Синий цвет надежды
Шрифт:
– Понимаю. И никто никого не обманывал! Эту женщину признали умершей от сердечного приступа, и отправили в мертвецкую, на ледник, где она должна была находиться до приезда своей родственницы. Кто же знал, что она оживет, да еще и будет в состоянии самостоятельно передвигаться!? Такого на моей памяти никогда не было!
Я приоткрыла глаза... Ну так и есть – в комнате находится Тирла и один из тех мужчин, что напал на меня в переулке. Тогда я его особо не рассмотрела, да и сейчас, сквозь пелену, закрывающую глаза, этого человека трудно хорошо разглядеть. Среднего роста, смугловатая кожа, темные глаза, ничем не примечательная внешность...
Меж тем Тирла продолжала кричать:
–
– Женщина, не смей повышать на меня голос!.. – а вот теперь и мужчина заговорил чуть угрожающе. – Ты меня уже раз обманула, и это мне не нравится.
– В чем я тебя обманула?
– Ты сказала, что нужно убрать женщину, а речь шла о госпоже.
– И в чем разница?
– Убить госпожу стоит много дороже, потому как возрастает риск. Всем известно, что за убийство важных господ, или хотя бы за попытку их убийства, у вас в стране положена смертная казнь. В нашей стране тоже. Так что плати хорошую цену за то, чтоб я расправился с уважаемой женщиной.
– Еще чего! Ты свою работу сделал из рук вон плохо! К тому же если она останется жива, то расскажет всем о том, что с ней произошло, а это не нужно ни тебе, ни мне. Так что мы с тобой в одной лодке, и не надо ее раскачивать.
– Да... – произнес мужчина. – Верно говорят – не надо связываться с женщинами, потому как у них ума нет. Вновь убеждаюсь в правоте утверждения: выслушай женщину и поступи наоборот. Надо было сразу же отказать тебе...
– Но ты же не отказал!
– Сейчас речь не о том. Вчера о смерти госпожи говорил весь город, а уж то, что она сегодняшней ночью ожила и сумела уйти из мертвецкой...
– Ее тамошние служители видели, она их испугала аж до колик – а то, как же, покойник ожил, да еще и ходит на своих двоих! Они потом такой крик подняли, что люди в соседних домах проснулись! К тому же ее заметил кто-то из ночных гуляк...
– Это плохо – то, что остались свидетели... – подосадовал мужчина. – Их можно понять: человек, скончавшийся от сердечного приступа, бродит по улицам! По-твоему, стражу эта история не заинтересует? Да они землю рыть будут, лишь бы добраться до правды, особенно если учесть, что речь идет не о простом человеке! Великое счастье, что один из наших людей оказался поблизости того места – его привлекли крики людей, и он пошел по следу беглянки. Мы успели перехватить госпожу до того, как она успела дойти до поста стражников. Вот тогда бы нам точно плохо пришлось.
– Так надо было ее там добить и оставить! Дал бы по голове еще разок, чтоб наверняка!
– Верно говорят, что у баб ума нет... – презрительно процедил мужчина. – Повторяю: ее видели свидетели, да и когда эта женщина шла, то не единожды падала. Посмотри, сколько у нее на теле царапин и синяков...
– И что?
– То, что любой лекарь, посмотрев на ее царапины и ссадины, скажет, что женщина умерла вовсе не от сердечного приступа, а от удара по голове. После этого начнется новое следствие, вернее, расследование убийства, которое неизвестно к чему приведет. Мне эти неприятности не нужны.
– Так что же делать?
– Если я понял, то платить за смерть госпожи ты не собираешься?
– Нет! И не надейся! Я уже все уплатила!
– Раз ты не собираешься платить, то я забираю госпожу с собой.
– Зачем она тебе?
– Это уже мое дело, но в одном можешь быть уверена – ты ее больше никогда не увидишь.
– И все же?
– Я могу дать госпоже еще яд, и она точно умрет, но не вижу в этом смысла. Лучше увезу ее подальше отсюда – она красива и знатна, такие женщины всегда в цене, за нее можно получить неплохие деньги. Если выживет, конечно. Вполне может оказаться, что она не переживет и сегодняшний день... Что касается всего остального... Пусть ищут исчезнувшую женщину, пропала – так пропала, без следов. Напридумывают еще невесть чего про бродящего по городу покойника, и под этой нелепицей будет надежно скрыта правда. Я думаю так: если нет тела, то расследовать можно сколько угодно, но без особого толка. К тому же твой дружок не сможет развестись с супругой, которая пропала невесть куда, а в ее отсутствии суд о разводе вряд ли состоится. Значит, никто не имеет права отнять у вас ее приданое, и можете пользоваться им, как хотите.
– А ведь и верно...
– Я знаю, что говорю. Только все одно никак не могу понять, каким таким невероятным образом могла выжить госпожа! Этот яд не дает осечек, проверено не раз... Одно слово – госпожа!
– Нашел, чем восхищаться!.. – надо же, как Тирлу задели слова этого человека.
– Не тебе судить!.. – оборвал ее мужчина.
– А она нас видит и слышит!.. – девица ткнула пальцем в мою сторону.
– Да, я вижу. Только госпожа вряд ли в состоянии говорить.
– Тогда я скажу ей пару ласковых... – Тирла подошла ко мне. – Ну, ты, как оказалось, и стерва! У нас все складывалось так хорошо, твое бездыханное тело нашли в переулке, лекарь сказал, что ты померла от сердечного приступа, ваш стряпчий хватался за голову, Воган страдал... Потом тебя отвезли в мертвецкую, на холод, чтоб сохранить в целости и сохранности к приезду твоей тетки... Все было продумано, а ты вздумала ожить! Ну, и что мне теперь делать прикажешь, а?! Мои планы полетели коту под хвост! Единственное, на что я надеюсь, так только на то, что впоследствии тебе придется хлебать дерьмо полной ложкой! Если выживешь, конечно...
– Хватит!.. – мужчина бесцеремонно отодвинул девицу в сторону. – Никогда не понимал привычки женщин трещать попусту. Что касается госпожи, то ей какое-то время лучше ничего не видеть и не слышать...
Мужчина вновь бесцеремонно открыл мой рот и влил в него какую-то жидкость. Перед тем, как вновь провалиться в небытие, мне вдруг пришел на ум святой старец с его словами о том, что давая мне снадобье, Воган, сам не желая того, приучил мой организм к яду, и только поэтому я сейчас не умерла. Похоже, святой старец был прав в своих предположениях. Жаль только, что этот святой человек не сказал, что будет со мной дальше...
Глава 3
Вот уже второй день я сижу в небольшом помещении, напоминающем каморку, и жду, что будет дальше. Единственное, в чем у меня нет сомнений, так только в том, что сейчас я нахожусь очень далеко от моей родной страны, и впереди у меня полная неизвестность. Не имею представления о том, что это за место, а на мои вопросы вряд кто-то будет отвечать. Пока что у меня сейчас одна задача – надо набраться сил, а уж потом решать, что делать, и как поступать. Мне надо вернуться домой, только вот сделать это, похоже, будет совсем непросто.
Должна сказать, что многое из того, что произошло со мной за последнее время, я помню лишь урывками. Дело в том, что мне время от времени вливали в рот лекарство, парализующее волю, и погружающее человека в полусонное состояние и потому все, что творилось рядом, словно проходило мимо. Кажется, вначале меня везли на телеге, вернее, на дне телеги. Похоже, я была накрыта мешковиной, а сама телега нагружена сеном... Помнится, мне тогда подумалось, что сено уж очень тяжелое и мне тяжело дышать, не хватало воздуха... Хорошо, что я тогда вновь потеряла сознание, а не то, наверное, стала бы биться и могла задохнуться.