Сияй, Бореалис! Армейские байки
Шрифт:
— Давно тут? — поинтересовалась девушка.
— Не очень, — ответил парень.
— И как нам отсюда выбраться? Здесь жутко холодно.
— Вообще есть способ, — тот обратил взгляд на неё. — Но я вначале хочу кое-что показать тебе. Мне только нужна помощь.
— И что же я должна сделать?
— Обещай, что сделаешь.
— Ладно, уговорил. Выкладывай уже, я сейчас превращусь в ледышку.
— Ну, холодно тебе точно не будет.
Седой вдруг распростёр руки. Лирет изогнула бровь, мало понимая его жест.
— Обними, — неожиданно изрёк тот и даже не покраснел.
Девушка издала
— Нет, ты что, — мотнула головой она, едва сдерживая смех. — Меня же покалечит твоя сила.
— Но ты дала обещание, — напомнил Седой.
— У тебя что, весеннее обострение? Я не могу вот так взять и обнять тебя, кто знает, что со мной случится после такого.
— Хочешь замёрзнуть?
— Лучше уж это, чем оказаться изрезанной.
— Так ты боишься просто. Я же говорил, что сила ранит тех, кто её боится. Если преодолеешь свой страх, то я кое-что покажу тебе, и потом мы уйдём отсюда. Я знаю дорогу назад.
— Ты прикалываешься? — недоумевала Лирет.
— Отбрось свой страх, — настаивал Седой. — Мы не выберемся отсюда, если ты это не сделаешь.
— Серьёзно? — всплеснула руками та.
— Ну же.
— Кто вообще сказал, что это единственный способ?
— Мне так же неловко, как и тебе.
— Ты заставляешь чувствовать меня школьницей на первом свидании.
— Хочешь, чтобы это сделал я? — напарник сделал шаг навстречу.
— Нет, стой где стоишь! — отпрянула Лирет.
— Ну ладно, постоим, — непринуждённо пожал плечами тот.
Девушка, в надежде отыскать хотя бы тропинку, оглядывалась. Бескрайняя пустыня раскинулась белым покрывалом, на котором ни дорожки, ни следа. А холод всё нарастал да так, что его прикосновения проникали до самого сердца пальцами коварной ведьмы. Лирет понимала, что сейчас её тело окоченеет и превратится в часть ледяной пустыни. Пальцы уже ничего не чувствовали. Девушка сделала несмелый шаг к напарнику. Она не знала, стоит ли ему верить, но когда лютый мороз нещадно сковывал тело, думать становилось гораздо труднее. Раз уж отсюда был только один выход…
Шаг и ещё шаг сквозь робость.
Лирет подошла к Седому, ощутив дрожь в ногах, но в какой-то момент поняла, что бояться действительно нечего. Это всего лишь объятия и ничего большего. Может, они и вправду были единственным способом здесь согреться. Об остальном думать не стоило, хотя Лирет откровенно не понимала, что нашло на напарника. Поравнявшись с ним, она неуверенно прижалась к нему и обхватила.
Никакого ощущения игл. Поразительно.
Вместо этого девушка почувствовала тепло. Оно источало прямо из груди, будто вместо сердца неумолимо полыхал тлеющий уголёк. Лирет закрыла глаза, окунаясь в приятное ощущение тепла, которое точно так же объяло её за плечи, согнав дрожь. А затем тепло породило свет, яркий и ослепительный. Он исторгся из груди напарника и взметнулся кометой сквозь мороз в небо. Небосвод озарился светом, и хвост кометы вытеснил ночную синь бледно-зелёным сиянием. Лирет открыла глаза, оторопело вытаращившись сначала на Седого, затем на полыхающее полярным заревом небо. На груди напарника сквозь пуховик мерцало что-то, похожее цветом на сияние в небе. Девушка сделала шаг назад, изумляясь.
Северное сияние.
— Это же… — язык у Лирет едва поворачивался. — Сияние Бореалиса.
— Его ещё можно заставить сиять, — сказал вдруг Седой. — Бореалис не исчез, нужно только вернуть его, и тогда демоны покинут этот мир.
— Но как?
Вместо ответа её озарило сияние. Мир растворился в свете, и снежная пустыня исчезла вместе с небом, звездами и напарником.
Лирет поёжилась от прохлады. Источник тепла был совсем рядом, и утонувшая в полудрёме девушка неосознанно потянулась к нему. Рука нащупала что-то тёплое, и к этому хотелось поскорей прижаться. Лирет, сонно чмокая, пододвинулась, водрузив голову на что-то выпирающее, и вжалась туда головой, как в подушку. Откуда-то изнутри ей доносилось сердцебиение. Девушка живо разомкнула веки.
Первым делом она обнаружила себя в своём теле, вторым — себя, лежащую в одной больничной койке с Седым. Это к нему она прильнула во сне, прячась от сквозняка, который просачивался сквозь оконные щели. Лирет воскликнула и оттолкнулась от напарника, отправив себя на пол. От толчка и грохота проснулся и сам парень. Он подавился храпом и резко сел прямо. Лирет подобрала себя с пола, вскочив на ноги. Её лицо алело.
— Что я здесь делаю?! — возмутилась она.
— Я подумал, что на полу жестко спать будет, вот и лёг, — сонно пробормотал напарник. — Откуда же я знал, что телепатор восстановят за ночь.
— А ты не подумал, что меня могло ранить?!
— Но тебя не ранило, а все потому, что я был слишком сонный, и сила моя тоже дремала. Разве ты не рада, что снова в своём теле?
— Конечно рада! — огрызнулась Лирет, но вдруг понизила голос. — Слушай, а тебе ничего странного не снилось?
Напарник помедлил с ответом.
— Не припомню точно, — неохотно пробормотал он, явно чего-то не договаривая. — Но что бы там ни было, это сон и не более.
— Ты же знаешь что-то про Бореалис? — неожиданно сменила тему Лирет.
— Думаю, про Бореалис в какой-то мере все знают, и это совсем неудивительно.
— Я видела твою магию. Обычно ты её не используешь открыто, но тогда я увидела всё. Цвет твоей праны не похож на цвет Лумена или Солиса. В этом сне ты как раз говорил мне про Бореалис.
— Что же я ещё там делал?
— Это неважно! Ты сказал мне, что Бореалис можно вернуть, а я думаю, что такие сны просто так не снятся. Ты сам мне показал его сияние. Мне почему-то очень кажется, что ты владеешь магией этой ветви, — неумолимо продолжала Лирет.
— Насколько, по-твоему, это не похоже на бред? Бореалиса давно уже нет.
— Тогда к чему в этом сне ты мне сказал, что это единственный способ закрыть наш мир от демонов? А если это всё бред, то твоя магия тогда из какой ветви?
— Цвет праны тебе мог показаться. При разных приёмах она способна менять цвет. А то, что тебе приснилось, к действительности мало имеет отношения. На твоём мозгу просто отразился сбой телепатора, вот и всё, — спокойно отрицал Седой.
— Да, но засыпала я в твоём теле. Значит, сон мог быть частично скомпонован из твоих воспоминаний.