Сказочка или Сказявские похождения Моти Быкова

Котянова Наталия

– Понял. Намотал, - подмигнул Матвей.

"Сами мы не местные, пустите воды попить, а то так есть хочется, что и переночевать негде. Главное, не переиграть..."

Два часа спустя Мотя вихрем взлетел на второй этаж, символически постучался в Яговскую дверь, распахнул её с воплем "Собирайтесь!" и... застыл столбом на пороге. Комната была пуста. Ни Прекрасных, ни их немногочисленных пожитков. Что опять случилось??

Этот вопрос он вежливо задал хозяину гостиницы, прихватив того за ворот рубахи и подняв над полом до своего уровня.

– Ничего не знаю, вот совсем ничего, ей-ей!

А у самого глазюки бегают... Пришлось ещё пару раз тряхануть для острастки. Тут-то и выяснилось, что постояльцы его, Матвея, просто не дождались. Что мальчонка с самого утра то к окну бегал, то за ворота, даже на крышу залез, "дядюшку" своего высматривая. Пообедали оба плохо, не столько ели, сколько в тарелках ковырялись. Старуха даже обиделась, потому как щи да рыбные пироги её главная кулинарная гордость. Ну, она и разворчалась при постояльцах, а дед от себя добавил - намекнул тишком, что не прочь навестить такую красавицу. Скажем, сегодня ночью, лучше сама выходи, но имей в виду, что запасной ключик от твоей дверки у меня имеется... Видимо, это стало последней каплей: женщина из-за стола выскочила, деньги не положила - швырнула, да так, что они в разные стороны раскатились. Говорит, пошли отседова, Кузенька, поищем себе другое место. А Матвей, знать, сразу от Хрена к себе домой перенёсся, не жди его больше, не придёт. Забыл уж, верно, про нас, возвращение своё отмечаючи, и правильно сделал. Не сердись на него, сынок, говорит, ему там лучше будет. А нам - здеся. Так что давай собирайся поскорей. И не плачь, ладно? И я не буду... А у самой глаза блестят.

Мотя на автомате опустил руку с дедом. Тот, кряхтя, принялся растирать шею. Попробовал посмотреть с укоризной - да Матвей на него сам так глянул, что хозяин срочно вспомнил о каких-то несуществующих делах и свалил.

Уложился Быков, как в армии, за минуту - просто сгрёб все вещи в охапку и комом сунул в мешок. За пять минут сторговал хозяевам своего вредного коня, к явной выгоде последних (неохота время терять) и, не оглядываясь, пошёл со двора. Сразу за воротами остановился, повертел головой по сторонам, раздумывая, куда идти в первую очередь. На халявную хату, виртуозно выцыганенную у стольника, или сначала всё же походить-поискать этих недоверчивых? Без них в большом шумном городе почему-то стало совсем пусто...

Два шага налево... или лучше направо? Куда?! Мотя в кои-то веки призвал на помощь интуицию, даже глаза прикрыл, пытаясь уловить подвластные каждой женщине "сигналы" и "флюиды". Нет, ничего, молчит Вселенная, как рыба об лёд. Хотя...

Следующие полчаса Матвей двигался в стиле "пьяный параноик". Не получив подсказок ни от местного информационного поля, ни от аборигенов (деловые колбасы, знай только отмахиваются - не видали мол, никаких рыжих детей, их матерей и сивых меринов), он решил создать их искусственно, то есть цепляться глазом за всё подряд. Мелькнул впереди похожий коняга - идём туда, видим указатель на улицу Гончарную и Сапожную - чешем по первой, потому что она на "Г", как деревня Гадюкино. А уж Распрекрасную и вовсе пропашем вдоль и поперёк!

Повезло ему неожиданно. На самой бесперспективной со всех сторон улочке под названием Мышиный тупик. И впрямь тупик, всего несколько домов, одичалый сад за высоким покосившимся забором... Зачем он сюда свернул?

Видимо, затем, чтобы вовремя и на чистом автомате поймать летящего с этого самого забора растрёпанного рыжего мальчишку. Оглушительный, быстро смолкнувший собачий лай... Очередной городской воришка?

– Дядя Мотя!! Я тебя нашёл!!!

Аж сердце захолонуло - не с испуга, от счастья. Он с трудом удержал в дрогнувших руках упоённо визжащую ношу.

– Кузька, малыш!..

– Ты не уехал, я так и знал! Я знал!! Говорил ей, давай ещё подождём, а она...

– Что, опять сбежал?
– не в силах погасить улыбку, спросил Матвей.

– Ага! Мне новая гостиница совсем не понравилась, у дедки с бабкой лучше было. Я говорю - давай вернёмся, а мамка ни в какую. Я говорю - хоть на минуточку, забежать, спросить про тебя - вдруг ты приходил или хоть на словах велел попрощаться, а она... Меня в комнате заперла. Вот глупая, правда?

– Нет. Не глупая - недоверчивая просто. С её опытом неудивительно...

– Подумаешь, опыт! Тебе-то можно верить, да, дядь Моть? Ты ж не пустобрёх какой-нибудь, ты другой, честный! Я вот верил, что ты вернёшься, железно, а она - вот ни на столечко не верила. И кто в результате прав оказался, скажи, кто?!

– Ты, Кузенька, ты! Всё ты верно думал. Разве я мог вот так вас взять и бросить? Не дождётесь, ясно? Я теперь у вас в столице надолго останусь. Не знаю ещё на сколько, но надолго. Давай, пошли за мамкой. Где вы остановились, хоть помнишь? Нефиг вам в ваше дождливое Гадюкино возвращаться, со мной жить будете. Мне стольник только что целый дом во владение пожаловал.

– Да ну?? А за что? Большой дом? Где?

– Всё расскажу, когда мамку заберём. А какой дом - так я его и сам ещё не видел. Но все уверяли, что хороший. Вот, смотри, какой ключ от него дали красивый!

– Ого-го! Супер! Ты, наверное, успел какой-нибудь подвиг совершить, да?

Матвей невольно закашлялся.

– Ну... не совсем.

Не рассказывать же ребёнку о своём выступлении в духе Остапа Бендера, результатом которой и явилось его новое столичное жилище. Правда, пока временное - "до вставания на ноги", но, как любил говорить начальник его цеха Петрович, нет в жизни ничего более постоянного, чем временное. Так что о крыше над головой можно теперь не беспокоиться. Да и не только о ней. Тот же Полуэкт, при ближайшем рассмотрении оказавшийся на редкость адекватным мужиком, пообещал посодействовать и в плане работы. Никаких заводов у них в Сказяви, понятное дело, нет, но попробовать себя в качестве кузнеца, жестянщика или ещё кого - милости просим. Изъявите желание - и подучим, и подскажем, и сами с удовольствием наберёмся опыта у продвинутого специалиста.

Словом, всё пока складывается очень даже неплохо, даже стыдно, что он по первости так сботвился. Дело за малым... Точнее, за малЫм и его матерью.

* * *

Матвей рассеянно пялился в начинающее темнеть небо и умиротворяющее поскрипывал. Точнее, поскрипывала привязанная к толстой ветке старой фиги качель - щербатая досочка на двух крепких верёвках. Не только Кузьку, даже его немалую тушку выдержала, хорошо... И думается лучше.

Дум у Моти было много. О новом доме, который на деле оказался даже круче, чем он надеялся, о предстоящей встрече с Полуэктом и местными умельцами, о всей своей будущей жизни здесь - не такая уж и страшная перспектива, если дать себе время с ней свыкнуться. Откуда-то появилась уверенность, что всё будет хорошо. Такой, как он, и в Едрит-Мадрите не пропадёт, заживёт себе не хуже, чем в родном Подмосковье! Или даже лучше. И пусть тут нет телевизора с интернетом, а местная газета больше напоминает комиксы, воду придётся таскать из колодца, запасать на зиму дрова и методом проб и ошибок учиться вести хозяйство - он что, не мужик, что ли? Справится. Тем более, рядом будут те, кто в случае надобности поможет и подскажет.

Как же здорово в конце концов всё сложилось! Ягу они с Кузькой нашли довольно скоро - мальчишка не успел далеко убечь и уже минут через десять вывел Матвея к обшарпанному дому с гордой надписью "Царское подворье". Ну-ну... Успевшая обнаружить пропажу мать, потрясая кулаком, выскочила им навстречу, но, узрев Мотю, вмиг остыла и откровенно смутилась. И было с чего - это ведь она, а не Кузька, усомнилась в нём, она уверилась, что попаданец свалил от них по-английски и сама поступила так же.