Сладкая отрава
Шрифт:
заметили ошибку? сообщите мне об этом:)
Обвожу взглядом присутствующих, тяну время. Сноу выглядит довольным и даже не пытается это скрыть. Президент забавляется, играя со своими любимыми зверушками – мной и Китнисс.
Мастерс, напротив, кажется озабочен чем-то. Опять проблемы с мятежниками? Мне хочется спросить, но сейчас я вряд ли получу ответ.
Финник и Энни… Вернее, Финник и Кларисса. Теперь, когда я знаю про их странные отношения, я начал замечать загадочные взгляды, которыми эта парочка обменивается между собой. Впрочем, сейчас Одейр смотрит не
Наконец мой взгляд добирается до Китнисс. Присмотревшись, я понимаю, что она не столько напугана, сколько… зла? Серые глаза смотрят прямо перед собой, подбородок чуть выпячен вперед, а все тело кажется напряженным. Если бы я хоть немного верил в чувства Сойки ко мне, то расценил бы подобное поведение как проявление ревности. Усмехаюсь, как бы не так.
Снова смотрю на Сноу. Мне нужны ответы, хотя бы один, но разумно объясняющий, отчего началась спешка со свадьбой. И я, и Сойка уже согласились, покорились судьбе. Так зачем отнимать у нас последние дни?
Растолковать ситуацию берется Мастерс.
– Есть все основания полагать, что мятежники, – он бросает быстрый взгляд на Китнисс, – могут совершить теракт во время церемонии. В последние дни повстанцы не раз заявили о себе и, вероятно, не упустят шанса сделать это снова…
– Если солдаты Койн решат, что смогут похитить Сойку-пересмешницу и тем самым сорвать свадьбу, – перебивает Главу миротворцев Сноу, – мы окажемся на шаг впереди. Мисс Эвердин уже обретет свое счастье с тобой, Пит, – Президент снова переходит на дружественное обращение.
«Не смешно», – думаю я, но все-таки заставляю себя кивнуть в знак того, что не спорю с планом.
Итак, Президент не шутит. Я должен жениться на Китнисс прямо сейчас…
Вздыхаю. Что ж, в принципе, это не сложно: взять бумагу, поставить на ней свою подпись, и дело с концом. Все – я женатый человек. Не о такой свадьбе я мечтал когда-то…
Моя невеста бледна, как стена, возле которой она сидит. Пытаюсь в очередной раз перебрать в голове чувства, которые испытываю к ней. Первое, что приходит на ум – мать моего ребенка. И только после этого появляются ассоциации с ненавистью, любовью, сомнениями и даже влечением к ней. На душе становится даже легко: я справлюсь со всем этим, ведь у меня есть то, ради чего стоит бороться – малыш, моя плоть и кровь.
– Ладно, давайте сделаем это, – произношу я.
Сноу довольно кивает, а вот что меня действительно удивляет, так это слова Клариссы, которые она шепчет мне на ухо:
– Думаю, вам стоит поговорить…
Я оборачиваюсь к ней, в моем взгляде вопрос.
– Пит, все-таки это ваши последние минуты до того как… – настаивает Кларисса. – Просто поверь мне, ладно?
– Я не хочу разговаривать! – выпаливает резко Китнисс, вероятно, все-таки услышав наш разговор.
Она встает и, подойдя к Мастерсу, выхватывает из его рук бумаги. Бросает их на стол и размашистым движением оставляет свою подпись на нашем брачном документе. Прищурив глаза, я всматриваюсь
Пожимаю плечами и двигаюсь к ней и к Главе миротворцев. Китнисс демонстративно отходит, лишь бы я случайно не коснулся ее. Злюсь: каждый раз, когда она отталкивает меня словом или делом, я прихожу в бешенство – это замкнутый круг. Резким движением беру ручку и расписываюсь.
Все. Мы женаты.
Никаких обещаний или признаний в любви.
– Поздравляю вас, мистер Мелларк, – говорит Мастерс. – Миссис Мелларк? – он переводит взгляд на Китнисс.
Сойка упорно хранит молчание.
– Не хотите поцеловать супругу? – спрашивает меня Сноу, и вот тут эмоции Сойки все-таки пробиваются наружу.
Страх. Китнисс боится меня! Это как мед на мои душевные раны. Делаю шаг в ее сторону и, схватив за запястье, притягиваю к себе. Девушка пытается взять себя в руки, делает пару глубоких вздохов, чтобы успокоиться, но когда она так близко, маскировка бессмысленна. Я слышу, как часто бьется ее сердце.
Смотрю на губы своей жены: плотно сжатая линия рта, которая должна сообщить мне, что Сойка не намерена целоваться. Улыбаюсь, чувствуя себя победителем: «Пора покориться, дорогая!».
Я настойчив: касаюсь пальцами подбородка Китнисс и заставляю ее посмотреть на меня. Сойка старательно отводит глаза, все еще надеясь избежать поцелуя.
– Жена… – выдыхаю я и наконец получаю взгляд серых глаз.
– Пит, я не хочу… – начинает она, но я не даю Китнисс закончить. Мне надоело слушать одно и то же: что она не хочет «так». Глупая. По-другому у нас не будет.
Закрываю ей рот властным поцелуем, в очередной раз подтверждая, что в наших отношениях ничего не изменится: я буду главным. Китнисс не отвечает, просто стоит и терпит. Ждет, пока я закончу.
Отрываюсь от Сойки и сразу же отворачиваюсь. Внутри неясная горечь: ощущение такое, будто какая-то часть меня соглашается с девушкой. Я тоже не хочу «так». Встряхиваю головой и широко улыбаюсь окружающим: собравшимся не обязательно знать, что я сомневаюсь в своих чувствах.
Финник и Кларисса поздравляют нас, и я даже верю, что они от души желают, чтобы мы с Китнисс обрели покой в душе. Мастерс сухо, но тоже искренне произносит ободряющие слова. А вот красивым и витиеватым речам Сноу я не верю. Президент рассказывает о благе, которое принесет стране наш брак, и желает здоровья малышу, но «не верю» настойчиво бьется в моей голове.
Энни Креста встает со своего места, прерывая речь Сноу. Наклонив голову на бок, она внимательно, насколько это возможно для сумасшедшей, рассматривает Китнисс. Они видятся впервые, в этом дело? Нет. Похоже, Энни интересует не сама Сойка, а ее округлившийся живот. Моргнув пару раз, Креста начинает истошно кричать. Я дергаюсь и машинально отступаю назад, заслоняя собой Китнисс. Финник реагирует почти мгновенно: он заключает Энни в объятия и, прижав к себе, гладит ее по волосам.
– Тсс… – шепчет он, пресекая попытки Кресты вырваться. – Успокойся, моя маленькая, все хорошо…