Скрип на лестнице
Шрифт:
– Да, вы, наверное, и сами помните, это весь город потрясло. Ничего страшнее этого я не знаю. – Анна поежилась. – Девочка просто исчезла. Нашлись только ее кеды на приливной полосе близ лагуны Кроукалоун. – Анна посмотрела в окно печальными глазами. Дом стоял около Лаунгасанда, и из окна кухни открывался вид на море. В то утро был прилив, и белая полоса песка была скрыта от глаз. – Когда она не пришла домой к ужину, начались поиски. И лишь через много дней на берег, в то место, где нашлись кеды, морем прибило плот, который, как считается, имеет отношение к этому делу.
– А Сара так и не нашлась?
– Нет. – Улыбка с лица Анны исчезла,
Эльма замолчала и ощутила, как ее пробирает холод.
– Ауса и Хендрик так и не оправились от этой утраты, – прибавила Анна и сделала глоток кофе.
– Ауса и Хендрик?
– Да, – ответила Анна. – Сарины родители. После того как она пропала, они так толком и не пришли в себя.
Едва Сайвар открыл глаза, он вскочил с постели, оделся и уже через несколько минут вышел на свежий воздух. Вчерашний ужин оказался последней каплей. Он никак не мог простить себе, что сидел в кругу родственников Тельмы при таких обстоятельствах. Он чувствовал себя лжецом, хотя ни в чем и не солгал. Его мучили невысказанные слова. Те, которые он уже давно должен был сказать Тельме, да все не мог: слишком это было тяжело. И все-таки это, наверное, было легче, чем сидеть с ними за одним столом и наблюдать, как члены семьи изо всех сил стараются сдерживать слезы и ужинать как ни в чем не бывало. Все было нормально до тех пор, пока мать Тельмы не стала произносить речь о том, как она благодарна. Тогда вся семья расплакалась, а Сайвар сидел не в своей тарелке и смотрел на этот кошмар. Он сочувствовал им – и это была чистейшая правда, но внутри него какой-то голос кричал ему: «Беги! Спасайся из этой ситуации, пока не поздно!»
Тельма, наверное, понимала, что сейчас они, вообще говоря, соприкасались только по случайности. А общались только по необходимости. Когда они вечером пришли домой, Тельма плакала в постели, и в конце концов обратилась к нему за утешением. Он обнимал ее из чувства долга и жалости. А когда потом она попыталась поцеловать его и начала снимать с него футболку, он остановил ее. Как будто ему показалось это не вовремя. Больше всего ему хотелось, чтобы он уже давно успел высказать Тельме, каково ему. Ему хотелось прекратить их отношения, но сейчас, если бы он сказал что-нибудь, то выглядел бы как самый большой дурак в мире.
Когда он пришел в полицейское управление, там была пересменка. Уставшие сотрудники прощались и уходили домой, а новые заступали на дежурство и наливали кофе.
Сайвару не нужно было приходить так рано, ведь собрание было назначено только на полдень – но он чувствовал, что дома стены как будто давят на него. Он уже долго сидел за столом, листая сайты и старые протоколы – как вошла раскрасневшаяся Эльма. Она остановилась на пороге, прислонившись к дверному косяку.
– Хёрд пришел? – спросила она. Ее русые волосы были распущены и ниспадали на плечи. Сайвар осознал, что никогда не видел ее кроме как с волосами, убранными от лица.
– Нет, я его не встречал. – Он посмотрел на часы. – Наверное, он вот-вот придет.
Эльма выглядела беспокойной.
– Ну, наверное, мне надо было бы дождаться его.
Эльма развернулась и вышла, а Сайвар продолжил рассеянно листать новостные сайты. Услышав покашливание, он поднял глаза: в дверях снова стояла Эльма.
– Ты помнишь Сару, дочь Хендрика и Аусы? – спросила она. Сайвар помотал головой, а она села за стол напротив него и продолжила: – Сара Хендриксдоттир погибла в возрасте девяти
– Я помню разговоры об этом деле, но я в Акранес переехал в подростковом возрасте, тогда с ее исчезновения уже прошло несколько лет. Но, конечно, где бы я ни жил, я про это слышал. Ужасное происшествие. Если мне не изменяет память, на плоту нашлись образцы биоматериала: в торчащих гвоздях запутались волосы.
Эльма кивнула:
– Точно. Когда это произошло, мне было всего шесть лет, я это мало помню. Нянечка, которая в те годы работала в Бреккюбайской школе, сказала, что Сара с Элисабет были неразлучны.
– И какие у тебя соображения? – спросил Сайвар.
– Не знаю, – вздохнула Эльма. – По-моему, что-то в этом есть странное. Почему так мало народу знает, что они были подругами? Ни Гвюдрун, тетя Элисабет, ни Эйрик, не упомянули про то, как Сара пропала, когда мы расспрашивали их о детстве Элисабет в Акранесе, – а ведь для Элисабет это должен был быть сильный удар. А вдруг она с ними никогда об этом не говорила? – Эльма наклонилась вперед и потерла переносицу. – А еще я не пойму, почему в этом расследовании постоянно всплывает семья Хендрика. Я думала: а не поговорить ли мне с Аусой и Хендриком, родителями Сары…
– По-моему, это неразумно, – перебил ее Сайвар. – Заставлять их вспоминать такое страшное событие, когда мы еще даже не знаем, имеет ли оно вообще отношение к делу.
– Да, наверное, нет. – Эльма задумчиво посмотрела в окно за спиной Сайвара. Она понимала, что он прав. – А Магнея? Она про Сару не вспоминала?
Сайвар помотал головой:
– Нет, ведь наши вопросы мало касались школьных лет. Она сказала, что ее с Элисабет сложно было назвать подругами.
– Анна, школьная нянечка, сказала, что о Элисабет во многом заботилась соседка. Ее звали Солла или Соульвейг. А вдруг это и есть та женщина, которую упомянул Эйрик, когда мы с ним разговаривали? Он сказал, что в те единственные разы, когда Элисабет ездила в Акранес, она приезжала к какой-то пожилой женщине.
– Да, похоже, это и есть та женщина, – согласился Сайвар. Он зевнул и вернулся к спортивному репортажу, который читал. Энтузиазм Эльмы его не заразил: после вчерашнего вечера он был апатичен, и его мучила тревога о том, что будет дальше. – Мне просто непонятно, как это все связано с гибелью Элисабет, – прибавил он после короткой паузы и снова посмотрел на Эльму.
Эльма спокойно кивнула. Она смотрела не на Сайвара, а мимо него. Волосы падали на лицо, серые глаза были слегка прищурены. Сайвар буквально видел напряженную работу мозговых извилин. Он усмехнулся уголком рта, – но поспешно отвел взгляд, когда она вдруг посмотрела на него, попыталась улыбнуться и встала.
Хёрд хорошо помнил происшествие с Сарой.
– Хендрик и Ауса объявили Сару в розыск, когда она под вечер не вернулась домой. Ее искали на детских площадках в округе, обходили дома, но нам везде говорили, что такого ребенка не видели. Мы быстро прошлись по взморью и нашли ее обувь. И лишь тогда мы начали подозревать, что случилось что-то страшное. – Хёрд удивленно посмотрел на Эльму. – А зачем ты спрашиваешь?
Эльма повторила то, что говорила Сайвару, но реакция Хёрда была вялой: он пожал плечами и незаинтересованно пробормотал, что, мол, по его мнению, это никак не связано с нынешним расследованием.