, Сергей Иванович… — начал подполковник и не окончил. Перебил телефон.
— Слушаю… Да, понял. — И Рогову:
— Быстро машину, собаку! Носова исчезла, в доме разгром…
Дождь монотонно стучит по палатке. Непрошеный гость ест тушеное мясо с бобами прямо из консервной банки. Он громко чавкает.
«Тимофей Криков, — вспомнил фамилию Николай. — Бежал из исправительно-трудовой колонии. Но почему очутился здесь, в горах? Что его сюда привело?»
Все отпускные думы разом покинули голову, Николай сейчас опять старший следователь, теперь он опять на службе.
«Задержать, это безусловно, — проносятся в голове мысли. — Как — это дело времени. Но не только задержать. Нужно узнать, зачем этот тип появился в таком неподходящем для него месте. Так просто, для прогулки, он сюда бы не пришел».
Пришелец опорожнил банку, вытер ладонью рот. Его все еще била мелкая дрожь.
— Скажи, геолог, а чего-нибудь такого, — он провел ладонью по горлу, — согреться… у тебя не найдется?
— Водки? Нет, водки не держим, — с явным сожалением сказал Николай. — Но я вас угощу, согреетесь, — вдруг вспомнил он.
В запасе у них была фляга со спиртом. Так, на всякий пожарный. Когда в кружку забулькала прозрачная жидкость, глаза Тимофея зажглись.
— Чистый?
— Ректификат. Вам в какой пропорции?
— Я лучше без воды… замерз.
Руки Тимофея дрожали, когда он принимал от хозяина палатки эмалированную кружку. «Алкоголик», — брезгливо подумал Николай.
Опрокинув в рот содержимое кружки, Тимофей с силой выдохнул. С минуту сидел, осовело глядя в угол. Потом блаженно растянулся на кошме.
— А ты, видать, парень свой, — Тимофей протянул руку, взял книгу, прочитал, запинаясь: «Занимательная ми-не-ра-логия…» Эх вы, геологи… А что же ты не спросишь, кто я?
— Сами скажете, если надо, — нехотя откликнулся Николай.
— Скажу, тебе… доверяю. — Тимофей посмотрел покрасневшими глазами на Николая. И хотя рядом никого не было и не могло быть, приблизился почти вплотную.
— Ты здешний?
— Нет. Я студент. На практике…
— Откуда?
— Издалека. Из Московского института минералогии, — сказал Николай и туг же усомнился: есть ли такое заведение.
— А я здешний. Из уголовного розыска я. По важному делу в горах, по службе.
Вот так фрукт, мысленно отметил Николай. Дело принимает любопытный оборот. Но ответил равнодушно:
— Я не любопытный. Особенно в таких делах.
— Тебе я скажу. — Ты парень государственный. Тебе можно, ты мне помочь должен.
Дыша в лицо спиртными парами, он зашептал быстро, торопясь. Николай слушал молча. И то, что он узнал, до того поразило его, что он не мог сразу собраться с мыслями.
Собака взяла след сразу и прямо с веранды повела в сад. Проводник Егорычев едва поспевает, за ним бегут Ахметов, Рогов и Жуков. Старшина Панченко остался охранять место происшествия.
За неухоженным, заросшим малиной и смородиной садом — пустырь. Здесь только что начали строить новый микрорайон. Собака пошла вдоль высокой дощатой ограды, какими порой окружают новостройки. Жуков подсвечивает карманным фонариком путь. Впереди, где забор под прямым углом поворачивает влево, что-то белеет.
Женщина. Лежит лицом вниз на утрамбованной самосвалами земле. Собака остановилась, обнюхала тело. Егорычев торопит:
— След, Барс, след…
Опять натянулся поводок, проводник с собакой устремились в темноту.
— Жуков, продолжайте преследование, — распорядился Рогов, склоняясь над телом. Лейтенант, доставая на ходу пистолет, побежал за Егорычевым и его четвероногим другом.
Прорезав темноту лучами фар, переваливаясь на ухабах, подошел милицейский «газик». Водитель, не дожидаясь приказа, связался по рации с дежурным горотдела:
— Первый, я шестой, я шестой… Прием.
— Жива, — сказал, наконец, Рогов. — Без сознания, на голове рана.
— Первый, срочно вызывайте скорую помощь на Дачную, 19…
Пока не исчезли следы…
Начался осмотр мест происшествия — дороги, где нашли Носову, ее квартиры. Не пришедшую в сознание Дарью отправили в больницу, вместе с ней уехал Рогов.
Соседка Носовой, старая женщина, приглашенная в качестве понятой, рассказывала, утирая глаза зажатым в кулак платком:
— Живет она, Дарья-то, сейчас хорошо. Муж завидный попался. Смирный да работящий. Дома только вот редко бывает, все в поле. Топограф он, целое лето в степи.
Женщина всхлипнула.
— Третьего дня вечером гляжу: у нее мужчина. Незнакомый, высокий. Лица, правда, я толком не разглядела. Утром спрашиваю: ты что, Дашка, очумела? Опять за старое? «Нет, — отвечает. — Старого не будет. А человек этот нехорошую весть принес, испугалась сначала, да отвязалась от него — ушел. А то, боялась — Толя заявится». Это муж Дарьин — Толя, — пояснила понятая.