Сказ о купце Като из Рыбацкой Бухты
Шрифт:
–А точно имперцы к нам спешат?
–На рассвете давали сигнал, и ещё один недавно, – думаю, они. – Рим резко вдохнул холодный воздух и громко выдохнул. – Спешат они или не торопятся, а кроме как на них, нам надеяться больше не на кого.
–Верно. – Согласился Като и поспешил к полевой кухне.
«К северу не копайте – разведчики должны пройти без помех» – донеслось до Като, когда он поднимался в гору.
С вершины Рыбьей Головы степь просматривалась на все четыре стороны. Хуса сидел на широком выступе южного склона
–Здравствуй. – Начал разговор Като, протягивая Хусе дымящийся узелок. – Как там наша конница? Успеет добраться раньше степняков?
–Орда придёт с ночными светляками. – Хуса принял узелок и посмотрел прямо на Като. Тёмные мешки под глазами на его смуглом лице блестели от слёз – с юга дул порывистый ветер. – Имперцы скачут быстро, но будут на рассвете.
–Что ж. – Като посмотрел на север. В небе кружили соколы, и по ровной степи ветер гнал от горы к холмам тонкие полоски пороши. – Значит, не зря стараемся. Верно, Хуса? Ты поешь хорошенько и не унывай раньше времени. На полдник и обед пойдёт всё мясо, так что голодными уж точно не умрём.
–Только Рим может спасти. – Ответил Хуса. – Защити его там, внизу.
–Добро.
Когда Като приближался к загону, до него донёсся непривычный для кипящей работы шум, который быстро перерос в крик. «Анна, Анна! В чём смысл такого задания, я вам что, дикарь, чтобы меня на привязи держать?» – истошно вопил кто-то. Като подошёл к Риму.
–Что за шум среди работы? – Спросил Като, пропуская паренька, который бежал к загону с катушкой, полной земли.
–Имперский пленник разбушевался. – Ответил Рим, распрямившись. – Говорят, сумел перекусить кляп и теперь зовёт какую-то Анну и ругается. Но это мелочь. Что видно с горы?
–К ночи ждём Орду, а к утру и империя подтянется.
–Эх, ещё бы денёк потерпели. – Грустно протянул Рим, опираясь на лом.
–Деньков всегда мало отсчитывают. – Като наблюдал за возвращавшимся мальчишкой, который шёл, понурив голову.
–Что не весел, сорванец? – Спросил Като, когда тот проходил мимо.
–Дядька жутко кричит. Надрывается. – Ответил мальчик, теребя волосы на затылке.
–Просто не кормили его, вот и кричит. – Пояснил Рим. – Ты, Митроша, хорошо земли нанёс – вон у нас уже какая башня получилась. А давай ещё одну сделаем?
–Давай, дядя Рим. – Обрадовался мальчик, и принялся горстями засыпать катушку.
–Просьба к тебе есть. – Тихо сказал Рим, приблизившись к Като. – Ты утихомирь этого бедолагу, а при возможности выторгуй у имперцев камеру с телегой. Она нам сгодится для обороны.
–Сделаю. – Ответил Като и пошёл к загону.
Пленника держали в камере во внутреннем дворе, придвинув телегу вплотную к отвесной стене. Имперские стражники наотрез отказались вытащить телегу и прижать решётку сверху – по их уверениям, пленника сдерживал только кованный металл и полная изоляция, и при первой возможности он найдёт способ вырваться.
Когда Като подошёл к клетке, пленник кричал гораздо реже, и только раскачивался и звал неведомую Анну. Он представлял собой жалкое зрелище: полосы запёкшейся крови на обмороженных руках тянулись от оголённых локтей до пальцев, ногти слезли, и открывшаяся нежная кожа съёжилась складками. Длинные русые волосы спутанной копной закрывали лицо, обнажая порванное ухо. Ноги пленника, укутанные подобием штанов, были изрезаны ударами, и, чтобы согреться, пленник поджимал их под себя.
–Что ж ты раскричался, мил человек? – Бодро спросил Като. – Не видишь разве, что народ делом занят?
–Анна, Анна! – Закричал пленник, не прекращая раскачиваться. – Анна! Приди, милая, в этом секторе снова сбой. – Прохрипел он, глотая слёзы.
–Тихо, тихо. – Мягко сказал Като, опираясь на прутья. – Анны здесь нет, но мы её найдём.
–Ты главный здесь? – Спросил пленник, замерев и подняв голову. Под копной волос Като увидел безумный блеск серого глаза, окаймлённого красной сеткой лопнувших сосудов, и в испуге отпрянул.
–А ты разве не видишь? – Быстро пришёл в себя Като. – Анна пока не на месте, но мы за ней послали.
–По крайней мере, ты не выглядишь, как клоун. – Просипел пленник и закашлялся. – Что за убогий настраивал сектор? – Он сплюнул. – У меня есть вопросы, ответишь?
–Спрашивай.
–Первый – почему меня держат в этой клетке, и второй – какое задание?
Като задумался. Это был не первый умалишённый на его пути, но ранее он не видел, чтобы безумцев доводили до такого состояния.
–Клетка – часть задания. – Сказал Като первое, что пришло на ум.
–Уже догадался. – Пленник принялся расчёсывать порванное ухо. – Что дальше?
–Нужно покинуть клетку и отразить атаку степняков. – Ответил Като, не задумываясь.
–Вот как. – Пленник попытался выпрямиться, но упёрся головой в потолок камеры и немного притулился. Он отбросил волосы назад и посмотрел на Като. – Я согласен, и чёрт с ней, с наградой. Но в таком состоянии я мало на что сгожусь.
–Тебя накормят и оденут. – Пообещал ему Като.
–И ещё. Я не знаю, сбоят ли вон те, – показал пленник на стражников, – но на просьбу освободить меня они всегда отвечают отказом. Заданий от них не поступало.
–С ними я договорюсь. – Сказал Като и поспешно отвернулся. – Как мне тебя звать?
–А что, ты не видишь?! – Воскликнул пленник, вцепившись в прутья решётки.
Като медленно развернулся. Лицо пленника застыло перекошенной маской отчаяния и только крылья ноздрей лихорадочно трепетали.
–Нет, а ты видишь, как звать меня? – Тихо спросил Като.
–Верно, всё верно. Сбой. – Ответил пленник. – Это худший сектор во всём сегменте. Надея-два-три-ноль-ноль-тета-шестьдесят три, сегмент «Новотэл-Юг». Так меня звать.