Сквозь тернии
Шрифт:
– Что? – заново спросил Яська.
Колька вздрогнул, возвращаясь к реальности.
– Ничего. Глупости всё это. Нам нужно домой. Посмотри на себя... да и на меня...
Ребята молча оглядели друг друга. Затем Колька помог Яське подняться, и они на пару захромали вдоль колеи в обратном направлении.
– Надо бы перейти... – осторожно заметил Яська.
– Там перейдём, – Колька указал рукой на то место, где когда-то сидела Тимка.
«Когда-то... Жуткое слово, особенно, если его употребляют для того, чтобы
Колька наклонился. Подобрал с платформы заколку. Повертел её в пальцах, сдул пыль. Потом глянул на Яську и протянул.
– Возьми. Я ведь знаю, что вы того...
– Чего, того? – ощетинился Яська.
– Да не обижайся ты, – Колька взлохматил волосы на макушке – по всему, нервничал, опасаясь запретной темы. – Ну, правда, видно же было.
Яська шмыгнул носом. В груди вновь обозначилась всепоглощающая пустота, в которой можно запросто кануть на века.
– Оставь. Пусть у тебя побудет, ладно?
Колька кивнул.
– Значит, идём?
– Идём.
Они взялись за руки, перешли пути по деревянному настилу и медленно побрели вдоль платформы, изредка бросая косые взгляды на мерцающие над головой созвездия. Те больше не казались столь вызывающими, как в момент прибытия и отправления жуткого поезда. Они словно утолили нестерпимый голод, насытившись детской скорбью, после чего, вернулись к своим повседневным делам. Делам Вечности.
Затем платформа закончилась, а ребята так и брели вдаль по узкому настилу, взявшись за руки, как верные друзья, столкнувшиеся с невосполнимой утратой.
– А как же поезд? – спросил, зевая, Яська. – Думаешь, остановит?
– Конечно, остановит! – уверенно ответил Колька. – Кого ещё тут везти, кроме нас?
Поезд и впрямь затормозил. Его тянул древний паровозик с чёрным тендером, белыми шатунами и красной трубой. На носу тендера был выгравирован Млечный Путь – Яська запомнил бескрайнюю россыпь звёзд на картинке учебника по астрономии, – словно символ постоянного стремления, во что бы то ни стало, вернуться домой! Из-под огромных колес, шипя, вырывался горячий пар. Скрипели тормозные колодки, лязгали шатуны, свистел во всю мочь такой знакомый свисток – он больше не походил на мученические стоны.
Яська наблюдал прибытие поезда, словно во сне. Сознание заслонилось летучим паром, а глаза просто слипались.
«Сколько я уже брожу или брежу?..»
К реальности вернул бодрый мужичий голос: решительный и добрый:
– Эй, ребятня, а вы чего тут позабыли?! – Из будки выглянул чумазый Кочегар в клетчатой фланелевой рубахе с закатанными рукавами и уставных штанах с лампасами. – Эй, Борисыч, ты глянь только! Впервые в жизни нечто подобное вижу!
Из окошечка в будке рядом с тендером выглянул толстячок в пенсне и в форменной фуражке с блестящей кокардой – что именно изображено, не разглядеть.
«Наверное, тоже Млечный Путь!»
–
Колька с Яськой переглянулись.
– У нас билетов нет, – понуро сказал Колька. – Да ещё неизвестно, куда вы едете. Может нам не по пути вовсе.
– Эка, умный, какой, сыскался! – усмехнулся Кочегар, раскуривая папиросу.
Машинист поправил пенсне на носу.
– Путь тут один. Это там уже много. Дальше... То есть, ближе к дому. «Ритм» помните?
Колька пожал плечами.
Яська кивнул.
– Я помню.
И про себя:
«Раз, два, три, четыре, кто у нас живёт в квартире...» – А рукой – прыгалки поглубже в шорты, чтобы не потерялись.
– Вот и хорошо. Запрыгивайте в любой вагон, а Проводнику скажите, что отстали от своего поезда. И что у вас уже за всё уплачено.
– Разве хорошо обманывать? – спросил Яська.
Машинист помолчал.
– Обманывать всегда плохо. Но на войне, как на войне. Тем более, вы домой едете. А туда – проезд бесплатный.
– Спасибо! – Колька махнул рукой и выжидательно глянул на Яську.
– Поторопитесь! – крикнул на прощание Кочегар, стрельнул во мрак огоньком папиросы и скрылся в будке.
– Удачи на Пути! Вы сами вершите его, а вовсе не судьба! Но всегда думайте, прежде чем «плыть»! – Машинист взял под козырёк и тоже исчез.
– Спасибо, – прошептал Яська и посмотрел на Кольку. – Побежали?
– Ага. Давай руку! – И они помчались к первому вагону, где уже отворилась дверь и свесилась лесенка.
Сквозь пар, Яська разобрал хрип радио в будке Машиниста. Женский голос озвучил странную фразу:
«Septem, septem, septem – natant».
Прозвучал свисток. Созвездия над головой вспыхнули с новой силой. Сделалось заметно светлее.
Из тамбура выглянул пожилой Проводник в телогрейке, ватниках и форменной фуражке без кокарды. На ногах – запылённые кирзачи, в руках – клетчатый платочек, которым он, по всей видимости, протирал запылённые поручни.
Яська с Колькой замерли. Снова, в нерешительности, переглянулись. Потом уставились на Проводника, ожидая, что тот скажет.
Проводник поторопил:
– Быстро в вагон! Отправляемся, – он спрятал платочек в карман, вынул из другого жёлтый флажок, посторонился, пропуская ребят.
Колька и Яська живо вскарабкались по лесенке, разминулись с покашливающим Проводником, обернулись. Проводник свернул флажок на древо и высунул руку в дверной проём. Тут же еле заметно качнуло. Тамбур наполнился клубами пара и запахом жжёного угля. Снова взвыл свисток. Проводник, кряхтя, поднял лесенку, захлопнул дверь, на всякий случай дёрнул просто так за ручку, – заперто. Затем обернулся к притихшим друзьям и, кивком головы, попросил пройти в вагон.