Сияй, Бореалис! Армейские байки
Шрифт:
Судорожно оглядываясь, девушка не заметила, как впереди выросла преграда.
По лбу неслабо треснуло.
Темнота.
— Зорг-зорг, — монотонно донеслось откуда-то из-за завесы.
Лирет с трудом разлепила глаза. Руки свело судорогой — не пошевелить. Они были чем-то обездвижены. Сквозь рукава просачивалось что-то липкое.
— Зорг, — пробормотал кто-то рядом.
Девушка попыталась различить в тенях хоть один силуэт. Притворившись спящей, она наблюдала за тем, как в полутьме шевелились две фигуры: одна мохнатая, другая тощая, ростом с человека. Мохнатое создание уселось по-собачьи, а силуэт поменьше потрепал его по голове. Привыкнув к темноте, Лирет узнала демоническую псину, а тот, что стоял рядом, вероятно, был её хозяином.
Руки по-прежнему немели. Лирет осторожно повернула голову, насколько позволила затёкшая шея. Вся спина вместе с футляром утонула в какой-то клейкой мерзости, размазанной по стене, руки на манер распятия клеились по обе стороны, пальцы тонули в уже затвердевшей субстанции, как во льду. Печати, которые девушка собиралась использовать, размокли и превратились в бесполезную бумажную кашицу. Сориентировавшись в пространстве, Лирет попыталась шевельнуть хотя бы мизинчиком, но пальцы намертво окоченели. Слишком много происшествий за каких-то полчаса. Тем временем псина учуяла что-то и, тяжело ступая по каменистой земле, подошла вплотную к пригвожденной к стене девушке. Та сжала губы, отогрев щёки о собачье дыхание. Рядом на землю шмякнулось несколько крупных капель слюны, и в воздух поднялась зловонная испарина. Лирет, зажмурившись от омерзения, вообразила себе угрюмое лицо капитана Терреса, в которое летят несвежие чебуреки и разбиваются в ошмётки, — это было единственное, что пришло на ум и позволило хоть на немного отвлечься от вони. Затем псина удосужилась лизнуть девушку в лицо, щедро умыв ей лицо слюной.
— Зорг! Зорг! — взволнованно возопил человек, когда его зверушка, взревев, отскочила прочь как ошпаренная.
В холодный воздух поднялся запах палёной шерсти.
Псина заскулила, зализывая ожоги от барьерной магии, и больше не осмелилась приблизиться к пленнице. Человек в шкурах, утешив свою скотину, настороженно метнул взгляд на пустующую стену и замер, тупорыло разглядывая кляксы клейкой слизи. В напряжённой тишине разносилось фырканье.
— Зорг, — произнёс человек, переглянувшись с псиной. — Зорг?
Спрятавшись за разбитым шкафом, Лирет бегло оценила обстановку. Человек с ограниченным словарным запасом и демоническая тварь — вот и все неприятели на данный момент. Фигура в шкурах обернулась, по-звериному шевеля носом в полутьме и ловя мельчайшие запахи. Псина несмело вторила хозяину. Барьерщица бесшумно достала новую пачку печатей, усмирив сбившееся дыхание. Человек приблизился, и тогда девушка разглядела его покрытое чёрными жилками уродливое лицо — все признаки заражения. Заразиться легко через укус и даже через царапину. Лирет стала тихонько ползти прочь, надеясь успеть поставить ловушку и смыться, а потом по возможности выловить Седого.
Чутьё у псины было что надо. Она, как по чужому мановению, двигалась ровно туда, где укрылась Лирет. Девушка, чертыхнувшись про себя, осторожно поползла прочь, осторожно прилепив на своё место очередную печать. Для формирования ловушки нужно было поставить по периметру ещё две печати. Хорошо было проворачивать такие манёвры на открытой местности, а не в полуразвалившемся здании и без поддержки. Чем только думал Седой?
«Тебе не помешало бы поспешить», — как ни кстати отозвался тот.
«Тебя где носит?!» — едва ли не вслух выкрикнула Лирет.
В голове на долю секунды зашумело.
«Живот прихватило. Кажется, лапша по акции была просроченной…»
«Запрашиваю поддержку! Здесь заражённый и псина».
«Знаю, я как раз за вами наблюдаю».
«Если ты рядом, возьми на себя псину, а я прикончу заражённого».
«Увы, но прямо сейчас я занят кое-чем не менее важным».
«Как это понимать?!»
Белый шум.
Псина втягивала влажными ноздрями
Четыре, три.
Лирет не двигалась, ведя про себя счёт. Ещё две секунды — и зверь приблизится вплотную. Только вот учуял он обманку и, ни о чём не подозревая, ошибочно крался не в ту сторону, но был рядом. Совсем близко прошуршал его длинный щетинистый хвост, протянувший за собой зловонный шлейф.
Два, один.
Лирет неистово метнулась из тени. Руки, ноги зашевелились. Печать — активация. Навык отточен до того, что девушка могла возводить такие барьеры даже во сне. Ни псина, ни её хозяин не успели сообразить, как оказались в пылающем кольце ловушки. Ревущее дыхание огня раздавило мороз о стены и вытолкнуло из пустых окон. Встав по ту сторону барьера, Лирет приготовилась к сожжению врага. Взбесившаяся псина, рыча, стала метаться внутри барьера, тщетно пытаясь пробить путь к выходу из пекла. Человек в шкурах вопил и беспомощно топтался на месте, взмахивая руками, как тонущий в море. Ни себя, ни свою зверушку он не мог вытащить из западни. В следующую же секунду обоих накрыла огненная лавина. Два силуэта трепыхались в танце с огнем, издавая душераздирающие вопли. Во время такого сожжения Лирет была готова отдать что угодно, лишь бы не слышать и не видеть того, что происходит внутри огненной ловушки. Для заражённых иного пути не было.
Тепло огня обволокло грязные щёки. После мороза оно казалось обжигающим. Тяжело вдыхая запах костра, девушка безотрывно проследила за тем, как огонь обглодал два тлеющих трупа. Пламя унялось, и воздух вокруг остыл в темноте.
«Это не всё, — предупредил Седой. — Есть ещё один. Ищи его».
«Не хочешь присоединиться? По-моему, это ты должен убивать всех! Или я чего-то не поняла?»
«Рано».
Фыркнув, Лирет поковыляла к выходу. Вся одежда испачкалась и промокла, пропахнув костром и какой-то мерзостью. В глазах витали пятна от света. Девушка запустила дрожащую руку в карман. Пластина слабо среагировала на что-то, затем перестала подавать сигнал. Лирет насторожилась, выглянув наружу. Знакомое детское хныканье звало её вглубь улицы. Кто-то звал на помощь. Девушка решила, что какого-то ребёнка сюда занесло с соседней деревни — всякое бывает. Наверняка связался с плохой компанией, пошёл за хулиганами следом, а они возьми да и оставь его тут наедине со всякими тварями, воспользовавшись детской наивностью. А может, это была очередная игрушка сектантов. Лирет шагнула в заброшенный дворик. Там стоял старый полуразвалившийся дом, который круто накренился, стоя на зыбкой почве. В разбитом оконце промелькнула фигура. Как только барьерщица подступилась на шаг, оттуда вырвался истерический крик. Что-то загрохотало в стенах дома.
— Нет! Нет! — вопил ребёнок. — Уходи!
Из окна вылетело что-то, прикатившись под ноги Лирет. Та уставилась на жестянку, наполненную снегом и камнями.
— Уходи! — верещал малец.
Девушка даже не видела его, ориентируясь по голосу внутри дома. Напуганный до смерти ребёнок никого не желал признавать.
— Я не сделаю ничего плохого, я солдат, — откликнулась Лирет. — Выходи, здесь опасно находиться. Мы отведём тебя домой, слышишь? Или хочешь остаться с демонами? Прекращай истерику, здесь и так слишком шумно сегодня.
Плач унялся и перешёл в тихие всхлипы. Из дома несмело выглянул мальчонка лет шести, одетый в зимний комбинезон и куртку, всю замаранную углём и ржавчиной, шапка с бубоном натянута почти на самые глаза. Сделав несколько шагов, мальчишка встал на полпути, разглядывая потрёпанную барьерщицу. На вид обычный ребёнок. Лирет постаралась выглядеть дружелюбно и поманила того к себе. Мальчишка, точно зверёк, осторожно поглядывал исподлобья, будто думал, стоит ли доверять незнакомке. Девушка терпеливо дожидалась его шагов.