Слеза дьявола (др. перевод)

Дивер Джеффри

Недоумение с лица Филдинга не исчезало.

— Но ведь он не знал ни моего подлинного имени, ни адреса!

— Нет, зато вам пришлось звонить ему, — заметил Паркер.

— Я никогда не звонил ему из дома, — несколько обиженно продолжал возражать Филдинг.

Лукас тоже хотелось своей доли торжества над пойманным убийцей.

— Конечно, вы звонили из будки телефона-автомата дальше вдоль улицы, — продолжила она. — Мы узнали, с какого именно аппарата через систему безопасности телефонной компании «Белл Атлантик». А потом, —

она достала компьютерную распечатку изображения Филдинга с видеокамеры в фойе здания ФБР, — просто показали этот снимочек десятку ваших здешних соседей, что и привело нас прямо к порогу дома.

— Вот дерьмо! — не сдержался он и закрыл глаза.

Мелочи…

Паркер сказал:

— Среди фальсификаторов документов ходит поговорка. «Никогда не оправдывайся тем, что всего продумать невозможно. Ты обязан продумать все».

— Я догадывался, что вы будете главной занозой в заднице, Паркер, — вдруг со злобой процедил Филдинг. — Основным фактором риска. Нужно было приказать Диггеру с самого начала устранить именно вас.

— А проблем с тем, что пришлось пожертвовать своим другом, у вас не возникло? — язвительно спросил Кейдж.

— Кем? Диггером? Определение «друг» здесь не совсем уместно, — возразил Филдинг. — Он был слишком опасен, чтобы оставлять его в живых. И потом, как вы могли догадаться, это должно было стать моим последним делом. Больше я в нем не нуждался.

В этот момент в дверях показался агент.

— Так, Филдинг, — сказал он. — Карета подана. Пора в путь. Они все поднялись, чтобы проследить, как его выведут.

На пороге он вдруг встал и обернулся.

— Но вы все же должны признать, Паркер, что я был хорош, — сказал он упрямо. — В конце концов, мне почти удалось провернуть эту операцию.

Паркер покачал головой.

— Ответ на загадку либо верный, либо нет. Никаких «почти» здесь быть не может.

И все же, когда он спускался по ступеням террасы, на лице Филдинга играла улыбка.

35

Рабочие грузили остов сгоревшего автобуса на платформу, чтобы отвезти в пункт приема металлолома.

Судмедэксперт закончил отчет об исследовании останков Диггера, в чьи руки намертво вплавился искореженный черный автомат.

Эдвард Филдинг был помещен в одиночную камеру федеральной тюрьмы с цепями на ногах и наручниками на запястьях.

Паркер уже пожелал Кейджу доброй ночи и озирался в поисках Маргарет Лукас, когда заметил, что в их сторону направляется мэр Джеральд Кеннеди. Он вернулся в парк с группой журналистов, чтобы еще раз оценить размер ущерба и поговорить с полицейскими и спасателями.

Но сейчас подошел к Паркеру и Кейджу.

— Что угодно вашему превосходительству? — спросил Кейдж.

— Так это вам, агент, я обязан той небольшой историей в новостях, где на меня свалили всю ответственность за промах с кораблем?

Пожатие плечами.

— Для

нас приоритетом всегда являются интересы следствия. Вам не следовало появляться в «Ритце». Не стоило вмешивать сюда свою большую политику.

Кеннеди только с досадой помотал головой.

— И все же, как я понял, вам удалось взять преступника, который несет за все это ответственность?

— Так точно, сэр.

Кеннеди перевел взгляд на Паркера.

— А вы, стало быть, и есть агент…

— …Джефферсон, ваше превосходительство. Том Джефферсон.

— О, как раз о вас только все и говорят. Тот самый эксперт по документам?

— Верно, — подтвердил Паркер. — Но и вы на моих глазах сегодня показали себя отменным стрелком.

— Этого оказалось мало. — Мэр с траурным видом кивнул на сгоревший автобус. Потом вдруг спросил: — Послушайте, а вы, случаем, не потомок Томаса Джефферсона?

— Я? — ответил Паркер со смехом. — Нет, что вы! Просто очень распространенная фамилия.

— А фамилия моего помощника — Джеффрис, — сказал мэр так, словно они вели обычную светскую беседу за коктейлями.

Потом показалась Лукас. Она кивнула мэру, и Паркер мог заметить некоторое напряжение в выражении ее лица, словно она ожидала нападок со стороны Кеннеди.

Но тот только и произнес:

— Мне крайне прискорбно, что погиб ваш друг, агент Арделл.

Лукас промолчала, глядя на остов автобуса.

Откуда-то вынырнул репортер.

— Господин мэр, — затараторил он, — прошел слух, что вы отказались вызвать Национальную гвардию нынешней ночью, чтобы не отпугнуть от Вашингтона поток туристов. Вы можете что-то сказать по этому поводу?

— Нет, не могу, — отрезал мэр, тоже завороженно смотревший на автобус.

— Сегодняшняя ночь сложилась не слишком удачно для всех нас, не так ли? — заметила Лукас.

— Верно, — задумчиво ответил мэр. — Но, как я догадываюсь, подобные события и не могут сложиться иначе.

Потом он взял за руку жену, и они направились к лимузину.

Маргарет Лукас передала Кейджу какие-то бумаги — вероятно, письменный отчет о добытых уликах или о произведенном аресте. Потом, все еще не сводя глаз с автобуса, пошла к своему пикапу. «Неужели она так и уедет, даже не попрощавшись?» — подумал Паркер.

Лукас завела двигатель и включила обогреватель кабины — к утру становилось все холоднее, а с покрытого черными тучами неба продолжали падать крупные снежинки. Она тем не менее оставила дверь открытой и сидела, откинувшись на подголовник кресла.

Кейдж еще раз пожал Паркеру руку со словами:

— Даже не знаю… Что тут скажешь?

К удивлению Паркера, агент вдруг притянул его к себе и крепко обнял, поморщившись от боли, а потом поплелся вниз по улице.

— Доброй ночи, Лукас! — прокричал он. — Доброй ночи, Паркер! Боже, как болит бок… Всех с Новым годом! Всех с наступившим Новым годом, будь он трижды неладен!