Слезы ангелов
Шрифт:
— В крови и в печени обнаружены следы гормонов и антибиотиков последнего поколения, а на венах — проколы от инъекций. Похоже, жертве постоянно вливали запредельные дозы лекарств, чтобы бороться с инфекционным воспалением и поддерживать жизнь.
— Она умерла от инфекции? — уточнил Картер.
— Нет, причиной смерти стала асфиксия. Другими словами, Мерси задушили голыми руками. Правда, здесь тоже есть странность: судя по характеру гематом, ее душили несколько раз с разной силой давления в течение как минимум двух недель.
— То есть, убийца немного
— Пожалуй, это все, что можно сказать на данном этапе по результатам вскрытия, — ответил Кирби. — В утро, когда нашли Мерси, шел сильный дождь. Если на трупе и можно было обнаружить еще какие-нибудь следы, то их смыло водой. Мы в любом случае проведем спектральный анализ мельчайших частиц, собранных с одежды и тела, но на это уйдет время. Финальный отчет, скорее всего, будет готов завтра.
— А что насчет нейромодуля Мерси? Удалось оттуда что-нибудь вытащить?
— Модуль был полностью очищен, — ответил Кирби. — Вероятно, сразу же после смерти сенсорки убийца выгрузил из него всю информацию.
Другого ответа Картер не ожидал: навряд ли душегуб оказался бы настолько беспечным, чтобы не очистить от воспоминаний и эмоций нейромодуль своей жертвы.
— Картер, еще один звонок, — прозвучал в наушнике голос Ауры. — Нейт Герлинг.
Картер выругался: Финч сдержал свое слово и настучал начальству. Не трудно было догадаться, зачем звонил шеф.
* * *
Джой и Хагер устроились на скамейке на берегу пруда в парке, разбитом перед корпусами «Колыбели». Поверхность воды напоминала ртуть. Джой казалось, что она задыхается от ее паров, хотя воздух был прозрачным и чистым. Спустя мгновение она поняла, что причиной сдавленных ощущений в груди были воспоминания о навязчивом кошмаре.
Джой рассказала о нем Хагеру — абсолютно все, что знала и понимала сама, без утайки.
Он слушал внимательно, ни разу не перебивая. Лишь пальцы рук, сложенных на коленях, мелко подрагивали.
— Папа Отис, вы можете объяснить мне, как такое возможно? — спросила Джой, завершив свой рассказ. — Почему мне все время снится этот кошмар? Как он вообще попал в запись эмоций?
Немного помолчав, Хагер перевел равнодушный взгляд с поверхности пруда на Джой. Спокойно сказал:
— Во время записи эмоций в нейромодуль к ним иногда могут примешиваться артефакты в виде сторонних воспоминаний и впечатлений. Как правило, они должны быть невероятно интенсивными и яркими, чтобы «пробить» основные эмоции, записываемые в нейромодуль. Подобные ситуации происходят достаточно редко и считаются допустимой погрешностью, поэтому широкой публике о них неизвестно.
Джой покачала головой: объяснение Хагера дало ответ на одну загадку, но другой, куда более важный вопрос, так и остался для нее неясным.
— Ну хорошо, Папа Отис, а как объяснить тот факт, что две недели я каждую ночь вижу один и тот же кошмарный сон?
Он пожал плечами, вновь устремив взгляд на водную гладь пруда.
— Джой, как ты знаешь, в результате тщательной селекции генным
Джой сглотнула вязкий комок в горле.
— Вроде… меня?
Хагер кивнул, продолжая смотреть на нее все тем же холодным взглядом, напоминавшим стальную поверхность пруда.
— Я давно заметил, что ты отличалась от своих «сестер» по генерации QX-11.03, — сказал он. — Ты была еще более чувствительной, чем они.
— Но как такое возможно? — удивилась Джой. — Ведь мы же клоны, у нас идентичный генотип!
На лице Хагера мелькнуло некое подобие улыбки — впрочем, фальшивой и натянутой, как это всегда бывало у имморталов.
— Вероятно, во время твоего синтеза произошел минимальный сбой в репликации генов, который привел к появлению новых свойств, — предположил Хагер.
— Получается, я… бракованная? — с горькой ухмылкой сказала Джой. — Ошибка в последовательности генов?
Хагер взял ее ладонь в свои руки, и она ощутила тепло, исходившее от них.
Тепло, которому она была благодарна, даже несмотря на то, что старый добрый Папа Отис, воспитавший ее в детстве, превратился в бездушного биоробота.
— Я бы считал по-другому, — глядя Джой в глаза, проговорил Хагер. — Должно быть, твоя невероятная чувствительность действительно уникальна. Джой, ты не бракованная. Ты — особенная.
Глава 7. Раздражение
Картер сидел в кабинете начальника Секции криминальных расследований, внимательно наблюдая за тем, как Нейт Герлинг с невозмутимым видом читал рапорт на мониторе, встроенном в поверхность стола. Лицо иммортала оставалось спокойным и безучастным, как будто он изучал не докладную записку о неподобающем поведении своего подчиненного, а скудное меню в дешевой закусочной.
Картер вспомнил: когда он поступил на службу в Бюро Порядка и Контроля, Герлинг уже тогда выглядел моложе его, хотя на самом деле был лет на двадцать старше. С тех пор за прошедшие годы Герлинг, казалось, не постарел ни на день: все то же гладкое, моложавое лицо с острым носом и зачесанные назад темные волосы без единого признака седины.
— Как ты это объяснишь, Картер? — наконец, спросил Герлинг, оторвавшись от чтения.
Он взглянул на подчиненного. Холодные, серые глаза — такие же, как небо за панорамным окном позади стола Герлинга.
— Они первые начали. — Картер дернул плечами, но сразу же об этом пожалел: малейшие движения причиняли боль в ребрах. Похоже, без трещин там точно не обойдется.
— Согласно рапорту, ты первым набросился на агента Финча. — Герлинг буравил Картера взглядом.
— Потому что он задел меня. — Картер поморщился. — У меня накипело, и я взорвался.