Скорбь преисподней
Шрифт:
– Хороший дождь получился.
– Да, Викентий, ты делаешь большие успехи, дождь и впрямь был хорош. Лучше, чем у тебя, получилось всего лишь однажды. Помню, тогда даже Бог вмешался, и Ною выпало спасать популяцию Земли, каждой твари по паре…
– Учитель, а почему именно вчера? Ведь по плану у нас были полёты?
– Мне дали знак, что ты должен вызвать дождь, именно вчера и именно ты.
– Кто дал знак?
– Силы, те, что на много сильнее меня, те, что когда-то обучили меня и теперь помогают. Видимо, они знали, что таких масштабов дождь способен вызвать только ты и такой дождь нужен был именно вчера.
Откуда у городского юноши учитель
В качестве первого урока учитель поведал, как заставить человека уйти. Вскоре обитатели квартиры вернулись из галлюцинаций и начали делиться своими яркими впечатлениями. У кого-то буквы вылетали изо рта в качестве слов, кто-то летал как птица и тому подобное. Вик слушал других ребят, и теперь уже спокойно думал, что маг – всего лишь плод воспалённого грибами воображения, но, то ли из интереса, то ли просто так опробовать урок всё же решил.
Будущий маг посмотрел на одного из ребят и представил, что его нет, стараясь не воспринимать его слов и глядеть не фокусируя взгляд на нём, как учили, будто бы человека не существует, стараясь смотреть сквозь тело. Подопытный немедленно забеспокоился, глаза его забегали, а рассказ о смешных буквах прекратился; и чем лучше получалось у Вика смотреть сквозь него, тем беспокойней становился парень. В один момент подросток просто не выдержал, быстро собрался и покинул квартиру, заявив, что неважно себя чувствует и, наверное, отравился.
Викентий удивился, но это могло быть и совпадением, и парень действительно мог просто отравиться; поэтому то же самое он проделал с остальными гостями, и остальные все как один вели себя точно так же и уходили. Вик ещё не понял, то ли это продолжение галлюцинации, то ли действительно все отравились, поэтому на следующий день принял новую дозу. Несмотря на удивление парня, учитель явился вновь.
– Викентий, я не галлюцинация, галлюциногенные грибы – просто один из способов погрузиться в транс и увидеться со мной.
– Есть ещё способы?
– Их много. Когда ты станешь достаточно сильным, сможешь вызывать меня просто так. А пока через грибы – самый простой и быстрый способ.
– А какой магии вы будете меня обучать? Светлой или тёмной? – Викентий обращался к магу на вы, что не было для него характерно, и дело не в уважении возраста, он даже не знал его имени, а тыкать магу, причём непонятно какому, он не стал.
– Вот тебе мой первый настоящий урок. Магия не бывает злой или доброй, тёмной или светлой, магии вообще не существует. Есть сила, сгустки энергии или разного рода духи. Ими можно управлять, пользоваться, а некоторым приказывать. Есть, конечно, дары смерти, адские силы, их может даровать служитель ада; ещё есть божий промысел, помощь ангелов и снисхождение господне; но явления эти достаточно редки, и ты на них можешь не рассчитывать. Твой удел, как и большинства просвещённых, пользоваться земными силами.
– Вы хотите сказать, у пользователей сил нет сторон? Добра и зла не существует?
– Не совсем. И… обращайся ко мне на ты – мне так проще.
– Но я не знаю вашего имени.
– И не узнаешь. Более того, когда научишься видеть сквозь сказку, не станешь распространяться о своём. На то есть причины, ты узнаешь о них позже. Так вот, нет тёмной или светлой силы среди земных, но люди, люди, конечно же, есть. Как будет пользоваться человек своей силой, зависит только от него.
– А ты? Ты злой или добрый?
– Неважно, Викентий, я – твой учитель.
Сеанс прекратился вместе с действием грибов, и теперь будущий маг размышлял: надо ли оно ему, и почему учитель не хочет представляться, не раскрывает своего предпочтения стороны, да и вообще, не станет ли ему потом худо за такие игры?! Но колебаться пришлось недолго, несформированный окончательно характер в совокупности с нездоровым интересом взяли своё, и обучение началось.
День за днём Вику открывались новые двери, и возможности его росли. Маг познал природу стихий, понял, что такое шаровая молния, узнал тайну огромных рисунков на полях… и, как ему казалось, познал смысл жизни.
Вик совсем недавно, буквально на днях, научился превращаться в ворону и теперь практиковал полёт. Его крыло ещё не окрепло, не могло набрать высоту, и нелепые фигуры пилотажа происходили непроизвольно. Со стороны, непросвещённому взгляду ворона казалась сумасшедшей, но взрослые не обращали на неё внимания, спеша по нелепым делам, не имеющим к миру никакого отношения, просто приближая неминуемую человеческую смерть каждым вздохом и лишним износом собственного организма, пропуская мимо сознания действительно важные вещи. А вот детям полёт Викентия нравился. Дети, в отличие от взрослых, понимали, что-то не так, и не птица это вовсе, но нелепые фигуры пилотажа и плескание в дорожной пыли вызывали восторг юного зрителя, перекрывая ощущение близкой опасности. Викентию было невероятно далеко до чайки по имени Джонатан Ливингстон, но всё же он летел, преодолевая расстояния воздухом, увеличивая скорость с ходом времени, выравнивая траекторию.
Солнце приближалось к горизонту, обдавая город красным, заставляло водителей жмуриться, потом ударилось о воду и приплющилось, создавая неизвестные, щекочущие разум цвета; постояло так немного, меняя оттенки, и пропало совсем, пустив в город прохладу и всякого рода жужиков.
Вместе с назойливыми насекомыми появились корыстные персонажи, корыстные, преступники, работающие по ночам. Двое в спортивных костюмах остановили растерянного паренька, следовавшего, по всему, с рыбалки безлюдным парком. Встретившиеся образовали треугольник, в котором один угол молчаливо и безучастно слушал, второй – эмоционировал, вызывающе жестикулируя руками в такт с гуляющей на словно шарнирной шее головой, третий же был приближен к эталону брутальности: стоял ровно, широко раскинув плечи, слов не ронял, возвратно-поступательным движением открывал-закрывал нож бабочку.
Судя по выписанным лещам, не время интересовало спортивных. Вик решил подлететь ближе, понаблюдать зрелище. Растерянный был морально сломлен и уже добровольно выворачивал карманы, покорно опустив голову, видимо, с целью вызывать жалость и прекратить издевательства. Вик решил воспользоваться случаем и попрактиковать навыки, вызвав у обидчиков желание уйти, сопутствующее внезапно наступившему недомоганию. Такое он уже вытворял однажды, в день первого знакомства с учителем, и с тех пор не было возможности отточить это умение.