Сиренити
Шрифт:
— Нет, — тихо выдохнул я. — Но ты же сам позволил мне жить всего неделю! — логика короля никак не укладывалась в моей голове.
— Посмотри на свой браслет, — неожиданно заявил он мне, и я потрясённо охнул:
— Он красный! Но почему? — по венам стремительным ветерком пронёсся могильный холод.
— Я сорвал эту штуковину с руки Сиренити. Именно поэтому она вскрикнула: испугалась, что я тебя убил. Она забыла, что у вас есть сутки, чтобы заменить их, — глухо пояснил Кристиан.
— Но зачем ты это сделал? Ты что, специально доводишь её? Унижаешь прилюдно, пугаешь — ты больной садист? В этом всё дело? —
— Ты не понимаешь, — нахмурился Кристиан, словно эта тема причиняла ему невыносимую боль. — Я вынужден себя с ней так вести. Из-за тебя.
— Ты просто псих… — понял я.
— Мне говорили, — грустно усмехнулся он. — Но к делу это не относится. В Корпорации уверены, что взломать эту систему невозможно. Но они ошибаются. Один из сотрудников получил огромную сумму денег, чтобы подобрать электронный ключ к браслету Сиренити, и у него уйдёт на это два дня.
— Ты знаешь, кто это? — опешил я.
— Нет. Пытаюсь выяснить, — с досадой пояснил он и продолжил: — Если бы я не прилетел сюда сегодня, то утром ты наверняка занялся бы с Сиренити сексом. Только представь: она под тобой, стонет от удовольствия и выгибается навстречу твоим движениям, и вдруг у тебя изо рта выступает пена, кровь из твоих глаз и носа ручьями льётся ей на лицо, и Сир начинает кричать от ужаса, поскольку последние толчки в её лоне совершает агонизирующий мертвец. Может, ты даже кончишь в неё при этом. И она зачнёт дитя от трупа. Как ты думаешь, её психика после такого останется нормальной? — вскинул он бровь.
— Это… это… слишком жестоко! — я был потрясён до глубины души.
— Поверь, мой братец и не на такое способен, — Кристиан взял наконец второй стул и уселся напротив меня.
— И что, теперь нам надо менять браслеты каждые два дня, целых полгода? — нервно сглотнул я.
— Ты плохо прочитал договор, стражник, — укоряюще покачал головой Кристиан. — Их можно заменять лишь три раза, не больше. Завтра отправитесь с Сиренити в Корпорацию, и закажете новые браслеты в первый раз. Объяснение будет простым: жених приревновал. Почти сутки вы будете вне опасности, потом вам снова нацепят эти адские штучки. Пройдёт ещё два дня, и я опять сорву эту мерзость с руки Сир. На четвёртый день полетите в Корпорацию. В конце шестого дня я сдёрну браслет у моей невесты в третий раз.
— А на седьмой день? — тихо уточнил я. Кажется, я забыл, как дышать.
— Коул с помощью Джулиана выдернет вас из Программы: они сделают так, что браслет Сиренити подаст сигнал о беременности от тебя, и вы оба обретёте свободу. Компьютер сочтёт Программу выполненной. А на восьмой день, ровно через неделю, я женюсь на своей любимой невесте, — подвёл он итог.
— Нужна неделя, чтобы провернуть всё это? — поразился я.
— Верно. Раньше никак, — коротко ответил Кристиан.
— А почему ты так торопишься с женитьбой? Не терпится прибрать к рукам Эльдию? — пристально посмотрел я на него.
— Уже прибрал, — невозмутимо парировал Кристиан. — Королева официально передала мне власть над своей страной, забыл?
— Тогда зачем такая спешка? Почему ты не хочешь дать ей время привыкнуть к тебе? — не мог я понять.
— Время — это роскошь, которой я не обладаю, — тяжело вздохнул он. — Пока жив мой брат, Тириан, Сиренити в опасности, и я должен быть
— Куда уж сильнее, — мрачно усмехнулся я. — Ты и так прилюдно её опозорил.
— Я не могу сейчас показать ей своё истинное отношение. Сказать, как сильно её люблю. Что не смогу жить без неё. И что весь этот мир я брошу к её ногам, — в голосе короля звучала такая боль, что я даже удивился. — Если я перестану вести себя как подонок, она начнёт доверять мне. Понимаешь, чем это грозит? Я буду сдёргивать с её руки браслет, а она не будет сопротивляться. В её крови не подскочит гормон стресса, сердцебиение не ускорится, и Программа решит, что Сиренити сама снимает с себя браслет, добровольно. Объяснить, чем это обернётся для тебя?
— Смертью, — глухо отметил я.
— Поэтому, чтобы сохранить жизнь тебе, а в итоге — и ей, я вынужден разыгрывать из себя редкостного засранца. Через неделю я надавлю на неё в последний раз, чтобы она официально стала моей женой. И тогда приложу все усилия, чтобы сделать её счастливой! — он произнёс это так искренне, что я невольно поверил.
— Ты любишь её? — тихо уточнил я, буравя его глазами и пытаясь найти на его лице хотя бы малейшие признаки фальши.
— Больше жизни, — так же тихо, и очень серьёзно подтвердил Кристиан. — Ты должен смириться с тем, что тебе не суждено быть с Сиренити. Магический договор о нашей свадьбе невозможно расторгнуть без последствий для её жизни и здоровья. А любовника в нашей спальне я не потерплю. Она спасла тебе жизнь, стала твоим ангелом, но теперь ты должен её отпустить, и отплатить ей добром за всё то, что она для тебя сделала.
— Что ты имеешь в виду? — не понял я.
— Ксендел посмел объявить Сиренити войну. Этот безумный таракан уже давно нервирует мою будущую жену, и пришла пора поставить его на место. В одной тихой далёкой психиатрической лечебнице его ждёт специальная палата. Я хочу, чтобы ты женился на его дочери, Еве. Тогда вся знать и народ Ксандрии признает тебя своим королём, — огорошил он меня.
— Я? На Еве? Но почему я? — у меня отвисла челюсть.
— Ты правда не видишь, что она влюблена в тебя по уши? — недоверчиво посмотрел на меня Кристиан. — Чтобы спасти тебя, она попыталась вступить в Программу, и рискнула всем: своим титулом, здоровьем, честью, и даже жизнью. Сказать тебе, как изощрённо издевался над ней её папаша, когда бросил в темницу? Какими жуткими шрамами теперь покрыто её тело? И сколько ударов плетей приняла её спина из-за тебя?
— Я… мне так жаль… — сильно растерялся я.
— Она любит тебя, Максимилиан. Очень давно и беззаветно. И ты единственный, кто может сделать её счастливой. Ты женишься на Еве, взойдёшь на трон, и объявишь военную капитуляцию перед Эльдией. И вручишь эту страну Сиренити в руки. Она сделает тебя своим наместником. А если Сир успеет забеременеть от тебя — этот ребёнок станет полноправным королём или королевой Ксандрии. Если нет — престол унаследуют ваши с Евой дети, — разложил он мне всё по полочкам.