Скандинавский детектив. Сборник
Шрифт:
Американский корреспондент «Дагенс нюхетер» сообщал, что правительство Соединенных Штатов не намеревается противодействовать обмену на убийцу их посла. Однако это происшествие может задержать назначение нового посла в Швецию.
Пресса все еще обсуждала, в какую страну вышлют Енса Форса. В «Дагенс нюхетер» додумались отправить репортера в Тирану для зондажа тамошних настроений. Это невыполнимое задание поручили способному журналисту, и тот изловчился передать репортаж, хотя, разумеется, ему не удалось увидеться ни с одним влиятельным лицом, разве что с чиновником из службы информации.
Ольсон всегда читал газеты очень тщательно, следуя совету, когда-то полученному от одного из старших товарищей. Не пропускал он даже объявлений. «Всегда полезно иметь побольше данных»,— говаривал тот коллега, и Ольсон признал его правоту.
Читал он быстро, что, между прочим, немало помогало просматривать поток донесений и рапортов. И дошел уже до последней станицы со спортивными новостями, занявшись перечнем заездов в Солвалла. Ольсон увлекался скачками, хотя старался сдерживать свой азарт: он знал людей, которые погрязли в этом пороке, один из их коллег совсем загубил и свою карьеру, и жизнь: И потому не решался даже просто ходить на трибуны.
Почти в семь Сундлин вышел из ванной. Выглядел он как обычно, выдавал беспокойство только измученный, растерянный взгляд.
— Доброе утро, — он улыбнулся.
— Доброе утро. Как спалось?
Ольсону все еще неловко было говорить премьеру «ты». Он вообще считал это лишним.
— Не очень, — ответил Сундлин. — Может, позавтракаем?
Ольсон посмотрел на часы.
— Да, уже пора. Мне позвонить?
— Пожалуй, кофе, гренки и яйцо всмятку. И закажи газеты.
— Я уже был внизу и все купил.
Ольсон собрал газеты и заказал завтрак премьеру и себе.
Сам он остался в гостиной, Сундлин одевался в спальне. Зазвонил телефон. Сундлин запер двери и взял трубку. Разговор был коротким. Уже через минуту двери вновь открылись.
— Я устроил так, чтобы, пока все это продолжается, ты постоянно был при мне. Надеюсь, это не затянется.
Ольсон отнюдь не пришел в восторг. Сундлин со своей обостренной способностью чувствовать чужое настроение тут же это заметил и пояснил:
— Мне нужен человек, которого я знаю и на которого могу положиться.
— Я, конечно, должен быть благодарен за такое доверие, но наверняка есть и другие, кто ничуть не хуже справился бы с подобной работой.
— Не сомневаюсь. Но хочу видеть здесь тебя. Пожалуй, завтрак уже принесли.
Ольсон открыл дверь и увидел официантку с подносом. На этот раз обошлось без журналистов. Ольсон взял поднос и отнес Сундлину. Накрыв стол, хотел свою часть отнести в гостиную, но Сундлин запротестовал:
— Останься. Садись со мной.
Ольсон опять разозлился. Он не любил есть в компании. Временами, выезжая в командировки с коллегами, приходилось выдумывать любой предлог, чтобы поесть спокойно.
Сундлин, если даже заметил недовольство Ольсона, не подал виду. Срезав верхушку яйца, он ел быстро, сосредоточенно и молча. Только выпив кофе до последнего глотка, спросил, много ли внизу собралось журналистов.
— Несколько человек.
— Ты кого-нибудь знаешь?
Ольсон перечислил тех, кого узнал.
— И Лунд тоже…— задумчиво протянул Сундлин.— Интересно, ушел он или нет… — Премьер поднял трубку. — Будьте любезны узнать, есть ли в холле редактор Лунд.
Прошло несколько минут. Ольсон обратил внимание, что Сундлин вспотел, хотя в комнате было совсем нежарко.
— Хорошо, спасибо. Я хотел бы с ним поговорить. Привет, Лунд. Это Сундлин. Тебя не заинтересует интервью со мной? Наверху, в номере.
Он хохотнул в ответ на какую-то реплику Лунда, сообщил номер комнаты и положил трубку.
— А ты, значит, вводишь в заблуждение прессу?
— Это про историю с лифтом?
Сундлин кивнул.
— Честно говоря, я думал, ты не хочешь, чтобы журналисты теребили тебя с самого утра. Если я ошибся, приношу извинения.
— Да нет, конечно, ты все сделал правильно, — заверил Сундлин. — Но Лунд просто возмущен. Будь с ним поосторожнее. Он выглядит чудаковато, но в самом деле палец ему в рот не клади. Он проведет любого, и его жертвам я не завидую. С виду святая наивность, но это только с виду.
— Я с ним знаком с прошлой весны и успел понять, что надо быть начеку. Выйду ему навстречу, чтобы не возникло проблем с дежурным…
Лунд уже шагал, озираясь, по коридору, когда Ольсон выглянул наружу и поспешно предупредил коллегу, что этот тип в очках получил приглашение к Сундлину.
— Обманывать нехорошо, — заметил Лунд, входя в апартаменты.
— Это для пользы дела.
— Опасная привычка.
Сундлин сердечно приветствовал гостя и спросил, успел ли он позавтракать. Лунд не успел, и Ольсону снова пришлось заказывать, на этот раз овсяные хлопья с молоком и пиво.
— Хотелось бы, чтобы мое заявление как можно скорее было разослано по каналам Агентства новостей. Это позволит избежать искажений и ошибок, и я буду лучше выглядеть в глазах публики.
Лунд достал из кармана вельветовых штанов потрепанный блокнот и устремил на премьера по-собачьи преданный взгляд.
— И что ты хочешь передать в печать?
— Обращение к похитителям.
Голос Сундлина звучал как-то неуверенно — он ступал на незнакомую почву. Приходилось двигаться на ощупь и больше, чем обычно, полагаться на интуицию.
— Разумеется, мы тебе в этом поможем, — заявил Лунд, и в голосе его звучала искренняя преданность. — Я много думал о твоей дочке и о тебе.
— Хуже всего — неизвестность, — сознался Сундлин. — Не известно, чего от них можно ждать.
— Ждать всегда нелегко, — сказал газетчик, держа ручку над страницей блокнота.
— Чудовищно. Говорю тебе откровенно, Пер, и ты, разумеется, об этом не пиши, но мне кажется, нашлась подходящая страна, куда можно будет выслать Форса.
— Могу узнать какая?