Следуй по пути из лепестков персика
Шрифт:
— Ты глуп. За что мне это? — чуть не плача, женщина закрыла глаза ладонью. — Мне нужно отдохнуть. Прочь с моих глаз… бесполезный!
— Позвольте откланяться, — юноша, поклонившись, быстро ретировался из комнаты.
— Госпожа Гу сказала, что вы должны прийти к ней на завтрак, раз уже можете гулять везде, — пришедшая служанка слегка присела и поклонилась, доложив просьбу матери Мин Мэй.
— Передайте ей, что я уже кушала, приду в обед, или если не получится, на ужин, — ответила Наташа, не
— Госпожа в курсе. Но всё равно, настоятельно просила вас появиться, — пролепетала немного испуганно служанка. — Не сердитесь, я лишь передаю просьбу вашей матери.
Наташа-Мэй вздохнула и поплелась к выходу:
— Ладно… ладно, не нервничай ты так — не буду тебя подставлять под побои. Схожу.
Молодая красивая женщина, которую Ната видела позавчера, гордо и благородно восседала за большим столом одна. Она расположилась справа от его торца.
— Приветствую тебя, матушка, — новая Мин Мэй кивнула и села напротив. — Я сегодня уже позавтракала.
Чун Хуа опять прошептала Наташе уважительную приставку.
— Да. Я в курсе, — госпожа Гу сердито посмотрела на дочь. — А ещё, вчера охранники рассказали мне, как ты непристойно вела себя на улице. Совсем не так, как подобает дочери из высокородного благородного семейства. Ты совсем забыла все манеры? Ты решила меня опозорить на весь город? Мне теперь заново придётся заниматься твоим воспитанием. Как…
— Всем доброе утро, — в комнату прошёл министр Гу и сел во главе стола. — А-Мэй, как здорово, что ты ешь снова с нами, — мужчина улыбнулся. Я так рад, что тебе становится все лучше и лучше. Супруга, прости ей эти маленькие шалости, она ведь ещё ребёнок. Ведь сейчас Мэй-Мэй наоборот, становится лучше — искреннее и живее, чем была раньше.
Наташе стало неуютно сидеть за столом с этими совсем незнакомыми для неё людьми. Здесь царил какой-то жуткий холодок и отчуждение, несмотря на слова, подтверждающие родство.
— Спасибо, папочка, твоя поддержка очень важна для меня! — произнесла Наташа, растянув губы в улыбке, чтобы атмосфера стала теплее.
Молодая женщина неестественно улыбнулась:
— Господин, если эту девчонку ничему не учить, то она опозорит нашу семью. Как я могу допустить такое, если отвечаю за её воспитание?
Новорождённая Мин Мэй потянулась палочками за кусочками понравившейся ей еды.
— Гу Мин Мэй! — грозно рявкнула на неё молодая женщина.
Наташа оторопела и глянула на неё.
— Как ты смеешь? Ещё твой отец не начал есть, — пояснила матушка.
— Супруга, ничего страшного, я рад, что у моей дочери после болезни хороший аппетит, — улыбнулся мужчина и махнул рукой.
— Господин, вы правы — во всём виновата болезнь. Но она скоро выздоровеет, а правила приличия я ей напомню, — опять натянуто улыбнулась госпожа Гу.
«А что, больше никого за завтраком не будет? Странно как-то, в такой большой семье и за большим столом… Неуютно», — подумала
Не успели они приняться за еду, как в комнату торопливо вошла служанка и обратилась к отцу Мин Мэй:
— Господин, наложница Ся опять очень плохо себя чувствует, у неё болит голова, и она даже упала в обморок.
Министр Гу встал из-за стола:
— Продолжайте без меня, — и мужчина торопливо ушёл вслед за служанкой наложницы.
Наташа, прищурившись, проводила их взглядом:
— Мама, и как часто наложнице Ся плохо? А чаще всего болезнь её прихватывает во время еды или чего-нибудь важного?
Рассерженная женщина мгновенно погрустнела:
— Хорошо, что ты помнишь это, Мэй-эр. Эта певичка очень хитрая бестия. Ей удалось забеременеть, и с помощью этого попасть к нам в дом в качестве наложницы. Теперь она вертит главой семьи Гу, как хочет, — с комком в голосе проговорила госпожа Гу. — Хотя не родила ни одного сына. Я даже не могу никак подступиться к ней, чтобы призвать к порядку. Она и её доченька всё время выкручиваются.
Находящаяся теперь в новом облике Наташа узнала, что старшая сестра Мин Лан ест вместе с бабушкой, отец, из-за хитростей наложницы Ся, чаще столуется с ней и младшей сестрой Мин Джу. А они с матерью кушают с братьями, но бывает и вдвоём, хотя должны были сидеть за столом вместе с отцом. Её двое братьев сейчас готовятся сдать государственный экзамен, поэтому их нет дома.
Наташа прищурилась, в её голове созрел план:
«Пора бы объединить эту семейку».
Сославшись на то, что она уже сыта, Мин Мэй отпросилась с завтрака, поспешив по своим запланированным, но сейчас, из-за этого завтрака, временно отложенным делам.
Четыре девушки шли по улице, две из них выглядели гордыми и деловитыми. Чун Хуа показывала дорогу, Гу Мин Мэй спешила за ней, а следом семенили ещё две служанки из дома. Одна из них была та болеющая особа, что не пошла к лекарю. Наташа сейчас самолично вела её к нему.
На пороге аптеки её вдруг остановил неизвестно откуда взявшийся Сунь Хуи Чан, обмахивающийся своим прежним веером, раскрашенным цветами вишни. Его длинные волосы, частично перевязанные синей, в тон одежде, лентой на темечке, легонько развевались под действием небольшого ветерка. Юноша снисходительно улыбался:
— Молодая барышня Гу, рад снова нашей встрече, — воодушевлённо произнёс он. — Приятно видеть вас в добром здравии. Надеюсь, и настроение у вас сегодня получше, чем в прошлый раз? Ваше помутнение в голове проходит?
Наталья в облике Мин Мэй отправила служанок внутрь, а сама с Чун Хуа осталась стоять на лестнице, и фыркнув, наиграно воодушевлённо ответила:
— Молодой господин Сунь!
Юноша рассиял.
Но девушка, сразу после, презрительно добавила:
— Я смотрю, вы стали порасторопнее. Начали принимать имбирь? Жаль, что я не могу разделить вашей радости. Вы что, меня решили преследовать?