Скажи что-нибудь хорошее
Шрифт:
– Да уж, видел я сегодня его лечение. Лучше уж точно не возвращаться, – заметил он.
– Не надо так говорить! – В голосе Валюши теперь звучал явный упрек и испуг. – Зачем ты подсматривал? Он не разрешает этого. Что ты про него знаешь? И вообще, все равно, как он делает. Не все равно, каков результат.
– Все это попахивает каким-то шаманством… Или шарлатанством. – Пашка задумчиво покусывал соломинку. – Даже если это не так, мы с Женей точно не в группе счастливчиков. У меня такое ощущение, что ваш кудесник скоро кони двинет. – Пашка не мог сдержаться, его понесло. Видно, нервы не выдержали. – А зачем я тогда сюда ее вез за тысячу верст, если все равно он помочь не может. Или не сможет…
Валюша вскочила на ноги, романтичное настроение, судя по
Шило увидел как в замедленной съемке: ее правая рука поднялась на девяносто градусов, потом приблизилась к его левой щеке, раздался короткий звонкий шлепок, и одновременно с ним по щеке разлилась жгучая волна. Валя в растерянности опустила руку, но не признала себя виновной.
– Заткнись! – твердо заявила она. – Иногда лучше молчать, чем вываливать тупые мысли наружу. – Она собралась уходить и добавила: – А если не знаешь, то всегда лучше задать вопрос тем, кто знает.
Валюша уверенной походкой пошла назад. Пашка покорно встал и, не узнавая сам себя, поплелся следом. Возвращались молча, правда, теперь по другой причине.
«Кажется, мы поссорились, – думал Пашка, – и, кажется, я переживаю…»
Есть столько вещей, которым я бы мог еще научиться у вас, люди, но на самом-то деле они вряд ли пригодятся, потому что, когда меня положат в этот чемодан, я, к сожалению, уже буду мертв. (Габриэль Гарсиа Маркес)
25. Матвей
Пучеглазый оказался не таким уж плохим парнем. Он довольно легко согласился быть вторым лицом в банде и хотел, чтобы его называли не иначе, как Зоркий орел.
– А не хочешь просто Босс? – дружелюбно предложил ему Мотя. – Не бойся, все будет понятно. Никто не запутается. Я – Биг Босс. А ты – просто Босс. Идет?
– Ну, идет, – без тени сомнения ответил новоиспеченный Босс.
По-настоящему его звали Андрей, ему было четырнадцать лет, он никогда не видел своих родителей. Андрюха сбежал из детского дома около года назад и, судя по всему, не собирался туда возвращаться. Он прибился к кучке беспризорников и вместе с ними добывал себе насущный хлеб всеми доступными способами. Крепкий пацан им в компании не помешает, а хочет руководить так ничего плохого в этом нет, если он сильнее и умнее всех. Насчет умнее Андрюха не сомневался, когда увидел выпавшие из рюкзака книги. К тому же этот парень не стал сомневаться, когда понадобилось взяться за оружие. По умолчанию Матвею был определен возраст 16 лет и статус сироты-беспризорника. Так началась Матвейкина свобода. Пацаны довольно комфортно проживали в теплых подвалах и на чердаках домов, воровали продукты из мелких магазинов, иногда получали пинка, если не успевали вовремя скрыться. Иногда по вечерам образованный по сравнению с ними Мотя устраивал чтение вслух, удивляясь, с каким вниманием, раскрыв рты, эти выброшенные на помойку ребята внимают классической литературе. Кроме фактического, силового лидерства, Матвей стал еще и идеологом команды.
Биг Босс следил за тем, чтобы пацаны не превышали полномочия: не брали лишнего в магазинах, не избивали маленьких почем зря, не обижали стариков и старух. Но больше всего Мотя противился выпивке. Он слишком хорошо знал, что такое пьянство. За все эти проступки было положено суровое наказание. Биг Босс и Босс могли даже побить нарушителя. Если честно, Моте это не доставляло никаких угрызений совести, он считал подзатыльники и пинки нормальным видом внушения. Андрюха – тот вообще распалялся и не мог закончить избиение, пока его старший партнер не приказывал ему.
– Тебя в детдоме били? – спросил как-то Мотя Андрюху.
Тот молча задрал штанину и показал огромный след от ожога.
– Что это? – удивился Матвейка.
– Даже жгли один раз! – почему-то с гордостью ответил Босс. – Я не хотел быть рабом, так они мне темную устроили и ноги зажигалкой
– А ты?
– Что я? Как только ходить смог, сбежал.
– Понятно, – протянул Матвей. – А ты родичей хочешь? – Это был вопрос, который все время терзал самого Мотю.
– Ты че? Я же не девчонка! Зачем они нужны? В школу ходить, полы мыть, спать ложиться в десять? – Для пущей убедительности Андрюха покрутил пальцем у виска.
– Согласен, – вздохнул Матвей. – Или вообще пьяницы попадутся.
Больше они на эту тему не разговаривали. Неизвестно, сколько продолжалась бы вольная жизнь Матвея, если бы однажды банда не собралась в свой любимый магазин за товаром. Пришла пора обновить гардероб, чтобы подготовиться к зиме.
Все шло как обычно. Пацаны отвлекали внимание продавца, шныряя между вешалок, а Боссы занимались делом, пытаясь выбросить в малюсенькое окошко как можно больше теплых вещей. Продавец внимательно следил за пронырами и, казалось, совершенно не обращал внимания на двух старших ребят, которые чинно прогуливались по магазину. Никто из команды не подозревал, что во дворе магазина уже припаркован милицейский «уазик» и дежурный участковый терпеливо принимает на улице выброшенный товар. Матвей вышел с шопинга первым и направился к заветному окошку. Когда шмотье было уложено в пластиковый мешок, Мотя почувствовал на плече тяжелую мужскую ладонь. Он дернулся бежать, но участковый вовремя подставил подножку.
– Что, доигрался? – ехидно спросил страж порядка, надевая на Мотю наручники.
– Тикай, пацаны! – заорал Мотя изо всех сил, чтобы его товарищи не попались в лапы участковому.
Он мог не трудиться, пацаны давно уже разбежались в разные стороны, только пучеглазый Босс спрятался в кустах и напряженно следил за происходящим. Больше всего его интересовало, что станет с теплой одеждой. С Биг Боссом все было понятно. Если сейчас не вырвется, не видать ему свободы как своих ушей. Андрей сосредоточенно раздумывал, стоит ли пытаться помочь товарищу: может, отвлечь внимание милиционера и выбежать из-за куста, чтобы тот растерялся и, погнавшись за ним, отпустил Мотю… А вдруг не отпустит? А вдруг он вообще не один и где-то рядом поджидают его друзья в форме? Впрочем, вряд ли. Уже погнались бы за разбежавшимися пацанами. «Была – не была!» – решил Босс.
Андрюха выскочил из-за куста, резво бросился участковому на спину и повис на нем, как коала на дереве. Тот не растерялся, но чуть ослабил хватку.
– Беги! – заорал Андрей что есть сил, потом спрыгнул с милиционера и припустил во весь опор. Матвейка вскочил с земли и тоже рванул вперед. Участковый, не сомневаясь ни секунды, бросился за ним. Матвейка был спортивным, сильным и молодым. Он быстро бегал, поэтому шансы оторваться от пузатого сорокалетнего мужика с одышкой были велики. Мотя бежал куда глаза глядят, стараясь только не снижать скорость. Наручники дико мешали, но все равно он опередил участкового. Матвей завернул за угол и шмыгнул в первую попавшуюся подворотню, благо уже темнело и во дворе никто не забивал в козла. Мотя выбрал угловой подъезд, двери которого были распахнуты настежь, и уселся в уголке под лестницей, чтобы отдышаться. Он решил дождаться темноты, а потом пробраться к своим.
Просидев в своем закутке часа два, Матвейка выбрался из укрытия и, осторожно ступая, вышел на улицу. В это время суток шанс встретить на улицах захолустного городка живую душу был невелик. Разве что паршивого кота или бездомную собаку, да еще на помойках шныряли крысы, откапывая в мусоре еду. Мотя все равно проявлял осторожность, помня, что на запястьях у него за спиной имеются веские улики, чтобы отправить в участок. Через час короткими перебежками от угла до угла Биг Босс добрался до своего родного пристанища, которым временно служил чердак пятиэтажного дома. Он знал, что пацаны на всякий случай закрывали дверь изнутри палкой от выброшенной швабры. Сигналом для входа был условный стук, который Мотя исполнил, стоя спиной к двери. За дверью послышались крадущиеся шаги, и Матвей еще раз постучал металлическими браслетами, стараясь не сбиться с ритма.