Скинхед
Шрифт:
– Елена Андреевна всегда нам тебя в пример ставит, считает, что в наших одиннадцатых классах ты - самый способный.
Это, приятно, конечно, слышать, если б не тяжелое разочарование, связанное с тем, что она вовсе не интересовалась никогда моей персоной, а слышала как-то от математички вместе со всеми.
– Вот не знал, что, числюсь в примерных школьниках. Я, пожалуй, пойду.
Я был смущен и счастлив одновременно.
Она стояла все еще рядом, так близко, что мне ничего не стоило, как бы, по-дружески чмокнуть ее в щечку. И это у меня получилось запросто, почти панибратски!
– Ты же завтра придешь
– Да, наверно.
И уже слетая с лестницы, услышал голос Иры вдогонку:
– Артем, спасибо.
Я выскакиваю на улицу, как ошалелый. Меня слепит яркое солнце, пьянит чистое хрустальное небо, кругом все светится дивным сияньем, жаль только снежное кружение прекратилось Из дорогого супермаркета выскакивает негритянка облепленная пакетами. Во черномазая! А моя мама даже заглянуть сюда боится, не то, чтобы отовариться заморскими колбасами. Далась мне, однако, эта негритянка! Мне сейчас самый раз думать об Ире, самой красивой девочке в мире. Вспоминать ее голос, ее взгляд, ее глазки, струящиеся как шелк волосы, ее походку, легкую, танцующую! Между прочим, и характер не то, что у других, не задавала, проста и спокойна. Другая, окажись на асфальте забилась бы в судорогах, а она даже не всплакнула. А как естественна она в своих роскошных хоромах. Другая бы и за порог не пустила…
Я с нетерпением ждал следующего дня и все гадал, придет Ира в школу или нет. На большой перемене, вбежав к ее классу, как бы невзначай несколько раз прохаживаюсь мимо галдящих девчонок. Иры, увы, среди них нет. Ничего не поделаешь, придется поворачивать оглобли, или, говоря любимым словцом матери, спуститься вниз, не солоно хлебавши. И тут, о счастье, о фортуна! - она мелькает в девичьей стайке. Хорошо бы тут применить стоп-кадр - она же ищет меня взглядом. Я же это вижу. Отчаянно машу рукой, и она отвечает своей кроткой улыбкой. Мать моя, я, кажется, начинаю балдеть, иначе с чего я вообразил, что Ира пытается обратить на себя мое внимание. Она стоит вполоборота ко мне, все еще не двигаясь с места, ведя нарочитую беседу с подружками. Ничего, мы не гордые, нам не привыкать делать шаг первым. Без этого она б не оказалась в моих руках.
– Привет! - как же классно она выглядит, даже следы царапин на щеке не портят ее очаровательное личико, сияющее загадочной улыбкой. - А я тебя весь день ищу, чтобы спросить, как ты себя чувствуешь?
– Я в порядке. В принципе, мне повезло - отделалась парой царапин. Врачи говорят, что я родилась в рубашке.
– Выходит, я зря переживал… - и тут я осекся. Ну и тема для светской беседы, черт бы тебя побрал, Артемка! После таких сантиментов она решит, что герой братвы "Красного кольца" сохнет и дохнет по ней.
– Правда? Ты действительно беспокоился? - тень счастливого смущения озарило ее лицо. - Если честно, то мне повезло, что ты оказался рядом вчера. Не представляю, как бы я дошла до дома без тебя.
– Раз так, придется стать твоим секьюрити. Идет? Сегодня после школы идем домой вместе - провожу домой?
– Идет, - согласие следует после короткой заминки, и даже с нескрываемым огорчением: - Только у нас сегодня шесть уроков.
– Значит, я тебя буду ждать в вестибюле после шестого.
Может это и есть любовь, а может нечто иное. Только это мечта несет меня на своих невидимых крыльях через все этажи к вестибюлю, никого не замечая, сметая все и вся на
* * *
…В клубе собрание, его я ждал с нетерпением. Нет, что ни говори, а жизнь моя преобразилась. Словно разом кончилась сырая муть осени и неожиданно наступила пора уверенности и удач. Мне надо рассказать о своем однокласснике Юре. Если смогу убедить ребят в том, что он правильный пацан, в следующий раз можно привести его к нам. Чем больше таких пацанов в "Красном кольце", тем надежней и сплоченней наше братство. И перед Учителем не ударю лицом в грязь, ребята еще больше зауважают. Это для меня особо важно. Дело не в том, что хочется выделиться. Клуб мне представляется настоящим воинством, а значит, те, которые стоят во главе его, ведут остальных вперед. Я желаю быть таким, и я им стану. Вот и Учитель о том же говорит, что организация не стоит на месте. Когда все только начиналось, год назад, в "Красном кольце" состояло всего двадцать ребят. Сегодня братство объединяет больше сотни человек. Как тут не орать от восторга. Ура Учителю! Учитель поднял руку, призывая всех к спокойствию:
– И поэтому я думаю, что настало время разбить нашу организацию на десять отрядов, и каждый из них возглавит командир. Какие будут предложения? - Чего тут думать - решение Учителя верно! Зал одобрительно загудел. - Итак, оглашаю список тех, кого считаю нужным поставить во главе отрядов. Обдумайте каждую кандидатуру и на следующем собрании - после Нового года взвесим, как говорится, все "за" и "против". Я не представлял себе, что кто-то возьмется перечить выбору Учителя. А с другой стороны он сам приглашает высказаться…
В мгновенно наступившей тишине зачитывается списки будущих командиров. Некоторые из них мне уже знакомы. Все они - члены клуба со стажем. И вдруг звучит и моя фамилия. Повезло же мне! Вот так сюрприз! А может ошибочка какая или однофамилец выискался? Но по лицам ребят вижу, что речь идет обо мне. Теперь самое время рассказать о Юрке, рекомендация как нельзя кстати, Учитель одобрительно кивает головой. Ну что же, все идет как надо. Одно плохо - кое-кто из ребят отводит взгляд, явно смущенные моим выдвижением. Завидуют? Скорее, удивлены - я ведь новичок в клубе. Как тут не подумать: из молодых да ранних. Вот и Федька вместо того, чтобы поздравить, проходя мимо, двинул меня плечом. Больно не от удара - от обиды. Неприятный момент, этого так нельзя оставлять. Я останавливаю его во дворе, когда уже никого нет.
– Федя, подожди, нам надо поговорить.
– Мне не о чем с тобой говорить, - он обошел меня и двинулся дальше.
Я нагнал его, не теряя надежды, что он выслушает меня.
– Мы же друзья, более того - братья!
– Мы, действительно, дружили, но в клубе ты по-новому раскрылся - подлизой обернулся, пронырой! - Он смотрит на меня с презрением. - Пролезть хочешь в любимчики! Ради этого на все готов. Не то, что друга, мать родную продашь! Так что кончилась наша дружба, братец Лис.