Сказания о Дьяволе согласно народным верованиям. Свидетельства, собранные Клодом Сеньолем
Шрифт:
Печень и легкие также хорошо подходят для того, чтоб бороться с порчей, и можно еще увидеть, как над печкой висит легкое теленка или ягненка, проткнутое длинной иглой. По мере того, как оно высыхает, проклятье снимается. Чтобы снятие порчи имело успех, животное должно быть не старше одного года.
Есть ли другие средства уберечься от сглаза?
В любом случае, не следует доверять колдунам, то есть никаким колдунам, потому что колдуном может быть кто угодно.
В области Конфоланс путникам всегда советуют относиться с особым недоверием к тем, кто расспрашивает вас о вашем маршруте. Не следует отвечать ему, и лучше всего вернуться обратно и пойти другой дорогой; таким образом можно отклонить дурное воздействие.
Около 1880 года дети однажды нашли под мостом Мармонд, который находится на пересечении четырех дорог, в Бардэ, в департаменте Алье, горшок, содержащий сердце животного, проткнутое семью гвоздями. Это вызвало огромное оживление на соседней ферме, куда их находка была тотчас отнесена. Несомненно, таким образом отклонили ужасное проклятье. Вскоре взволнованные жители соорудили большой костер, поместили в середину горшок и смотрели на этот огонь, который они поддерживали всю следующую ночь. Когда забрезжил день, среди пепла не осталось ничего, кроме горшка и гвоздей. Сердце полностью поглотил огонь. Тогда все с облегчением вздохнули. Снятое проклятье обратилось против того, кто его наслал.
В Бурбонне колдуны также пользовались обрядами наведения порчи, чтобы причинять вред людям или вызывать их смерть. Горе тем несчастным, кто обнаруживал одним прекрасным утром у себя под порогом или под дорогой восковую или глиняную куклу, проткнутую иголками, или же сердце, печень или легкие животного, в которые также были вставлены булавки, иглы или гвозди. Его ожидала злая судьба, потому что колдун употребил против них свои самые ужасные заклятья.
Мы можем получить представление об обрядах, исполняемых в подобных случаях, по материалам процесса, который был возбужден на суде в Лапалисе против очень известной в той местности ведьмы, прозванной ведьмой из Кюссе. В 1804 году, чтобы вылечить больного, она потребовала петуха, маленький керамический горшочек и пятьдесят булавок — все это нужно было купить, не торгуясь. Она вспорола живот петуху, вынула сердце, утыкала его булавками, которые предварительно кусали больной и его жена. Затем она налила в горшок святой воды, опустила туда сердце, утыканное булавками, сотворила надо всем этим несколько раз левой рукой крестное знамение и при этом произносила ругательства, чтобы отвратить Дьявола. Она потребовала, чтобы сердце сварили на медленном огне на горячих углях и чтобы при этом дверь была плотно закрыта, так чтобы никто не мешал процессу. Но больной преставился до того, как исполнилось колдовство.
Париж, 19 апреля 1963 года
Прочитав те похвалы, которые были написаны в ваш адрес в «Тетрадях Золотой цепи» по поводу ваших работ, я позволил себе, хоть и не будучи с вами знакомым, послать вам призыв о помощи в связи с мрачными событиями, касающимися меня, моей семьи и меня лично.
На моего отца, мою мать и меня вот уже семь лет наводит порчу одна персона с садистскими наклонностями. Мой случай (я должен немедленно вам его поведать) «безнадежен». Я хотел освободиться от этой физической, умственной и духовной тирании, проткнув гвоздем сердце быка; по наивности своей я так думал уйти из-под власти моего врага. С тех пор я с тревогой и печалью жду, что сойду с ума, потому что мне только что в этом месяце исполнилось 25 лет, и, мне кажется, я слишком молод, чтобы умереть.
Отлично зная, насколько сложно «оборотить удар вспять», я не строю иллюзий касательно вашего ответа, однако если, имея обширные связи в области оккультизма, вы бы знали кого-либо, кто был бы способен мне помочь и — кто знает? — спасти мне жизнь, моя признательность не имела бы границ.
Я должен сказать вам, что, если я еще жив, то это благодаря одному оккультисту, который «за неимоверные деньги» отводит от меня решительный удар. Другими словами, когда я не смогу больше платить, через три дня я буду мертв! Хотя безумие внушает мне больше страха, чем смерть, поэтому у меня не остается выбора.
Я больше не знаю, что делать, и поэтому передаю себя на милость Божью…
В Вогезах с незапамятных времен оскорбленные женщины из деревни Валентин насылают муки пламени на своих возлюбленных, изменивших им. В день Угольщика все девушки собираются вместе; у каждой, от мала до велика, в руках огонь, и это не тот обычный костер веселья, который каждая из этих бедняжек соберет и зажжет своей рукой, это настоящий костер, костер, как тот, который неумолимое правосудие когда-то сделало средством казни величайших преступников. Тем хуже для мужчины, который оскорбил ее! Он обречен на пламя мести, и если он не изжарится на самом деле — и пусть благодарит за это небо, — по крайней мере, будет сожжено его изображение — ужасное чучело из соломы и прутьев. Какая радость для всякой невесты — приготовить пытку для неблагодарного, бросить в пламя своего врага, видеть, как он корчится там, и обладать возможностью сказать ему в этот момент, согласно сакральной формуле: «Нечестивец, ты предпочел мне, твоей невесте, другую? И ладно, иди ты к…! Гори, гори же, до последней соломинки! Чтоб глаза мои тебя больше не видели, и пусть я без сожаления смогу отдать свою руку другому!»
В Шаранте колдун ходил на кладбище не для того, чтобы отыскать знакомый прах, а чтобы набрать гвоздей от старого гроба: нужно было взять немного и сказать: «Гвоздь, я беру тебя к себе на службу, чтобы ты причинил как можно больше зла тому, кому мне вздумается, именем Отца, Сына и Святого Духа. Аминь!»
Затем колдун замечал место, где его жертва имела обыкновение проходить; невидимый, он рисовал вокруг одного из следов его ноги магические фигуры. Продолжая произносить «Отче наш», он втыкал в середину следа один из гвоздей, забивал его большим камнем и под конец произносил магическую формулу:
«Именем Дьявола, которым управляет Господь, причиняй ему всевозможное зло до тех пор, пока я тебя отсюда не выну».
Затем он маскировал гвоздь небольшим количеством пыли и, если человек, на которого он хотел навести порчу, проходил по гвоздю, он был «пригвожден», то есть околдован, до тех пор, пока гвоздь оставался на своем месте, и он мог быть вынут только рукой, которая его туда поместила.
Тем же способом можно было «пригвождать» животных, особенно лошадей. Чтобы наслать на лошадей такую порчу, надо было только трижды подставить под ногу животного сложенные крестом большие пальцы рук, произнести при этом имя последнего казненного убийцы и прочитать специальную молитву.
Некоторые колдуны умели «заранее вынимать гвоздь» и оборачивать порчу против наславшего ее. В Мэнкском лесу показывают (это было в 1944 году) дуб с огромными шишками. Говорят, это не что иное, как превратившийся в дерево колдун.
В области Ла Рошетт в Шаранте колдун трижды повторял:
«Колдун, колдовство, ты околдован».
Число «три» — это, конечно, магическое ритуальное число; оно играет свою роль не только в том, что касается произнесения формул, но и в жестах колдуна, который три раза приподнимает свой колпак.