Скифская чаша
Шрифт:
— Пригодится, — признал Хаблак абсолютно честно. Мог бы добавить, что этой информации, по всей вероятности, вообще нет цены, но лишь спросил: — Где живет Президент?
— На Русановской набережной. Знаете, там высотные дома, так в крайнем, на десятом этаже. Геннадий, Гена...
— А где живет Шиллинг?
— Не знаю.
И в самом деле не знала, потому что Шиллинг никогда не водил женщин домой и не давал им своего адреса, справедливо считая, что в его бурной жизни не хватало только женских наскоков со скандалами, ревностью
— А кому был адресован пакет на Тургеневскую? — поинтересовался Хаблак.
Юлия лишь пожала плечами.
— Арсен зашел в большой дом. Если подыматься по улице, справа, по-моему, третий от угла.
Эта информация тоже произвела на Хаблака впечатление: в случае необходимости они перетряхнут весь дом, но найдут клиентуру Президента.
Майор посмотрел на Юлию с благодарностью, она расценила этот взгляд по-своему и решила немного подзадорить этого несмелого и явно неопытного милицейского лопуха — ведь стоит сделать ему один лишь шаг, даже полшага, скажем, намекнуть на одиночество или спросить, как она коротает вечера, этого ей достаточно, тут уж она возьмет инициативу в свои руки — боже мой, как все на свете относительно: вчера ей бросали под ноги дубленку, а она в ответ смеялась, сегодня же готова бежать за каким-то милиционером...
Юлия вся подалась к Хаблаку, едва коснувшись его колен, другой бы сообразил, что к чему, а этот недотепа поднялся, даже не спросив номер телефона.
Юлия смотрела вслед удаляющемуся Хаблаку, и ей стало грустно и обидно. Но сразу же подумала: стоит ли печалиться? И, выпятив грудь, направилась к машине.
21
Бублик ночевал в гостинице «Славутич», и «Волга» его стояла напротив за клумбой с розами. Вчера он ужинал с симпатичной женщиной тридцати с лишним лет, Марией Анчевской из Яремчи, и пошел к ней в номер.
Хаблак уже знал, что Анчевская работает в Яремче на турбазе администратором, вероятно, Бублик познакомился с ней во время своих деловых поездок по Прикарпатью.
Бублика решили взять, когда станет выходить из гостиницы, но ему, видно, настолько понравилось у заезжей молодухи, что он не спешил покидать ее. Наоборот, Анчевская принесла из буфета в номер чай — завтракали и небось опохмелялись после вчерашних посиделок.
Рукавичка около десяти вышел с базы с пакетом внушительных размеров, остановил частную машину и прибыл также в гостиницу «Славутич».
Хаблак решил, что Рукавичка привез с базы в гостиницу какие-то дефицитные товары, и сидят они сейчас с Бубликом в номере, пьют вовсе не чай и едят не стандартные утренние сосиски с горчицей. И еще подумал: Мария Анчевская, может, тоже из преступной шайки — если у Рукавички действительно дефицитные товары, есть повод задержать и ее. На допросах быстро выяснится — виновна или случайно попала в компанию Бублика.
Позвонил Дробахе, тот одобрил его намерения, и Хаблак вызвал оперативную группу.
Лифт поднял их на тринадцатый этаж. Хаблак показал дежурной удостоверение, и она проводила их испуганным взглядом. Двери номера оказались незапертыми, Хаблак вошел и сразу наткнулся на Бублика: тот сидел в гостиной за маленьким столиком, заставленным бутылками и едой.
— Что надо? — крикнул он недовольно, вытянув шею.
Вслед за Хаблаком вошли два оперативника и остановились на пороге.
Видно, Бублик сообразил, что происходит: круглое лицо его вытянулось, красное, пылающее от выпитой водки, оно сначала покрылось пятнами, потом начало сереть буквально на глазах, за две-три секунды Бублик изменился до неузнаваемости. Но сразу овладел собой, все же надежда еще теплилась в нем, потому что поставил рюмку на стол и прохрипел — слова булькали, и казалось, он захлебывается ими:
— Поч-чему... поч-чему врываетесь, видите, люди отдыхают — кто вам нужен?
— Милиция, — ответил Хаблак и сделал паузу, не без удовольствия наблюдая, как Бублик сжал рюмку побелевшими пальцами. — Кто тут гражданин Терещенко?
Рукавичка, сидевший спиной к Хаблаку, наконец повернул к нему голову и процедил сквозь зубы:
— Ну я... Чего надо? — Вдруг узнал Хаблака и вытаращил глаза. — Ты! — воскликнул. — А я поверил, что ты — человек. Даже ухой угостил. Чего тебе?
— У нас есть сигналы, что вы, Терещенко, занимаетесь спекуляцией. Потому и вынуждены были познакомиться на острове... — Это объяснение прозвучало не очень убедительно, но майор справедливо полагал, что сейчас Рукавичка поверит во все. — А недавно вы привезли сюда с базы пакет... — Хаблак смотрел на Рукавичку, но краем глаза видел, как приливает кровь к лицу Бублика. Должно быть, он догадался: милицейские ищейки охотятся за мелкими спекулянтами и напали на след Рукавички, а он тут ни при чем. — Где этот пакет?
— Ну и что? — поднялся Терещенко. — Подумаешь, купил несколько рубашек, я же за них заплатил.
— Где? — повторил Хаблак.
Рукавичка кивнул в сторону спальни. В ее дверях мелькнуло испуганное лицо женщины, и Хаблак позвал ее:
— Вы хозяйка номера?
Она едва заметно кивнула.
— Где пакет, принесенный этим гражданином? — Хаблак указал на Рукавичку.
Она отступила от дверей, и майор увидел в спальне на кровати измятую бумагу, а поверх нее аккуратно запакованные мужские рубашки с ярлыками индийской фирмы.
— Вот так, — сказал сухо, — поймались на горячем. Прошу всех предъявить документы.
Женщина взяла с тумбочки сумку, достала паспорт.
— А в чем дело? — спросила она. — Мой знакомый привез сорочки, я плачу за них деньги, что тут такого? Я просила достать. В Киеве можно, а к нам не доходят...
Хаблак забрал у нее паспорт, полистал его.
— Разберемся, — пообещал, — есть сигнал, и мы должны все выяснить. Ваши документы, гражданин Терещенко.