Слеза дьявола (др. перевод)
Шрифт:
Сказать, что Паркер устал, значило не сказать ничего. Он был переутомлен до крайности, но все равно понимал — спать ему лучше лечь примерно через час.
Вопреки его просьбам не делать этого, миссис Каванаг перемыла всю посуду и протерла пол в кухне, лишив его возможности занять себя на время этими хлопотами. Тогда он прошелся по дому, собирая мусор, а потом вышел во двор с зеленым мешком, напоминая Санта-Клауса. И думал при этом о диких странностях жизни. Всего пару часов назад он наводил пистолет на человека и сам рисковал получить пулю в ответ, а сейчас, вернувшись в свой мирный пригород, опять с головой ушел в домашние дела.
Снимая крышку с бака для отходов, Паркер оглядел задний двор. Потом он вдруг замер и нахмурился. На снегу отчетливо виднелись чьи-то следы.
Свежие следы.
Их оставили всего несколько минут назад, определил он, — края все еще выглядели отчетливо, не присыпанные продолжавшимся снегопадом и не сглаженные порывами ветра. Незваный гость подошел к окну комнаты для гостей, а потом свернул за угол к фасаду дома.
У Паркера участилось сердцебиение.
Он мягко опустил мешок с мусором в бак и, ступая как можно тише, вернулся в дом.
Дверь кухни он закрыл за собой и запер. Проверил главный вход. Он тоже оказался на замке. В силу характера его работы с особо ценными документами, которым могла повредить любая привнесенная извне пыль, окна в доме не открывались, и не было нужды даже проверять их.
Но чьи же это следы?
Кто-то из окрестных подростков?
Или мистер Джонсон снова искал своего пса?
Наверняка объяснение самое простое. Несомненно…
И все же уже через десять секунд он взялся за телефон и набрал номер федеральной тюрьмы округа Колумбия.
Назвался агентом ФБР Паркером Кинкейдом — званием, всего лишь на несколько лет устаревшим, — и сказал:
— Я сегодня был членом команды Маргарет Лукас.
— А, по делу «Метстрел»?
— Верно. Не сочтите это паранойей, — продолжал Паркер, — но у меня вопрос о подозреваемом Эдварде Филдинге. Его не могли случайно выпустить под залог?
— Под залог? Ни в коем случае. Им вообще начнут заниматься только в понедельник.
— И он заперт в одиночной камере?
— Так точно. Я прекрасно вижу его на своем мониторе.
— Он спит?
— Нет, просто сидит на своей койке. Ведет себя смирно. Переговорил по телефону со своим адвокатом примерно час назад, потом вернулся в камеру и больше не выходил. А в чем дело?
— Вероятно, ложная тревога. Мне показалось, что я видел Бугимена.
— Бугимена? Ха! Смешно. Вы — шутник. С Новым вас годом!
Паркер положил трубку, испытав огромное облегчение.
…Которое длилось едва ли пять секунд.
Переговорил с адвокатом?
Паркер не знал ни одного адвоката в этой стране, готового разговаривать в такой час праздничной ночи с клиентом, к которому его все равно допустят не раньше чем через два дня.
И тут у него мелькнула мысль: идеальное преступление.
— Боже милостивый! — пробормотал он.
Филдинг — это человек, у которого существовал план на любой случай. У него наверняка разработана схема побега, если его схватят.
Паркер снова снял трубку, но успел набрать только первую цифру номера 911.
И все — телефон замолчал.
За кухонной дверью что-то двигалось.
Паркер поднял взгляд.
На заднем крыльце, глядя на него сквозь дверное стекло, стоял мужчина. Он был мертвенно-бледен. Одет в темный плащ. Черный или синий. На его левом рукаве запеклась кровь, но ее было не много. На лице ожоги, но ничего серьезного.
Человек поднял автомат с глушителем и спустил курок. Паркер отпрыгнул в сторону, ударился в стену и упал на пол. Под градом пуль ручка и замок задней двери разлетелись вдребезги. Мелкие осколки стекла брызнули внутрь кухни.
Не торопясь, Диггер распахнул дверь и вошел как приятель-сосед, приглашенный на чашку кофе.
36
Диггер замерз. Диггеру хочется поскорее покончить с этим и уехать.
Он предпочел бы остаться снаружи. Ему нравится… Клик… Ему нравится… Нравится снег.
Да, ему нравится снег.
О, вы только посмотрите, какой симпатичный рождественский веночек и какая нарядная елка в уютном доме Паркера Кинкейда! Таю бы здесь понравилось.
Забавно…
Здесь нет щеночков, нет ленточек. Зато красивый венок и нарядная елка.
Он снова стреляет, заметив, как Кинкейд выскакивает в дверь.
Попал он в него? Диггер в этом не уверен.
Нет, скорее всего не попал, потому что он снова видел Кинкейда. Как тот переползает в другую комнату и выключает свет. Потом снова перекатывается по полу.
В общем, выделывает разные штуки.
Диггеру кажется, что он счастлив. Человек, который всегда говорит, что делать, позвонил час назад. И это было уже не просто сообщение на автоответчик, а прямой звонок Диггеру на сотовый телефон. Он сказал, что ночь еще не закончилась, хотя Диггер уже ходил к черной стене и сделал все, как ему было велено.
Но нет… Клик… Еще не закончилась.
— Слушай меня очень внимательно, — сказал человек, который всегда говорит ему обо всем, и Диггер слушал. Он должен был убить еще троих. Кого-то по фамилии Кейдж, какую-то Лукас и Паркера Кинкейда.
— Этого убей первым, понятно?
— Гм-м-м. Понятно.
Диггер знает Кинкейда. Он уже приходил к нему домой раньше вечером. У Кинкейда такой же маленький сынишка, как Тай, но только Диггеру мальчишка Кинкейда не нравится, потому что Кинкейд снова хочет вернуть Диггера в проклятую лечебницу в Коннектикуте. Кинкейд хочет разлучить его с Таем.
— А потом в половине пятого утра, — приказал человек, который всегда ему обо всем говорит, — ты должен прийти к федеральной тюрьме на Третьей улице. Я буду в лазарете. Это как раз на первом этаже в задней части здания. Я притворюсь, что заболел. Убей всех, кто попадется на пути и освободи меня.