Скинхед
Шрифт:
Трофим вскочил:
– Да, Учитель! - по-командирски, как настоящий солдат, выпрямившись, глядя решительно в глаза Учителю.
Вот это поручение! Когда же придет мой черед выполнять особое задание? Все листовки расклеиваю, в общей куче бегаю по дворам, ерундой занимаюсь. Впрочем, у Учителя все расписано, он знает все наперед… Придет и мой черед делом доказать, как я предан своей стране.
* * *
По вечерам, когда мне страсть как хочется посмотреть какой-нибудь боевик, мама отслеживает программу "Время". Она признается, что эта привычка с далекого советского прошлого, но ничего не может с собой поделать.
Вот оно - спецзадание! Мною овладевает странное волнение, ощущение собственной силы и значительности, причастности к некой тайне. Значит, мы можем влиять на события, можем изменить жизнь по собственному хотению! Правда где-то в глубине души дрожит и струнка страха за содеянное: "А вдруг?" Что кроится за этим "вдруг" - трудно осознать. Потому что вслед ему несется и другое: а стоило ли, пусть чужого, но обыкновенного парня, собиравшего к себе домой, лишать жизни? С другой стороны, с какой это радости жалеть мне этого азера? Они жалели маму, когда сумку у нее вырывали, когда ножом в бок тыкали? Так что нечего нюни распускать. Что бы сказал в этом случае Учитель? Нет места жалости в нашей борьбе. Нет и быть не может - вот что.
* * *
Меня вызывает директор. С чего бы это? Неужели что-то пронюхали? Долго мне переминаться с ноги на ногу у порога? И чего она не орет как обычно? И даже завидев меня, как-то засуетилась и, подойдя вплотную, говорит тихо, нерешительно:
– Артем, я даже не знаю с чего начать… - ей явно не по себе.
У меня внутри все холодеет, директорская вежливость ничего хорошего не предвещает, вон не по фамилии назвала, а по имени. Мама?! Только бы с ней чего не случилось!
Но украдчивая вежливость директрисы не оставляет никаких надежд:
– У твоей мамы кажется проблемы с сердцем? Да ты не пугайся, ничего страшного… Только ее увезли в больницу. Об этом с ее работы сообщили. Она сейчас в восьмой городской находится.
Больно наткнувшись плечом на дверной косяк, пулей вылетаю из кабинета. А куда мне теперь, собственно? Что делать, с чего начать?
Я в самом конце коридора, медленно сползаю по стенке на пол, в голове все путается, в глазах - темно. Как же я теперь? Хоть бы кто подсказал… Все будет нормально, надо собраться с силами, встать с пола. И в больницу. Где она находится? Ах да, в восьмой больнице. Если бы, еще знать, где она, эта больница.
Пробегающая мимо шмакодявка вдруг останавливается
– Учитель, это Артем, - у меня пересохло во рту, а вдруг он занят чем-нибудь важным? И тут я совсем некстати…
– Да, Артем, я тебя слушаю, - голос как всегда спокойный, вселяющий уверенность.
Если он и был недоволен, то ничем этого не проявил.
– У меня такое случилось, вы себе не представляете… Я, то есть мама… В общем, понимаете…
– Если честно, то пока ничего не понимаю. Возьми себя в руки, говори спокойно, не спеши. Что у тебя произошло?
– У меня мама попала в больницу, - разом выдыхаю я в трубку и смолкаю в ожидании реакции своего наставника.
– Так, понятно, - наступила тягостная пауза, Учитель, видно, прикидывал, как действовать дальше. - Ты сейчас где находишься?
– В школе, понятия не имею, где находится больница, в которую ее положили.
– Ладно, через полчаса жди меня перед школой, разберемся. Главное, успокойся. С Надеждой Артемовной все будет хорошо, я тебе обещаю.
Вот ведь как получается, Учитель помнит как зовут мою маму, чего не скажешь про директрису. Она с ней, как с провинившимся учеником, общается, официально, по фамилии.
Через некоторое время машина учителя останавливается перед воротами школы, и я облегченно вздыхаю:
– Учитель, спасибо вам большое…
– Артем, давай договоримся: пусть это будет последний раз, когда ты говоришь мне "спасибо" за вполне естественные вещи. Уверен, если бы в аналогичную ситуацию попал близкий тебе человек, ты точно так же заспешил на помощь. Не так ли?
– Да, Учитель, конечно! - торопливо киваю головой, я все же смущенный его наставлениями.
– Не зря вы называете друг друга братьями. Так что все в порядке, - Учитель все это говорит, выезжая на Дмитровское шоссе. И тут же его голос звучит строго, по-деловому: - А теперь сказывай, что случилось-то?
– Толком ничего не знаю, директриса сообщила, что у мамы, наверное, инфаркт и ее положили в восьмую больницу.
– Ладно, не дрейфь, разберемся на месте.
И на самом деле учителю не составило большого труда разобраться, что мама находится в реанимационном отделении, узнать имя ее врача, и тут же свидеться с ним. Отведя в сторонку человек в бело-сером халате, он, как бы, между прочим сунул в оттопыренный кармашек несколько мятых бумажек, пожал ему руку, подозвал меня.
– А это, значит, сын нашей больной?
Врач, стараясь придать участливое выражение лица, вопрошает:
– Что ж ты мать не уберег, раз ей нет еще и сорока, а у нее уже первый инфаркт?