Скованный огонь
Шрифт:
Горячая кровь хлынула и забрызгала наемника с ног до головы. Аот вытер ослепляющую пелену с глаз.
Как раз вовремя, чтобы увидеть, как существо извернулось, и его рог понесся вверх. Аот попытался отпрыгнуть. Но удар все равно попал и подбросил наемника в воздух, опрокинув на спину.
Грудь болела, но когда Аот посмотрел на нее, то увидел, что рог лишь слегка задел его. Он не смог пробить доспех и плоть под ним.
Это было последним рывком ящера. Теперь он просто лежал и содрогался. Все больше крови вытекало
В то же мгновение у Аота в голове возникла мысль.
Он понятия не имел почему, ведь он был сосредоточен исключительно на штурме. Но, видимо, какая-то часть его разума неосознанно продолжала беспокоиться о прочих его проблемах и теперь родила идею.
Он не мог принять ее, если бы его люди нуждались в нем. Но когда он незаметно оглянулся вокруг, было похоже, что дальше они и сами могли справиться. Больше не было грозовых ящеров, вырывающихся из тоннелей, и в общем у Братства все выглядело под контролем. В сражении мало в чем можно быть абсолютно уверенным, но он был готов поспорить, что дальше они справятся без него.
Запах паленых перьев, шелест крыльев — Джет приземлился рядом.
— Почему ты не встаешь? — спросил грифон.
— Потому, — ответил Аот, мысленно обращаясь к товарищу, — что я ужасно ранен. Или ты не видишь всей этой крови?
— Это кровь ящерицы. Ее рог просто сбил тебя.
— Ты прав. Но рядом больше никто не стоял, чтобы это заметить.
Используя свое копье как опору и стараясь изо всех сил двигаться как человек, испытывающий неимоверную боль, Аот поднялся и взобрался на спину грифона.
Посох в руках Джесри, казалось, трепетал, как собака на поводке. Она мысленно приказала ему успокоиться.
«Тихо, — подумала волшебница. — Если этот идиотский план сработает, у тебя будет возможность создать много огня». Но до тех пор Джесри нужно было избегать больших и ярких вспышек света посреди всего этого мрака.
Девушка выглянула из-за кустарника, который Гаэдинн выбрал укрытием, на тропу в нескольких ярдах дальше, которая тянулась к холму. Пленители Чазара часто спускались по ней, чтобы поймать в мутной реке серых раков длиной с ее предплечье и черных безглазых щук.
Хотя волшебница и лучник ждали темных людей, тишина и мрак, окутывавший лесистые холмы даже в дневное время, не позволили Джесри заметить их, пока те не появлялись неприятно близко. Один из них был шадар-кай с луком, цепью на поясе и треугольными шрамами на лбу и щеках. Шестеро остальных были сгорбленными слугами, несшими рыболовные сети и корзины.
Джесри шепнула земле, и ее небольшой участок под ногами существ превратился в грязь. Все они погрузились по колено, а то и глубже.
Гаэдинн вскочил на ноги и выпустил последние две стрелы. Первая вонзилась
Джесри приказала почве подняться выше над все еще живыми противниками, будто волнам в бушующем море. Грязь захлестнула одного из слуг и полностью окутала его.
Но прочие три существа исчезли, оставив дыры в земле. Джесри инстинктивно развернулась. Измазанные грязью, с искаженными лицами, двое накинулись на девушку с ножами, занесенными на головами.
Волшебница обратилась к ветру. Тот взвыл и отбросил их назад. Это дало ей время произнести чары дремоты, каждый слог в которых был мягче предыдущего.
Маленькие серые человечки рухнули. Джесри убила одного, пробив его лоб концом посоха. Сабля лучника уже была покрыта кровью слуги, который, видимо, переместился в другое место. Он подбежал к волшебнице и перерезал горло остальным. Тела взорвались темной дымкой, и наемники отошли, чтобы не попасть в ее.
— Что ж, — сказал Гаэдинн, — это было относительно несложно.
— Будет труднее, как только их друзья найдут трупы и поймут, что мы по-прежнему на их территории. И охотимся на них, как они охотились на нас.
— О, я уверен, мы справимся.
Лучник подошел к телу шадар-кай и снял его колчан. Гаэдинн вытащил одну из множества черных стрел, прикинул длину и улыбнулся.
Цера сидела скрестив ноги на плоской части крыши храма. Высота приближала ее к солнцу.
Свет Амонатора на земле сиял так же ярко, так что ее подъем был всего лишь символичным жестом. Но любому послушнику было известно, что когда речь идет о медитации, символизм помогал практикующему правильно настроиться.
Жрица изучала золотистый свет, отражавшийся от крыши вокруг нее. Затем, когда она почувствовала себя сосредоточенной, то подняла глаза и устремила взгляд прямо на солнце. Ни один простой человек не смог бы сделать это, не испытав боли, и, если бы он все равно продолжил, то навсегда повредил бы глаза. Но жрицу яркий свет одновременно успокаивал и возвышал. Он позволял ей почувствовать величие ее божества.
Так продолжалось, пока визг не пронзил воздух, и большой черный силуэт с вытянутыми крыльями не закрыл ей вид на объект поклонения. Цера ощутила укол ужаса, но страх пропал, когда она узнала Джета.
— Повелительница солнца! — закричал грифон.
— Да? — ответила она. Хотя она знала, что зверь умеет говорить, было все равно удивительно слышать его.
— Встретимся в твоем саду! Сейчас же!
Цера хотела было спросить, зачем, но в тот момент Джет спустился ниже уровня крыши, и ей перехватило дыхание от вида алой фигуры, раскинувшейся на спине грифона.
Жрица спустилась по лестнице и помчалась по храму, не заботясь о своем титуле высшей жрицы. Когда девушка ворвалась в сад, Джет заговорил: