Славянские древности
Шрифт:
С первыми металлическими деньгами славяне познакомились еще до начала нашей эры благодаря греческой черноморской торговле, а позднее, в первых веках н. э., в еще большей степени благодаря римской торговле, оставившей в славянских землях столько кладов императорских монет II и III веков (см. выше, стр. 346). Однако только в период расцвета немецкой и арабской торговли, в период, когда появился ряд славянских государств, славяне начали подражать своим более развитым соседям и чеканить по их образцу и свою собственную монету. Первые славянские монеты чеканил чешский князь Болеслав (929–967) в Праге [1325] , затем польский Мешко I (960–992) в Познани и Владимир (980–1015) в Киеве. Все эти монеты являются подражанием либо западным немецким монетам, либо византийским [1326] . Правда, в России еще раньше грубо имитировались чужеземные монеты, в частности восточные [1327] , но местной монетной чеканки не было, и прежде всего не было монет со славянскими надписями. Все языческие славянские монеты, сведения о которых появлялись в литературе, оказались либо фальшивкой, либо иностранными монетами, ошибочно принимаемыми за славянские. Так, например, галльские монеты Фр. Бочек считал великоморавскими, а К. Стрончинский и В. Виттиг датские монеты ошибочно принимали за польские. Фальшивкой оказались золотые монеты с надписью , которые в 1840–1841 годах заказал и выставил в Пражском музее секретарь музея известный фальсификатор В. Ганка [1328] .
1325
По последним исследованиям первые монеты в Чехии чеканил, по всей вероятности, уже его предшественник, св. Вацлав.
1326
Изо
1327
Целый ряд подобных имитаций найден в России, а у Кокриата (Спасск) в Казанской губернии даже целый клад. У Невеля в Витебской губернии найдена также форма для имитации сасанидских монет (Arne, Su`ede, 65, 76, 87). О варварских подражаниях восточным монетам писал Якуб (Handel, 62).
1328
См. J. Smolik, Zlate mince s domnelym opisem , Praha (Akad.), 1906.
Исходя из того, что первое обстоятельное ознакомление славян с металлическими деньгами произошло в римскую эпоху, главным образом во II и III веках, совершенно непонятно, почему к славянам не перешли римские названия монет, так как даже наиболее старые и самые распространенные действительно общеславянские названия имели германское происхождение, отчасти готское со времен II–IV веков, отчасти более позднего времени (VII–IX веков). Готского происхождения — слова ceta, церковнославянск. цата (из готск. kinta), затем скотъ из готск. skatts [1329] , skъledzь, sklezь из готск. skillings, более позднее германское происхождение имеет сохранившееся поныне общеславянское слово penegъ, penedz, penezь из pfenning [1330] . Заимствования же из латинского или греческого или из тюрко-татарских языков носят, напротив, второстепенный и локальный характер (динаръ, кодранъ, русск. ногата). Конечно, у славян были и собственные названия для различных иностранных монет: сребрникъ, сребреница, златникъ, златница, златьица. Рубль стал обычным названием монеты, а одновременно и весовой единицей только начиная с XIV века, хотя он упоминается и в более древних текстах; татарское слово деньга вошло в употребление в XV веке [1331] .
1329
См. выше, стр. 455, „Ziv. st. Slov.“, III, 148, и объяснение Янки в Вестнике чешской академии, XVII, 172 и сл. Славяне заимствовали слово скотъ как в значении скота, так и в значении денег, последнее значение, вероятно, более раннее.
1330
Подробности и древние свидетельства об этом см. в соответствующем месте главы X „Ziv. st. Slov.“, III.
1331
И.И. Кауфман, Серебряный рубль в России от его возникновения до конца XIX в., Записки русск. археол. общ., Нумизм. отд., СПБ, 1910, II, И, 12 и след.
Весовой денежной единицей у славян была гривна серебра, первоначально шейный обруч определенного веса (см. выше, стр. 241). Впрочем, определить ее вес нельзя. Вес гривны постоянно подвергался большим изменениям, и в XIII веке, когда славянское монетное дело представляется нам более ясно, в Польше, например, мы встречали уже целый ряд разных гривен. Древнейшие динары значительно различаются между собой по весу. Кроме того, известно, что чешские и польские князья начали чеканить монеты в соответствии с каролингскими фунтами (367 граммов); на Руси же чеканили в соответствии с куфическим фунтом (livre d’Irak), но самый вес их менялся [1332] . Впрочем, рассмотрение этих фактов выходит за рамки нашего исследования. В южнорусских находках встречается обычно так называемая киевская гривна в форме шестиугольника наряду с так называемыми новгородскими гривнами в форме продолговатых брусков [1333] . Но и их вес менялся.
1332
Fiala, 1, стр. 27, 104, 120 и сл. Гумовский, 1, стр. 16–19; А. Черепнин, О киевских денежных гривнах. Труды XI археол. съезда, II, 38; И. Кауфман, русский вес, его развитие и происхождение, СПБ, 1906. Статья Черепнина весьма поучительна.
1333
См., например, Кондаков, Русские клады, 126 след., табл. II, III, IX; Б. Ханенко, Древности Приднепровья, Киев, 1899, V.8, табл. 15; К. Болсуновский, Русские монетные гривны, их формы и происхождение, Арх. летопись южн. России, 1903, 194.
Подобно тому как нам мало известно об основных монетных весах, так же мало мы знаем и о торговых весах. В древности лишь один источник, а именно Гельмольд в 1125 году, упоминает, что славяне на острове Руяне были вынуждены взвешивать свое золото и серебро на весах, в правильности которых Гельмольд сомневается [1334] . Вообще же о весах нигде не упоминается. Зато имеется ряд небольших торговых весов и относящихся к ним гирь в находках, прежде всего в русских [1335] . Это маленькие весы с двумя чашами, которые известны нам в римскую эпоху (libra) и которые были заимствованы славянами отчасти у германцев, отчасти на востоке, у арабских купцов [1336] . О посредничестве германцев свидетельствует прежде всего общеславянское название вага из древнегерм. waga, древнесканд. wag [1337] , с другой стороны, на связи с арабскими купцами указывает основная весовая система, которую Арне, основываясь на найденных гирях, несмотря на ряд неясных моментов, считает восточной, созданной на основе древней греческой системы во времена Селевкидов [1338] . Так было на востоке в России. На западе, вероятнее всего, славянами была принята каролингская весовая система.
1334
Helmold, I, 38 (statera gravissimi ponderis).
1335
См. перечень находок в „Ziv. st. Slov.“, III, 472.
1336
Мне известно, что в описании русских находок упоминаются железные весы с одной чашей, родственные современному русскому безмену, но эти упоминания не дают о них достаточно определенного представления. Однако это, очевидно, древние римские весы — безмен (см. Lindenschmit, Alterh"umer., IV, табл. 40 и S"okeland, Verh. Berl., 1900, 327, Zeitschrift f"ur Ethnologie, 1910, 499).
1337
Но наряду с этим словом у славян был также свой термин, образованный от глагола висеть; см. древнерусское весъ, засвидетельствованное в XI в.
1338
См. Кауфман, Русский вес, его развитие и происхождение; Arne, Su`ede, 170–181, 191 и указываемую им новую литературу.
Глава XI
Военное дело
Пока славяне жили на своей
1339
Ioan. Ephes., VI, 25. См. „Slov. star.“, II, 207.
Поэтому военное дело у славян в X и XI веках н. э. стояло на совершенно ином уровне, чем это было первоначально на их прародине. Мы видим, что славяне не отставали от своих соседей как в отношении личной храбрости, так и в отношении технических знаний. То, о чем я пишу ниже, относится к концу языческого периода.
Набор и организация войска
Организация набора войска вначале просто основывалась на родовых порядках. Каждый род, каждое племя или жупа обязывали в нужное время всех годных мужчин вооружаться и воевать [1340] . Группа воинов определенного рода составляла тем самым естественную и первичную наименьшую войсковую единицу, а глава рода был военным вождем этой группы. В государствах Балтийского побережья, обладавших военным флотом, опять-таки род обязан был выставить судно с надлежащим экипажем.
1340
В исключительных случаях воевали и женщины; примеры этого мы видим в битвах у Царьграда в 626 г. и в чешско-германских битвах 872 г. (см. Славянские древности, I, 62; Ann. Fuld., 872; Mon. Germ., Ser. I, 384).
Такова была основа организации славянского войска. Однако детали этой организации, как, например, возраст, в котором мужчина должен был нести службу, и способ созыва войска, нам неизвестны, так как древних сообщений об этом нет. Имеющиеся у нас сообщения относятся лишь к концу языческого периода и началу христианской эпохи, когда древняя родовая организация претерпела уже многие изменения. Здесь мы иногда уже видим постоянное войско, частично наемное, а славянские воины начинают нести службу и вооружаться в зависимости от имущественного состояния. Так появляются категории всадников и пеших, а у пеших, в свою очередь, разные специальные подразделения.
Постоянным подразделением княжеского войска была прежде всего так называемая княжеская дружина (от общеславянского слова другъ — приятель, член дружины).
Несомненно, что зачатки такой дружины развились во владениях славянских князей издавна и самостоятельно. Было естественно, что вождь рода, а потом и целого племени окружал себя группой избранных мужчин, которые составляли его свиту во время публичного выступления на сходке (вече), при отправлении языческих обрядов, при выступлении на войну. Однако большие дружины, которые мы встречаем у славянских князей X и XI веков, развились не самостоятельно, а, по всей видимости, под влиянием известных германских дружин (Gefolge; у Тацита, Germ., 13–14, — comitatus). Хотя для этого и нет точных доказательств, но если принять во внимание тесные связи, которые были у западных славян с германцами, и учесть, сколь многое было заимствовано славянами в военной области в особенности у готов III и IV веков [1341] , станет весьма вероятным, что постоянные дружины, которые мы встречаем у некоторых славянских князей той эпохи, называемые обычно в источниках primates, viri meliores, сформировались под германским влиянием. К восточным славянам русские князья из рода Рюрика привели дружину скандинавского происхождения [1342] ; жизнь ее в Киеве достаточно подробно отражена в ряде мест летописи. Жила она весело, предаваясь еде, питью и всевозможным увеселениям в больших хоромах княжеского дворца; она верно служила своему князю и являлась ядром каждого военного похода; после того как дружина в XI веке славянизировалась, князья, конечно, постоянно пополняли ее новыми варяжскими наемниками.
1341
Такая дружина из 70 prim'atu была уже у антского короля Божа в IV в. Iord., Geth., 246; см. „Rukovet slov. star.“, I, 145.
1342
Лаврентьевский список, passim. Интересные сообщения есть и у Ибн-Фадлана (Гаркави, указ. соч., 101).
Большая постоянная дружина из 3000 защищенных доспехами мужей (loricati) была у польского князя Мешко, но характер ее неясен [1343] . Частично ее составляли, по всей вероятности, наемники, подобные упоминаемым Галлом 3900 лорикатов в городах Болеслава Храброго [1344] . Из них развилось будущее польское рыцарство. Меньшие дружины упоминаются у балтийских славян; в Померании и у более мелких правителей имелись свои дружины в 30 всадников [1345] . На юге дружина также засвидетельствована в IX веке в описании боев князя Людевита с Борной [1346] .
1343
Ибрагим Ибн-Якуб (ed. Westberg), 55, 92.
1344
Gallus, I, 8. На шее носили значки (torques in signum militiae).
Gallus, I, 16; этот „torques“ был ни чем иным, как византийским (или ), заимствованным славянами. Византия заимствовала его у персов. Поэтому Ян Лидус называет византийских воинов , , („De magistr.“, ed. Bonn, 157). Подробности см. у Кондакова. Клады, 160; Древности, V, 130, 151; см. также „Ziv. st. Slov.“, III, 480.
1345
Saxo (ed. Holder), 276; Helmold, I, 87; Herbord, II, 23, 24. У Герборда, II, 21, упоминается: „Vratizlaus dux cum suo comitatu“.
1346
См. „Annales Finhardi“ под 819 годом.
Эта дружина большей частью была конной. Но и помимо нее мы должны допустить у славян существование конных отрядов в войске, и в некоторых местах эти отряды были довольно многочисленны. Зависело это, по-видимому, от того, насколько край был богат лошадьми. В северной России диких лошадей не было, чем и объясняется отсутствие конницы у русов [1347] , но в южной России, где славянам достались степи с бесчисленными дикими табунами лошадей, в войсках киевских князей всегда имелись значительные конные отряды [1348] . Были они также и у южных славян, а у хорватов в X веке, как сообщает Константин, было даже 60 000 всадников наряду с 100 000 пеших воинов [1349] . У западных славян конных отрядов было опять-таки меньше, но в польской Силезии лошадей было достаточно, и еще больше их было в Померании, где имущественное состояние оценивалось вообще по количеству лошадей и где, как я уже говорил выше, даже мелкие правители имели свои конные дружины [1350] . Здесь, на севере, славянская конница принимала участие даже в морских операциях. На больших славянских судах наряду с пешей командой были и всадники, которые на лошадях нападали на неприятеля, едва судно приставало к вражескому берегу [1351] .
1347
См. Ибн-Русте (Гаркави, указ. соч., 266) и Гардизи (изд. Бартольда).
1348
См., например, Ипатьевскую летопись под 1146 г., Лаврентьевскую летопись под 1096 г.
1349
Const. Porph., De adm. imp., 31. У южных славян уже в VI в. были конные отряды, которые поступали также на службу в византийскую кавалерию (Procop., I, 27; Михаил Сириец, XI, 5; Ioan. Ephes., VI, 25).
1350
Конницу у чехов упоминает, например, „Ann. Fuldenses“, 871 года; Lambert, 1075 года (Mon. Germ., V, 227); Kosmas, II, 35; у поляков Gallus, II, 28; III.l; Thietmar, VII, 12 (VIII, 18), VII, 15 (VIII, 23). О балтийских и полабских славянах см. Vidukind, I, 36; Helmold, I, 36, II, 4; Ebbo, III, 5; Herbord, III, 2; Saxo (ed. Holder), 477, 564; Thietmar, III, 18 (II), „Ann. Corv.“, 1114.
1351
Saxo (ed. Holder), 444, 477, 501, 608–609; Snorro, Hist., (Mon. Germ., XXIX, 345); Knytlingasaga (ibid., 306).