Сказка о Берте и Берти
Шрифт:
– Ты не сможешь. Ты уже не усидишь на одном и том же месте. Тебя будет грызть скука, Берта.
Ее будет грызть скука. Ее будет буквально пожирать воспоминание об этой ночи, и о той, что была почти с месяц назад в баре острова Фирра. Ей будет больно.
И если бы адмирал не ушел из столовой первым, то она сама отпросилась бы пораньше, чтобы побыть одной. Служанке она сказала, что если дед станет искать ее, то у нее болит голова и сегодняшний день она проведет у себя в комнате.
Словно бы ее вчерашний сон начинал сбываться, на улице начал понемногу моросить дождь. К вечеру он разыгрался уже в полную силу, потоки воды стекали по стеклам огромного окна в комнате девушки. Сама она долго сидела у открытого камина на ковре, размышляя о том, что она должна и хочет делать дальше.
Стук в дверь раздался так неожиданно, что она едва не вскрикнула, вырванная из потока своих мыслей:
– Адмирал послал узнать, прошла ли ваша головная боль, и не нужно ли вызвать доктора? – Раздался за дверью голов прислуги.
– Нет, – ответила Берта, не поднимаясь с пола: – Скажи, что я уже ложусь спать.
Камин уже догорал, а девушка так ничего и е придумала.
« – Если мои дальнейшие планы будут связаны с Берти, то это чистое сумасшествие», – отметила она сама для себя: « – А если нет, то в этом Мире мне больше нечего искать. Я должна вернуться».
Поставив обратно к камину стеклянный заслон, украшенный затейливым рисунком в виде хвоста павлина, она зажгла свечу у своей кровати. Решение было принято, и от этого ей стало на секунду легче.
Но мгновение уверенности прошло, а за ним последовал приступ сожаления.
« – Ведь это же Берти», – кружилось в ее голове: « – Я так гналась, я была так счастлива…»
Ей вспоминались приятные моменты их встречи, и от этого становилось еще тяжелее на душе. Она терзала себя за собственное решение, не в силах ни отказаться от него, ни признать свою слабость, и последовать ему. Голос разума как-то заметно приутих, когда начало болеть сердце. Что-то все еще привязывало ее к этому человеку крепко-накрепко.
« – Я решу все завтра утром», – подумала она.
Но едва Берта закрыла глаза, как услышала громкий шелест капель дождя. И кто-то постучал в оконное стекло. Подумав, что это лишь ненастная погода или заблудившаяся в потоках воды птица, девушка проигнорировала этот стук. И, когда он повторился снова, она поднялась на кровати, с сомнением вглядываясь в темноту оконного стекла.
На подоконнике стоял, насквозь промокнув под дождем в своем коричневом пиджаке, Берти. С его шляпы грустно стекала вода, он молитвенно сложил руки у лица, жалобно, но не без усмешки смотря на Берту.
Медленно поднявшись с кровати, она подошла к окну и раскрыла одну створку. Жертва дождя спрыгнул с подоконника на пол, принеся с собой столько сырости, что ковер под его ногами сразу же потемнел.
– Дорогая, прости, я промок до нитки, – шутливым голосом произнес он, привычным жестом снимая с себя шляпу и бросая ее на прикроватный столик. Скинув в себя пиджак и буквально сопнув с ног сапоги в угол, он одним прыжком оказался в центре кровати, протягивая картинно руки к Берте: – Ну же, согрей меня, мое сокровище…
– Что ты делаешь? – Прошипела на него девушка, искренне оторопев от такого наглого поведения.
– Ты не боишься разве, что я могу простудиться и заболеть?! – Воскликнул он, продолжая ломать комедию и переигрывать: – Иди сюда, я жажду теплой и нежной любви, которая меня спасет!
Это его заявление вызвало на лице Берты улыбку, хотя она и была сейчас еще очень зла:
– Тише ты! Кто-нибудь услышит твое появление в моей комнате, и мне конец…
– Тебя действительно волнует это? – Спросил ее Берти своим обычным голосом, удивленно изогнув правую бровь.
– Нет, меня волнует то, что от твоей одежды промокнет постель.
– И я простужусь, – с намеком проговорил он.
– И я выгоню тебя, – отрезала Берта, несмело подходя к постели. Не то, чтобы она действительно собиралась сделать это – слишком уж сложным был поединок ее здравого смысла с влечением к этому оборванцу. Но девушке хотелось продемонстрировать, будто бы она настроена вполне решительно.
– Я пришел поговорить, – смиренно поднял Берти обе руки вверх: – Но это не значит, что я не пришел за тобой…
– Что? – В полутьме Берта почувствовала, как к ее лицу приливает кровь.
– Сначала поцелуй меня, – гордо поднял он голову.
Покачав головой, девушка взобралась на кровать и, приблизив свое лицо к нему как можно ближе, шепотом уверенно сказала:
– Тебе что-то нужно от меня. Иначе ты бы не пришел.
– Естественно, – ответил он ей тем же тоном, потянув за пояс её кружевного плотного халата.
– Постель, все-таки, промокла, – слабо ударила его Берта по плечу, оказавшись перевернутой на спину.
Когда окончательно погас камин, в комнате понемногу начало становиться прохладно, им пришлось прижаться друг к другу ближе, замотавшись в одеяло. Берта сидела, обняв ногами Берти, прижавшись щекой к его груди.
– Раньше так не было, – сказала она с грустью, проводя пальцами по его загорелым плечам: – Раньше мы болтали на поляне сине-белых цветов…
– Я помню, – кивнул Берти.
– Теперь все по-другому.
– Хочешь, – отчетливо произносил он каждое свое слово: – Хочешь, все действительно будет по-другому?
Берта удивленно подняла голову, смотря в глаза Счастливчику. Но свеча уже давно догорела, и теперь они казались ей двумя темными ямами, в которые можно было провалиться без надежды на спасение.
– Давай зажжем свечу, – предложила она.
И пока девушка, выбравшись из-под одеяла, поджигала фитильки на двух оставшихся в канделябре свечках, он повторил свой вопрос:
– Ты хочешь этого?
Берта забрала с книжного столика серебряный поднос с фруктами поставила его на кровать, непонимающе глядя на Берти. Он потяну ее за руку к себе и, обняв, стал шептать ей на ухо: