Скандинавский детектив. Сборник
Шрифт:
Вновь сняв трубку, она набрала номер ресторанчика в центре и сказала, что хочет говорить с девушкой, работавшей на кухне.
— Мы не одобряем приватных разговоров с персоналом в рабочее время, — заявили ей на коммутаторе.
— Но это очень важно.
— Все так говорят, — буркнула телефонистка, но соединила.
Через несколько минут одна из посудомоек уже спрашивала управляющего, может ли она взять отпуск на пару дней: заболела мать, срочно нужно помочь.
— Ну ладно, но только за свой счет.
— Ну конечно.
И девушка отправилась к сестре на Добельсгатан. Она немного нервничала, но после парочки клиентов все прошло. Рая советовала, что и как. В конце дня оказалось, что заработала она больше, чем в ресторане за неделю.
— А не могла бы я остаться насовсем? — спросила она вечером, одеваясь.
— Я спрошу Ингу Мари, согласится ли она работать втроем.
— Какая она?
— Да ничего особенного, но баба оборотистая.
— И сколько дней ее не будет?
— Не знаю. Ее парень сказал, что пару дней, но может быть, и дольше.
Сняв рабочий халатик, Рая надела элегантное модное платье. Она была блондинкой истинно финского типа. Сестра казалась ее копией, правда, моложе и полнее.
— Косячок хочешь? — спросила Рая.
— Косячок?
— Не придуривайся, не хуже меня знаешь, что я имею в виду гашиш. Хочешь или нет?
Сестра с детства, проведенного в глуши на Финском заливе, прекрасно помнила крепкие кулачки Раи. И всегда ее слушалась.
— Можно попробовать, — протянула она.
И получила первую в своей жизни порцию гашиша. Это было чудесно. Она забыла обо всем дурном и неприятном. Сможет ли она удержаться на новой работе? И тот мерзкий вонючий старикашка… И тот, который захотел, чтобы она стегала его плетью, которую он принес в желтом портфеле…
Она позабыла про это и про все остальное тоже. Рая тоже курила, но мечтая о чем-то покрепче, что было у нее в квартире, снятой в поднаем на Содермангатан.
— Похоже, пора мне самой заводить свое дело, — заметила она.
Сестра застыла неподвижно, вся в мечтах. Она слышала, но теперь медленно соображала.
— Где? — наконец спросила она.
— Пока толком не знаю, но одно местечко на Томтебогатан я присмотрела.
— А меня возьмешь? — спросила сестра, уже видя в мечтах до отказа набитый бумажник.
— Посмотрим, — протянула Рая. — Почему бы и нет?
Потом они вместе пошли на станцию метро. На перроне народу было немного. Среди толпы — два пьяных. Один из них вдобавок уставился на них. Он только что искал кого-нибудь на улице, но там девиц уже не осталось. Может, какие и остались, но те обращали внимание только на мужчин с машинами.
— А как насчет вечерком повеселиться? — подкатился он к Рае.
— Пошел ты к черту!
— Ах ты курва!
Она огляделась и увидела двух полицейских, медленно прогуливавшихся вдоль перрона. С левой стороны у них, как положено, болтались пистолеты в белых кобурах, и сами патрульные выглядели чистыми и приличными. Один даже с бакенбардами. Рая кинулась к ним.
— Этот пьяница ко мне пристает.
Неуверенность движений и нечеткость речи несчастного забулдыги сомнений в ее правоте не вызывали.
— Пройдемте,— вежливо предложил один, тот, что без растительности.
Мужчина принялся протестовать, запаниковал, замахал руками. Полицейские переглянулись и сцапали его. Он заорал и угодил одному по носу. Тот схватился за дубинку.
— Только спокойнее! — крикнул другой при виде занесенной дубинки.
Первый же удар раскровавил пьяному лицо, потекли слезы, и он дико заорал. Полицейские заломили ему руки и поволокли по платформе. Люди с любопытством озирались, но не вмешивались.
В будке возле турникета сидел вахтер. Мимо прошли две девушки. Он припомнил, что только пару минут назад продал им билеты.
— Там драка, — сказала Рая. — Мне кажется, полицейским нужна подмога.
Вахтер поднял трубку и вызвал патрульную машину. Номера он знал на память: 50-00-00 и внутренний 11-11.
Через пару минут подъехала патрульная машина. Двое полицейских в мундирах помогли коллегам выволочь пьяного, которого теперь ожидал не только штраф за пьянство, но и срок за сопротивление представителям закона.
На следующее утро Лунд — как всегда, в бежевой замшевой куртке и светлых, чуть коротковатых брюках — явился к секретарю редакции и сообщил, что идет в Министерство юстиции.
Секретарь уже привык к капризам Лунда. Подчинить его нормальному рабочему распорядку было совершенно невозможно. Он всегда делал что хотел. А если не мог поступить по-своему, весь день дулся, как обиженный ребенок. Это секретарю было совершенно ни к чему.
Поэтому, забыв о пресс-конференции, на которую собирался отправить Лунда, он только спросил:
— И что там ты будешь делать?
— Хочу кое-что разнюхать. Скоро вернусь. Если позвонит моя жена, скажи, что я пошел в банк.
— Почему не сказать ей, что ты пошел в министерство юстиции?
— Потому что я ей обещал зайти в банк. Она хочет, чтобы мы купили участок и переехали в Ротебро. А я и не думаю, не дам себя депортировать.
— Ага… Значит, я должен ее обмануть…
— Вот именно. Только порешительнее, — бросил Лунд, вскакивая в проходящий лифт.
По эскалатору он спустился на Сергельсторг, там вошел на станцию метро и, нырнув в укромный закуток возле магазинчика, перебрался на западную сторону Свеавеген. Оттуда опять эскалатором поднялся на Мальмскиллнадсгатан.
Возле Стокгольмской террасы какой-то несчастный клянчил мелочь на пиво. Лунд, смолоду тоже бедствовавший, дал ему десятку.
— Можешь купить бутылку вермута, — наставлял он собрата по несчастью, явно растерявшегося от такой расточительной щедрости.
— Ну ты и псих! — протянул он.