Слеза дьявола (др. перевод)
Шрифт:
Паркер застегнул молнию на куртке и пошел к пикапу Лукас, заметив, как она разглядывает некий предмет в своей руке. Издали Паркер не мог понять, что это. Нечто похожее на почтовую открытку, которую сложили пополам. Лукас неотрывно смотрела на нее. Заметив приближение Паркера, она, как показалось, не сразу решила, что ей делать, но, когда он был уже рядом, спрятала открытку в бумажник.
А потом вынула из кармана бутылку пива «Сэм Адамс» и открыла, уперев пробку в приборную доску.
— Теперь такое продают автоматы в штаб-квартире?
— Нет, это подарок от моего подопечного Гари Мосса. — Она протянула бутылку ему. Паркер сделал большой глоток и вернул пиво ей. Лукас оставалась в машине, но теперь развернулась на сиденье, чтобы лучше видеть его.
— Какая ночь!
— Да, какая ночь! — повторил он. Потом склонился вперед и протянул ей руку.
Она крепко ухватилась за нее. Оба сбросили перчатки, но хотя их пальцы покраснели от мороза, у обоих, видимо, оказалась одинаковая температура тела — по крайней мере от ее прикосновения Паркер не ощутил ни тепла, ни холода.
Ни он, ни она не решались убрать руки. Тогда он накрыл их рукопожатие сверху левой ладонью.
— Как там ваши дети? — спросила она. — Напомните мне, какие смешные прозвища вы им дали.
— Мистер и мисс Ху.
— Да, точно! Вы с ними разговаривали?
— Они в порядке. — Он с неохотой разжал руку.
Она тоже не хотела убирать свою? Или ему только показалось?
— Как я полагаю, вам понадобится мой отчет? — спросил он, вспомнив, сколько бумаг требовала прокурорская служба, чтобы подготовить дело для передачи в суд. Целые горы. Но Паркера это не раздражало. В конце концов, именно документы, те же бумаги, были делом всей его жизни.
— Да, он будет нужен, — ответила Лукас, — но с этим можно не торопиться.
— Сдам его в понедельник. В эти выходные мне нужно закончить одну работу.
— С документом или просто по дому?
— Если под работой по дому вы подразумеваете молоток и гвозди, то нет, — рассмеялся он. — Это не мое. Могу приготовить еду, но с инструментами предпочитаю не связываться. Нет. Изучаю одно письмо на предмет подлинности. Предполагается, что его автором был Томас Джефферсон. Антиквар из Нью-Йорка заказал мне экспертизу.
— И оно подлинное?
— Чутье подсказывает, что да. Но нужно провести еще несколько тестов. О, кстати… — Он достал из кармана и отдал ей пистолет.
На Лукас теперь была юбка, и, стало быть, никакой кобуры у лодыжки для запасного оружия. Поэтому она просто сунула пистолет в бардачок на панели приборов. Паркер же снова имел возможность вглядеться в ее профиль.
«Что может заставить такую женщину завидовать мне?» — снова задался он мысленным вопросом.
Что ж, иногда головоломки сами наводили на правильный ответ, когда приходило время.
А бывало, что правильного ответа так никогда и не удавалось найти. И, по убеждению Паркера Кинкейда, если такое случалось, то, значит, сама судьба не хотела этого.
— Эй, а что вы делаете завтра вечером? — спросил он вдруг, решившись. — Не хотите попробовать ужин, приготовленный одиноким мужчиной из пригорода?
Она колебалась. Хотя при этом ни один мускул не дрогнул на лице. Казалось, она даже дышать перестала. Он тоже не шевелился и просто стоял с чуть заметной улыбкой на губах, с какой обычно дожидался от детей признания, кто из них стащил печенье из буфета или разбил лампочку.
Под конец она тоже улыбнулась, но он сразу распознал фальшивку — каменную улыбку под стать ее глазам. И сразу понял, каким будет ответ.
— Прошу меня извинить, — сказала она очень формальным тоном. — Но у меня есть планы на этот вечер. Может быть, как-нибудь в другой раз.
Это означало «никогда». В «Руководстве для отца-одиночки» Паркера Кинкейда присутствовала целая глава, посвященная умению отказывать в мягкой форме.
— Конечно, — кивнул он, стараясь как можно лучше скрыть свое огорчение. — В другой раз.
— Где ваша машина? — спросила Лукас. — Могу вас подбросить.
— Нет, не надо. Она здесь, рядом.
Паркер еще раз пожал ей руку, справившись с желанием обнять на прощание.
— Спокойной ночи, — сказала она.
Он кивнул в ответ.
По пути к своей машине он оглянулся и увидел, что она машет ему рукой. Это был странный жест, потому что она не только не улыбалась — на ее лице вообще отсутствовали какие-либо эмоции.
И тогда до Паркера дошло. Она вовсе не махала ему вслед, а просто ладонью стирала конденсат с лобового стекла, даже не глядя в его сторону. Очистив стекло, Маргарет Лукас включила передачу и умчалась прочь в темноту улицы.
По дороге домой, ведя машину по тихим, покрытым слоем снега улицам, Паркер сделал остановку у круглосуточного заведения «Севен-илевен», где выпил чашку черного кофе, подкрепился яичницей с ветчиной и круассаном, а потом снял через банкомат немного денег. Когда он вошел в дверь своего дома, то обнаружил миссис Каванаг спящей на диванчике в гостиной.
Разбудив ее, он всучил ей двойную оплату, хотя она и пыталась спорить, и проводил к выходу, а потом, стоя на крыльце, пронаблюдал, как она, осторожно ступая по свежему снежному покрову, пересекла улицу и скрылась внутри своего дома.
Детей сон сморил в его постели, куда они забрались, потому что у него в спальне стоял телевизор и видеомагнитофон. Экран светился ярко-синим цветом — косвенное доказательство, что они смотрели какой-то фильм. Он с ужасом подумал, подо что именно заснули его ребятишки, ведь в его коллекции хранилось немало жестоких триллеров и фантастических фильмов совсем им не по возрасту. Но, достав из магнитофона кассету, убедился, что это был всего-навсего «Король Лев». Тоже, впрочем, раздражитель — посмотрев его впервые, Робби возненавидел гиен, — но по крайней мере там почти отсутствовали сцены насилия, а конец был счастливым.