Синий цвет надежды
Шрифт:
В дороге я постаралась хорошенько рассмотреть своих спутников. Мужчины все молодые, крепкие, а вот с дамами дело обстоит несколько иначе. Две женщины средних лет, довольно милая девушка лет двадцати, и я. Что ж, управляющему виднее, кого покупать, хотя (как я поняла из разговоров охранников) за двух немолодых женщин были уплачены весьма солидные деньги.
Первое время, как только мы покинули город, я пыталась запомнить дорогу, которая, надо сказать, была довольно оживленной, на ней хватало и пеших, и конных, и телег с повозками. К сожалению, очень скоро мне пришлось отказаться от этих намерений, ведь память у меня не настолько хороша, чтоб запомнить такой длинный путь. Да и как отложить ее в памяти, эту самую дорогу, если после того, как мы миновали город, окружающая местность оказалась совершенно непривычной для моего взгляда! Зеленые поля с виноградниками сменялись сухой землей, а то и самыми настоящими песками, причем многие из этих песчаных полей были шириной в несколько верст... Вновь селения, поля с какими-то непонятными посадками, пастбища, виноградники, и опять нечто, напоминающее пустыню...
Вновь подосадовала о том, что о побеге мне пока и мечтать не стоит – просто не хватит сил, чтоб уйти от погони, да и не знаешь, куда здесь идти. Ничего не поделаешь, придется отложить это опасное дело на какое-то время, когда почувствую себя более крепкой и здоровой, да и о здешней местности не помешает кое-что выяснить. Однако и затягивать с побегом тоже не стоит, ведь неизвестно, что меня ожидает дальше.
Еще до того, как отправиться в дорогу, каждому из нас выдали нечто среднее между большим платком и длинным шарфом: как нам сказали, такими кусками ткани здесь положено обматывать голову и часть лица – так здешние жители прикрывают свои головы и лица от слишком жаркого солнца. Что ж, спасибо, без этого платка на голове каждому из нас наверняка пришлось бы тяжело, а кое-кого и солнечный удар бы хватил.
Жара, пыль, духота... Без сомнений, идти под палящим солнцем всем было тяжело, а уж про себя я и не говорю. Чтоб хоть как-то отвлечься, я стала вновь вспоминать то, по какой причине оказалась здесь, а заодно постаралась ответить себе на кое-какие вопросы. Одно могу сказать точно – такого от Тирлы я точно не ожидала! Думала, она просто наглая особа и мелкая пакостница, а все оказалось куда хуже. Интересно, Воган в курсе происходящего? Скорей всего, нет – когда идешь на такой риск, как отравление соперницы, то не стоит, чтоб об этих замыслах знали многие, пусть даже этот кто-то является твоим сердечным другом. Причина подлобной скрытности очевидна – это дело уж слишком опасное. К тому же Воган не всегда может удержать язык за зубами, и, находясь в хорошем подпитии, может много чего рассказать окружающим, не думая о последствиях. Понятно и то, что Тирла решилась на подобную авантюру только ради денег – очевидно, Воган не раз жаловаться ей, что из жены более не вытряхнешь ни монетки, а после развода он, несчастный, и вовсе окажется на мели. Да и его отец, то есть господин Уреш, вряд ли позволит кидать на ветер семейные сбережения, тем более что после нашего развода я заберу свое приданое, и в этом случае семейству Уреш придется значительно урезать свои расходы, и, разумеется, от подобной перспективы они не в восторге. Понятно, что к хорошей жизни привыкаешь быстро, а оставаться без денег никому не хочется. Подобное утверждение в полной мере относится и к Тирле, и потому-то она решилась пойти на крайние меры. Надо же, не побоялась связываться невесть с кем! Понятно, что тот мужчина, который отравил меня, не простой торговец мелким товаром из числа тех, кого хватает на любом рынке – здесь кое-кто посерьезней. Хотя если вспомнить разговор Тирлы с тем мужчиной, то можно предположить – она с самого начала знала, с кем имеет дело.
Что касается Вогана, то мне о нем не хотелось даже думать. Надо же: я его столько лет любила, возносила для себя на немыслимую высоту – и вдруг все словно отрезало, причем одним махом! Оказывается, самое большое разочарование – это когда ты вдруг осознаешь, что тебя просто-напросто использовали, в то время как ты искренне и бескорыстно относился к этому человеку.
Ох, в свое время мне следовало сразу же разобраться с загулами дорогого супруга, а не закрывать глаза на происходящее, только я не проявила должной твердости характера. Многие из обманутых супругов до последнего цепляются за семейные отношения, даже в ущерб себе, наивно надеясь, что все еще изменится, и я – наглядный тому пример. Когда мой зеленоглазый красавец ударился в загул, мне бы следовало задать себе кое-какие вопросы: нужны ли мне такие семейные отношения, чувствую ли я себя любимой, тот ли это мужчина, который делает меня счастливой, нравлюсь ли я себе в этих отношениях... Дала бы себе честные ответы, все могло бы сложиться по иному. Вместо этого я думала о том, чем был движим мой любимый, когда поменял меня на другую, подыскивала основания, как оправдать его отношение ко мне, и каким образом удержать Вогана подле себя... Святые Небеса, какая же я была дура! Так поневоле и вспомнишь бабусю Вогана, с ее грубоватыми выражениями. Помнится, она как-то сказала: все мы задним умом крепки, и пока задницу не припечет, башкой не думаешь...
У меня нет никаких сомнений в том, что тетя Фелисия не поверит в историю о моей внезапной кончине и бесследном исчезновении. Если Тирла рассчитывает, что надежно спрятала концы в воду, и ей все сойдет с рук, то она очень сильно ошибается. Эта излишне уверенная в себе девица просто не представляет, какие силы может поднять тетя Фелисия для досконального расследования весьма странного и непонятного дела, а вместе с тем и поисков моего хладного трупа. Не сомневаюсь, что нанятые ею люди через какое-то время докопаются до правды, однако в данный момент это мне вряд ли поможет, и из той беды, в которую я попала, надо выбираться самостоятельно. Ох, тетушка, каюсь – в свое время мне следовало прислушаться к вашим словам. Если нам все же доведется встретиться на этом свете, то надо сказать вам об этом, признаться в своей ошибке...
... Но это будет потом, а сейчас жара просто выматывает, и идти очень тяжело – такое впечатление, будто ноги налиты свинцом. Добавок ко всему глаза заливает пот, над дорогой стоит пыль от проезжающих повозок и идущих людей, а еще мне уже привычно хочется пить... К тому же переходы были долгими, а время, выделяемое нам на отдых, совсем небольшим. Так что у меня к концу дневного перехода не было ни сил, ни желания глазеть по сторонам – я смотрела только под ноги, опасаясь споткнуться о камень или оступиться в одной из тех неглубоких ямок на дороге, которых тут хватало. Не знаю, как я умудрилась продержаться до конца дня и не свалиться посреди дороги – наверное, шла на одном упрямстве.
К нужному месту мы прибыли лишь на третий день пути, причем ближе к вечеру. Там, за селением, находился большой дом из белого камня, стоящий посреди тенистого сада. Здание, надо сказать, весьма немалых размеров, и любому понятно, что здесь живут состоятельные люди. Беседы, террасы, цветники, везде множество роз... А еще посреди сада был небольшой пруд, что по здешним меркам было просто-таки немыслимой роскошью. Прекрасное место, отдых для глаз и подлинное восхищение для души! Уверена: многие из посторонних, глядя со стороны на всю эту красоты, думали о том, как же должны быть счастливы люди, живущие в столь прекрасном месте и в столь дивном белом здании!
К дому вела дорога, мощенная камнем, чему я очень удивилась – в этой стране нам пока что встречалась только грунтовая стезя, и перестук лошадиных копыт о камни враз напомнил мне родину. У нас главные улицы в городах тоже вымощены камнем и булыжниками, и когда на этих мостовых появляются лошади, то раздается такой же цокот, который я слышу сейчас... Стоп!, одернула я себя, хватит! Сейчас не надо никаких воспоминаний – от них я становлюсь мягкой, того и гляди слезы набегут на глаза, ослабнет внимание, а это крайне нежелательно – сейчас мне не следует допускать никаких ошибок.
Завидев дом, лошади пошли быстрее, да и мы прибавили шаг, разумно полагая, что именно здесь заканчивается наш тяжелый путь, и теперь мы можем отдохнуть. Правда, к самому дому нас не повели – отправили на задний двор, где хватало самых разных хозяйственных построек из все того же белого камня. Так, значить теперь нам предстоит жить здесь...
Приказав нам дожидаться его возвращения, управляющий куда-то ушел. Ох, хоть бы он вернулся поскорей, а не то мы очень устали после долгой дороги, но по-прежнему стоим на ногах, охранники не разрешают даже присесть на землю.
Еще во время пути, улавливая обрывки разговоров охранников и управляющего, я поняла, что рабов купили для какого-то богатого семейства. Согласна: для того, чтоб поддерживать порядок в таком большом доме, нужно немало слуг, и, похоже, управляющий частенько вынужден приобретать новых работников для своих хозяев (это я поняла еще в дороге, слушая разговоры охранников), а подобное, на мой взгляд, наталкивает на весьма неприятные мысли. Какие? Просто хорошие хозяева своих слуг берегут, а уж никак не покупают себе едва ли не постоянно новых рабов. Тут вопрос другой – куда деваются старые рабы? Неужто мрут, как мухи? Невесело...