Сладкие папики
Шрифт:
Кэтти
Раньше я думала, что мечты постоянны и неизменны, что они проходят через всю жизнь. Наверное, в отношении некоторых — это верно. Возможно, новые появляются и исчезают, меркнут и тускнеют, и могут быть заменены другими. И, возможно, некоторые мечты возрождаются из пепла.
Например, мечта об отце, который бы любил меня.
Я вздохнула, лелея эту мечту, держа в руках недоуздок, пока шла через щепки, чтобы забрать своего пушистого мальчика. Это наш большой день. День, ради которого мы тренировались. День, который я так
Я старалась не позволять словам Джека омрачить мой настрой, игнорируя печаль, свернувшуюся клубком в животе. Теперь я точно знала, что моя мечта, связанная с этим местом, действительно развеялась. Потому что видела письмо, в котором черным по белому было написано, что банк намерен вступить во владение подворьем, если в течение двадцати восьми дней не найдется покупатель. Маленькая девочка во мне кричала, что я должна принять щедрое предложение Карла и сделать это место своим собственным, но я никогда не соглашусь на это, никогда не променяю свою мечту на его мечту, которую, возможно, никогда не смогу осуществить.
Я позвала своего мальчика, и он прибежал. Надела недоуздок и повела его во двор, в моем животе порхали бабочки, которые притупляли боль.
— Только мы, Самсон, — сказала я. — Наше особенное время, наш особенный день.
Мне хотелось сделать это в одиночку, хотелось сделать все самостоятельно. Мой трейлер был готов, осталось только погрузить Самсона, который был вычищен и отполирован до блеска. Я вымыла и вычесала ему гриву, заплела хвост, застегнула дорожные ботинки для копыт, так что он был готов к отъезду. Тот жевал сено, навострив уши, и я закрыла дверь, улучив момент, чтобы поцеловать его в мохнатый нос.
— Я люблю тебя, — сказала я. Потом погладила его, и он боднул меня. Это заставило меня улыбнуться. — Это оно, мальчик. Это наш великий момент. Будет весело, обещаю.
Он снова боднул меня, будто понял.
Я ехала медленно, но мы все равно приехали с большим запасом времени. Затем остановилась среди других трейлеров, всюду сновали другие наездники в своих причудливых костюмах. Невозможно было не заметить в самом конце ряда огромный сверкающий трейлер Верити с гербом Фэверли на боку. Я мельком увидела Флитвуд Фэнси — ее призовую кобылу — среди других лошадей, которые разминались. Ее грива была заплетена в косу, и она была в приподнятом настроении, пока один из приспешников Верити прогуливался вокруг нее. Перспектива побить ее время казалась здесь гораздо более недостижимой, нелепой несбыточной мечтой, но черт с ней, мы все равно пойдем на это.
Я как раз выгружала Самсона, когда приехали ребята, и с ними была моя мама. Она выглядела великолепно — с ярко-персиковой помадой, в темно-зеленом летнем платье, а ее светлые волосы переливались на солнце. Карл и Рик тоже выглядели отлично.
На самом деле, они выглядели действительно чертовски великолепно.
— Это же не скачки. — Я рассмеялась, оглядывая Карла с головы до ног. Его костюм был безупречен, а волосы слишком хорошо уложены для кросс-кантри (примеч.: это испытание на выносливость лошади и всадника, выполненное на широкой и длинной трассе с различными препятствиями и ограждениями, выполняемые по времени).
— Мне хотелось приложить усилия. Ведь нет закона, запрещающего выглядеть элегантно, не так ли?
Я покачала головой.
— Нет никакого закона.
— Только социальные условности. — Рик толкнул
— Спасибо, что пришли, — сказала я и поцеловала их обоих. Затем обняла маму, она была спокойна, но улыбалась. — Значит, вы встретились? — спросила я, и она кивнула.
— Карл с Риком любезно забрали меня сегодня утром, так что я могу выпить бокал игристого, когда ты придешь первой.
Я рассмеялась и указала через поле на лагерь Верити.
— Сомневаюсь, что мы на это способны, но сделаем все, что в наших силах.
— Ты способна сделать все, что угодно, — сказал Карл. — Просто выкладывайся по полной.
— Вперед, Сэмми! — проговорил Рик и похлопал Самсона. Но его больше интересовали мятные леденцы, чем одобрение. Он сунул нос прямо в карман брюк Рика и оставил там пятно лошадиной слюны. — Выпьем за это, парень!
Он вытер пятно, попытался прикрыть его рубашкой, но это только заставило меня рассмеяться.
— Научите меня одеваться, — сказал он.
— Учись, как подкупать лошадь лакомствами, — сказал Карл. Он сделал шаг вперед, и Самсон не дрогнул. — Зверь любит меня за меня, Ричард, а не за дешевые мятные леденцы. Между нами взаимное уважение.
Я закатила глаза и посмотрела на маму.
— Конское соперничество.
Она не произнесла ни слова, но ее глаза сияли счастьем. Может быть, они ей нравились.
Может быть, она даже одобрила.
Я могла только надеяться.
Верити была в списках выше. Я держалась на расстоянии, когда та заняла свою позицию у старта, нервничая, когда увидела отряд Фэверли, подошедший, чтобы проверить ее. Папа выглядел элегантно, почти так же, как Карл, а на Оливии была дурацкая фиолетовая шляпа. Себ и Домми были в слаксах и джемперах, их шикарные волосы были взъерошены. Я убедилась, что они меня не видят, и скрылась из виду, когда было объявлено имя Верити.
Мисс Верити Фэверли на Флитвуд Фэнси.
Ее братья радостно закричали, когда та собралась начать. Лошадь уже разогрелась, она рвалась вперед, приплясывая на месте, высоко подняв голову перед лицом Верити.
Они не знали друг друга, не по-настоящему. Верити выглядела немного неловко, ее плечи были напряжены сильнее, чем следовало бы.
Лучик надежды согрел меня. Возможно, только возможно.
Они рванули, как ракета, кобыла понеслась галопом с самого начала. Я затаила дыхание, когда она сделала свой первый прыжок, простой забор из кустарника, и они легко преодолели его. У лошади был прекрасный темп и хорошо отточенный прыжок. Она легко приземлилась и полетела дальше, и мое сердце немного упало. Но я гнала прочь отчаяние.
Рик обнял меня за плечо.
— Как ты себя чувствуешь, милая леди?
Я сжала его талию.
— Возбужденной. Нервной.
Карл подошел ко мне и поцеловал в макушку.
— Ты будешь великолепна.
Я счастливо встала между ними, притянув обоих поближе, мама посмотрела с любопытством на нас, но ничего не сказала.
— А вот и Дэвид, — сказал Карл и поднял руку, прежде чем я успела его остановить.
Мой отец приблизился к нам со своей настоящей семьей на буксире, и мой желудок сжался. Оливия и моя мама столкнулись лицом к лицу, воздух от напряжения можно было разрезать ножом.