Сладкие папики
Шрифт:
Любое подобие скромности или личного пространства, которым я когда-либо наслаждалась, было предано забвению. Они купали меня, одевали, вытирали мою задницу. Они приносили мне еду, устраивали поудобнее и развлекали.
Они заставляли меня улыбаться, когда мне не хотелось улыбаться, заставляли смеяться, несмотря на боль. Они заставляли меня забыть о моей печальной ситуации, когда были рядом со мной, продолжая любить меня так же сильно, как и раньше.
И как же я их за это любила.
Я любила их так сильно, что плакала
Я любила их за все, что они делали, но больше всего за то, что они возили меня к Самсону, хотя и не думали, что я готова к этому.
— Где же он? — спросила я, когда машина повернула в противоположную сторону от конной больницы. — Разве он больше не в Сайренчестере?
Карл покачал головой, и вид у него был настороженный, хитрый.
— Что? — спросила я. — Где он, Карл? — Меня охватила паника. — Они не могут отправить его обратно в подворье! Там никого не будет! Никого, кто мог бы о нем позаботиться!
— Он не в Вулхоуп, — ответил Карл. — Он недалеко.
— Где это «недалеко»?
Карл, отвечая, смотрел прямо на меня.
— Он в доме твоего отца. У них есть все необходимое, Кэтти.
Я не могла отрицать, что мое сердце болело.
— А кто о нем заботится? Кто собирается быть рядом с ним?
— Верити, — просто ответил он. — Верити и команда конных физиотерапевтов. У него все хорошо, обещаю тебе.
— Верити?! — Я с трудом могла это понять. — Верити заботится о моем Самсоне?
Он кивнул.
— Ты сама все увидишь.
Они катили меня мимо стойл, которые я так ненавидела в детстве, и чувствовала, как колотится мое сердце, тошнота грозила превратиться в рвоту.
Рик и Карл были такими тихими, все подворье было тихое. Пара лошадиных морд высунулась, чтобы поздороваться, но ни одна из них не была моим Самсоном.
Они подкатили мое кресло к стойлу в самом конце. Я затаила дыхание. Едва осмеливаясь взглянуть.
И вот он был здесь.
Самсон высунул голову из-за перегородки, навострил уши, но я едва могла разглядеть его сквозь слезы. Облегчение, чувство вины и любовь — все смешалось воедино.
— Помогите мне встать, — попросила я, ерзая на кресле, и хотя Рик и Карл запротестовали, они все же помогли мне подняться, держа меня достаточно высоко и устойчиво, пока я обнимала руками шею Самсона. — Прости меня, — всхлипнула я, уткнувшись лицом в его гриву. — Мне так жаль.
Я наклонилась над перегородкой, чтобы посмотреть на него, но его передние лапы по-прежнему были перевязаны, опухшие и больные. Но он все еще оставался собой, счастливым, вынюхивающим мятные леденцы.
— С ним все будет в порядке, — сказал Карл. — У него все хорошо.
— Я сделала это, — плакала я. — Это моя вина. Это все моя вина.
—
Я отрицательно покачала головой.
— Мне хотелось победить, это было все, о чем я думала. Я была так глупа, эгоистична и безрассудна.
— Это была доля секунды, — сказал Карл. — Одна доля секунды невезения. Все на этом поле хотели победить, Кэтти. Каждый. Это была не твоя вина.
— Посмотри на него. — Голос Рика был таким теплым. — У него все в порядке. Он уютно устроился в своем стойле с бесконечным запасом сена и мятных леденцов. И, наверное, думает, что у него гребаный отпуск.
Эта мысль заставила меня рассмеяться, и немного сопливо и мокро и, без сомнения, совершенно непривлекательно, но эти парни крепко держали меня и целовали мои волосы, так что я чувствовала себя хорошо.
— Ты снова прокатишься на нем, — сказал Карл. — Просто дай ему время. Не отказывайся Кэтти, ни от него, ни от себя.
— Я никогда от него не откажусь, — сказала я.
— И от своей мечты. Не отказывайся от своей мечты.
— Я мечтала о соревнованиях с Самсоном. И владеть подворьем Джека. — Я вздохнула. — Теперь этого нет.
— На какое-то время, — сказал Карл. — Но это не навсегда. Это еще не конец.
— Харрисон Гейблс, стажировка, подворье… Самсон… все исчезло.
Они не произнесли ни слова.
Что они могли сказать?
Они опустили меня обратно в кресло, и я уже устала, но мне не хотелось уходить.
— Можно мне минутку? — попросила я. — Просто хочу немного посидеть с Самсоном.
— Конечно, — ответил Карл, и они оба взъерошили мне волосы, давая немного пространства.
Я поговорила с моим мальчиком, сказала ему, как сильно скучала по нему, как была счастлива, что он был в безопасности. Сказала ему, что найду ему новый дом, где-нибудь на пастбище, где можно будет поправиться, где будут другие лошади и люди, которые помогут мне хорошо о нем заботиться.
Сказала ему, что люблю его, как сильно я всегда любила его, как горжусь, что он так старался ради меня.
Я покраснела, услышав позади себя шаги, не в силах достаточно повернуться, чтобы увидеть, возвращался за мной Рик или Карл.
— Привет, Кэтти, — произнес голос, и у меня по коже побежали мурашки, а сердце бешено заколотилось.
Я затаила дыхание, когда моя сестра шагнула в поле моего зрения, готовая к злорадствам о том, какой глупой я была, что приехала сюда.
Но она этого не сделала.
Она вообще ничего такого не делала.
Верити тут же пустилась в объяснения по поводу нынешнего состояния здоровья Самсона. Она рассказала мне, как его лечат, какие обезболивающие тот принимает и каков план его выздоровления.