Слишком много женщин (сборник)
Шрифт:
Дженсен мне даже что-то ответил, вставила свою ремарку и Джейн, но я и не думал обращать на них внимание. Толкая перед собой упирающегося Хэкетта, я вышел в гостиную и закрыл за нами звуконепроницаемую дверь. Хэкетт начал мне что-то втолковывать, но я его оборвал. Он стал настаивать, утверждая, будто хочет сказать нечто важное.
– Ну, валяйте говорите! – бросил я.
– Это просто невероятно, – произнес он, встретившись со мной взглядом и тщательно подбирая слова. – Когда они были здесь, кто-то из них двоих выстрелил в меня через открытую дверь, а я даже ничего не заметил.
– Вы это уже говорили в ванной. Более того, вы
Он недовольно заворчал, но подчинился. Я окинул комнату взглядом, оценивая фронт предстоящих работ. Итак, будем держаться той версии, что стреляли из этой комнаты. Если так, значит, либо оружие еще здесь, либо преступник успел от него каким-то образом избавиться – спрятать или выкинуть. Я вбежал в гостиную секунд через пять после выстрела и увидел, что наши гости изумленно смотрят друг на друга. Злоумышленник не мог выкинуть пистолет в окно: все окна закрыты, а жалюзи опущены. Что ж, будем исходить из того, что оружие по-прежнему находится здесь, что оно где-то спрятано. Вздохнув, я принялся за поиски.
Пистолет, ясное дело должен был находиться где-то рядом. Пяти секунд слишком мало, чтобы основательно припрятать оружие. Под пол его не спрячешь, тайник в столе не сделаешь. Для начала я принялся за места попроще – пошарил под мебелью и за диванными подушками.
Возможно, принимая во внимание обстоятельства, вы думаете, будто я не сомневался в успехе, дескать, отыскать пистолет не составит особого труда. На самом деле все обстояло иначе. Отчего-то у меня вдруг сложилось убеждение, что оружия я здесь никогда не найду, как бы ни старался. Не знаю, откуда возникло такое чувство. Однако в тот день предчувствия меня обманули.
Подойдя к вазе, стоявшей на столе между окнами, я заглянул внутрь и увидел нечто белое. Я запустил руку в вазу, нащупал револьвер и вытащил его, прихватив за предохранительную скобу спускового крючка.
Судя по запаху, из него недавно стреляли, но ствол, естественно, уже успел остыть. Револьвер системы «Гренвилл», тридцать восьмого калибра. Нечто белое оказалось хлопчатобумажным платком, достаточно большим для того, чтобы принадлежать мужчине. Стреляли как раз через ткань. Осторожно, памятуя об отпечатках пальцев, я выдвинул барабан и увидел то, что и ожидал: пять патронов и одну гильзу.
Хэкетт уже дышал мне в спину и снова лез с какой-то чепухой. Тут мое ангельское терпение кончилось.
– Да, это револьвер. Из него недавно стреляли. Он не принадлежит ни мне, ни Вульфу. Может, он ваш? Нет? Превосходно. Спокойно! Держите себя в руках. Сейчас мы пойдем обратно в кабинет.
Черт меня подери, знаете, что он ответил?
– Две сотни. В меня стреляли и едва не убили.
На это я сказал, что насчет второй сотни надо поговорить с Вульфом, после чего открыл дверь кабинета и, пропустив Хэкетта вперед, двинулся следом. Обогнув Джейн Гир, он опустился в кресло – то самое, в котором его едва не прикончили. Развернув к себе свое кресло, я тоже сел.
– Что у вас в руке? – выпалил Дженсен.
– Это, – весело ответил я, показав оружие, – видавший виды револьвер системы «Гренвилл» тридцать восьмого калибра. Из него совсем недавно стреляли. – Я аккуратно положил зловещую находку на стол. – Фриц, верни мне, пожалуйста, мое оружие. Спасибо. Так вот, этот револьвер я нашел в вазе. Он был завернут в платок. Пять патронов и одна гильза. Мы никогда не держали в доме такого оружия. Его кто-то сюда пронес. Завершающий штрих к картине того критического положения, в котором мы оказались.
И тут Джейн взорвалась. Обозвала меня конченым мерзавцем и заявила, что требует адвоката и не останется здесь больше ни минуты. Досталось от нее и Хэкетту. С ее слов, происходящее было подставой, причем самой что ни на есть гнусной.
– Теперь-то я понимаю, что вы подставили Питера Рута. Эта сволочь Гудвин развел меня как маленькую девочку. – Она вскочила, ее глаза метали молнии. Ну и зрелище! – На сей раз вы так просто не отделаетесь! Гниды поганые!
Хэкетт, вместо того чтобы хранить молчание, пытался отвечать и, стараясь перекрыть ее вопли, говорил все громче и громче. Когда Джейн прервалась, чтобы перевести дыхание, мы наконец услышали его голос:
– …не потерплю этого! Вы явились сюда и пытались меня убить! Вы чуть меня не прикончили! Вы оскорбляете меня, твердите о каком-то Питере Руте, а я даже не знаю, кто это такой! – Хэкетт говорил искренне, с чувством. Похоже, он или забыл, что должен изображать Ниро Вульфа, или в запале вообразил, что действительно является моим боссом. – А теперь послушайте меня, сударыня. Я не стану…
Джейн повернулась и направилась к выходу. Я тут же вскочил и бросился за ней, но, пролетев полкомнаты, притормозил: на пути у Джейн в дверном проеме неожиданно возникла гигантская фигура, перегородив ей проход. Девушка остановилась, выпучила глаза и сделала несколько мелких шажков назад. Фигура двинулась на нее, остановилась и отверзла уста.
– Здравствуйте, – промолвил исполин. – Меня зовут Ниро Вульф.
Глава седьмая
Босс проделал это мастерски, показал высший класс. Эффект был потрясающим.
Никто даже не пискнул. Вульф шагнул вперед, а Джейн снова попятилась, даже не оглядываясь, так что чуть не наступила Дженсену на ноги. Вульф встал возле своего стола и поманил Хэкетта пальцем:
– Простите, сэр, не могли бы вы куда-нибудь пересесть?
Не говоря ни слова, Хэкетт встал и бочком пробрался к красному кожаному креслу. Вульф наклонился, осмотрел пулевое отверстие в подголовнике, затем дыру в штукатурке, которую я расковырял до диаметра в четыре дюйма, недовольно заворчал и сел.