Сквозь Тьму
Шрифт:
– Ты это уже говорила, но сейчас это не так важно. Представь, что ты снова собираешься пырнуть меня кинжалом, благо святого пламени во мне больше нет. Как знак на моей руке отреагирует на то, что ты пытаешься украсть мою душу?
– Точно не уверена, но скорее всего, никак. Потому что если бы всё прошло как задумано, твою душу украла бы не я, а кинжал, ведь это не просто нож с красивой рукояткой, а редкий магический артефакт.
– И кто добыл этот редкий артефакт?
– Финнеас.
– Мог бы и не спрашивать. Заклинание с меткой ты тоже получила от него?
Дженайя кивнула, не совсем понимая, к чему клонит её собеседник.
– Насколько хорошо ты знаешь этого типа? – задал Джон очередной провокационный вопрос.
– Достаточно хорошо. Мы вместе учились в магической академии Орилоса, и были хорошим друзьями.
– Только друзьями? Или кем-то больше? Возможно это не моё собачье дело, но пойми меня правильно, я ведь спрашиваю об этом не просто из любопытства. Тебе и той пятёрке не было смысла опасаться гнева храмовников. Они и так открыли охоту на всех адептов тьмы. Что бы вы ни сделали, ваше положение едва ли стало бы от этого хуже. С Финнеасом всё по-другому, ведь в отличие от вас, ему было что терять в случае, если храмовники докопаются до правды.
Приведённые Джоном доводы звучали логично. Более того, умом Дженайя отлично осознавала, что любой человек способен пойти на предательство, если того потребуют обстоятельства. Но в противовес разуму говорили чувства. Как Дженайя не пыталась вытравить такую ненужную и вредную вещь как сентиментальность, та время от времени давала о себе знать.
Когда ведьма вспоминала о Финнеасе, то память услужливо оживляло всё только хорошее, что было связано в её жизни с рыжеволосым стихийником. После того как храмовники предали её анафеме, и многие начали воспринимать тёмную ведьму не иначе как воплощение мирового зла, лишь два человека не отвернулись от Дженайи – Адриан и Финнеас. Чего нельзя было сказать об Элларе, некогда её лучшей подруге.
– Твои опасения мне вполне понятны. Я не исключаю, что у Финнеаса могут быть какие-то скрытые мотивы, но не думаю, что он попытается мне навредить. По крайней мере, намеренно, - заявила ведьма.
– Напрасно не думаешь. Друг, которого я знал с самого детства, предал меня из-за денег и пытался убить. Я ведь тоже думал, что хорошо его знаю, в то время как на самом деле…
– Тихо!
Джон резко замолк, напряг слух, и услышал снаружи какой-то странный шум, отдалённо напоминающий барабанный бой. Решив узнать, что это означает, Доу обнажил меч, и направился к выходу, однако Дженайя, несмотря на сильную слабость, тут же догнала его, и схватила за рукав.
– Не ходи туда, - взволнованно выпалила ведьма.
– Всё нормально, Джен. Я лишь одним глазком погляжу, что за придурок устроил этот концерт, и тут же вернусь, - заверил Джон свою спутницу, деликатно отлепляя её руку от своей.
– Может ты этого не понял, но этот придурок вооружён.
– С чего ты взяла?
– Ты что оглох? Да он только что несколько раз со всей силы ударил клинком по железному щиту.
– Так вот что это за шум. А я уж было подумал, что кто-то бьётся головой о твёрдый камень, и пытается устроить обвал, чтобы замуровать нас в этой пещере.
– Если ты только что пытался пошутить, то у тебя ничего не вышло. Возможно, кто-то целенаправленно пытается привлечь наше внимание, либо просто проверяет, свободна ли пещера. Это может оказаться ловушкой.
– А может и не оказаться. Если не выйду я, то войдёт этот музыкант, кем бы он там ни был, - решительно заявил Джон, и несмотря на протесты Дженайи всё же отправился на улицу.
Выйдя из пещеры, Доу первым делом обратил внимание на туман, а точнее на его отсутствие. Кто и как успел разогнать его, да ещё за такое короткое время, осталось для пришельца загадкой. Боковым зрением заметив какое-то движение в стороне, Джон рефлекторно выхватил пару метательных ножей, и отбежал от входа в пещеру. Доу попытался добежать до ближайшего дерева, спрятаться за ним, и попробовать узнать, кто на этот раз явился по его душу, но в итоге не смог даже добраться до дерева. Парню оставалось преодолеть всего два метра до потенциального укрытия, как вдруг ему в затылок прилетел тяжёлый камень. От точного попадания Джон как подкошенный рухнул на землю и потерял сознание.
Увидев, что камень достиг цели, Эллара похвалила совершившего бросок пращника, после чего приказала двум солдатам из отряда сопровождения вывести Дженайю из пещеры. Пока бойцы выполняли её приказ, храмовница подошла к валяющемуся на земле Джону. Из разбитой головы пришельца шла кровь. Несмотря на то, что Джон хоть и косвенно, но всё же был причастен к бойне на границе, Эллара не стала обрекать его на смерть, хотя соблазн просто оставить пришельца валяться на земле был поистине велик. Приложив руки к голове Джона, храмовница быстро сплела целительное заклинание, и принялась лечить потерявшего сознание пришельца. За считанные секунды рана Доу затянулось, и лишь пропитанные кровью волосы напоминали о том, что совсем недавно парень чуть не простился с жизнью.
Когда отправленные в пещеру солдаты вывели наружу брыкающуюся Дженайю, Эллара с чувством выполненного долга поблагодарила солдат за содействие в поимке опасной ведьмы и её сообщника. Храмовница могла прямо сейчас телепортироваться в столичный храм вместе с Джоном и Дженайей, но побоялась бросать солдат одних на столь опасной территории, да ещё и в тёмное время суток. За то время, пока отряд Эллары обыскивал Мёртвый Лес в поисках беглецов, ни один призрак не попытался на них напасть. Не потому что призраки побрезговали связываться с живыми людьми, а потому что приблизиться к солдатам им не позволили наложенные Элларой защитные чары, отпугивающие нечисть. Покинь храмовница отряд, и защитные чары тут же бы рассеялись. Перекинувшись взглядом с Дженайей, но не увидев в глазах ведьмы страха перед грядущей расправой, Эллара приказала бойцам связать пленников, и возвращаться обратно в лагерь.
***
Понимая, что им скорее всего придётся прочёсывать непроходимые дебри в поисках исчезающих следов Джона, Эллара своевременно разбила лагерь на окраине Мёртвого Леса, оставив там большую часть своего отряда, а также всех лошадей. Создав невидимый защитный барьер, Эллара предупредила бойцов, чтобы они внимательно присматривали за лошадьми, и ни в коем случае не покидали лагерь до её возвращения. Поиск и поимка беглецов заняли больше времени, чем рассчитывала Эллара, но результат того стоил. Солдаты связали руки Дженайе, и стали пинками в бок приводить потерявшего сознание Джона в чувство, пока Эллара их не остановила. Храмовница сделала это не из-за заботы о здоровье Джона, а потому что верно рассудила, что пока пришелец пребывает в бессознательном состоянии, от него будет намного меньше проблем. Тащить Джона на себе Эллара доверила тому самому пращнику, чей меткий бросок едва не стоил Доу жизни.
Казалось бы, дело сделано, и ей осталось лишь доставить беглецов в столицу, однако по мере приближения к лагерю Эллару не покидало тревожное предчувствие, вынудившее девушку ускорить шаг. Группе оставалось лишь обогнуть небольшой холм, и пройти каких-то двести метров по прямой, но завидев на вершине холма человеческий силуэт, храмовница не стала разбираться, в чём дело, и швырнула в незнакомца сгустком света, от которого тот с лёгкостью увернулся. Поняв, что ни один человек не способен передвигаться с такой скоростью, храмовница быстро сплела удерживающее заклинание. Вокруг незнакомца появилось кольцо яркого света, которое не только поймало его в ловушку, но и дало возможность Элларе и её группе получше рассмотреть потенциального врага. Им, а точнее ей, оказалась бледная девушка в красном платье. При попытке дотронуться до кольца, Алексия тут же отдёрнула назад начавшую дымиться руку.