Сливово-лиловый

Скотт Клер

— Мне жаль это слышать. Скорейшего выздоровления. И удачи.

— Ты тоже — если это возможно.

Я улыбаюсь ему на прощание и выхожу на улицу. До Капелленгассе всего несколько метров. Мони уже ждет меня, и мы начинаем день с односторонне восторженной беседы о вязаных крючком шапках. Как и ожидалось. Я вздыхаю про себя и смотрю на часы. Осталось пять часов пятьдесят минут.

***

День тянется безумно долго, стрелки часов ползут, словно черепаха. Здесь тихо, лишь периодически заглядывают постоянные посетительницы, которых Мони

хорошо знает. Большинство для того, чтобы просто поболтать с ней и обменяться схемами вязания крючком, и несколько, которые действительно ищут помощи. В половине второго, когда я уже борюсь с желанием трусливо покинуть свой волонтерский пост пораньше, дверной колокольчик возвещает о новом посетителе.

— Чем я могу вам помочь? — раздается голос Мони, а я начинаю мыть использованную посуду. Ее немного, десяток чашек, но не хочется оставлять грязную посуду до понедельника.

— Я к Аллегре. Она еще тут? — спрашивает Дэвид, и я замираю, глядя на кольцо, которое сняла во время мытья чашек.

— Да, она сзади. Проходите.

Я на секунду смиренно прикрываю глаза и оборачиваюсь.

— Эй, — говорит он, хватает кухонное полотенце со стола и, забрав из моей руки мокрую чашку, вытирает ее.

С шиной это неудобно делать, и я качаю головой.

— Оставь. Я сама. Зачем ты пришел? Явно не для того, чтобы сушить посуду.

— Я хотел спросить, когда ты закончишь работу и не хочешь ли выпить со мной кофе.

— Дэвид, это очень мило с твоей стороны, но… нет. Спасибо. Нет.

— Почему ты здесь, в этом заведении, Аллегра? У тебя проблемы в отношениях?

Очевидно, последние несколько часов он использовал не только для физиотерапии, а также переоделся и провел исследование о клубе на Капелленгассе, в котором я провожу день.

— Нет. Я здесь работаю, как видишь. Женщинам, которые обращаются сюда за помощью, не нужно мыть посуду. Заменяю маму, которая обычно проводит здесь свои субботы, а сегодня не может. Ничего более.

Дэвид подходит ближе, не касаясь меня, но достаточно близко, чтобы я уловила его запах. «Он пахнет кедром и мускусом», — думаю я и опускаю глаза, прочищая горло. Он меньше Роберта, максимум метр семьдесят пять, очень спортивный и чрезвычайно самоуверенный. Тщеславный тип, который любит использовать женщину рядом с собой, как аксессуар. Кто-то, кто гордится своей предполагаемой интеллектуальностью. Он думает, что неотразим, потому что красивый, подтянутый ботаник. Саре он очень нравится, я это знаю, и она считает, что тот действительно отличная партия.

— Аллегра, — тихо зовет он, — почему ты не хочешь дать мне шанс?

— Я живу со своим парнем, Дэвид. Я в отношениях.

Мой взгляд падает на кольцо, тянусь к нему и надеваю на палец. Звенит дверной колокольчик, и я слышу, как Мони кого-то дружелюбно приветствует. Дэвид подходит еще ближе и шепчет мне прямо на ухо. Его дыхание согревает мою кожу, он берет меня за руку, переплетая наши пальцы.

— Ты бы не пожалела. Твой парень — высокомерный

мудак, который плохо с тобой обращается. То, как он разговаривал с тобой в баре, отличается от того, как нужно разговариваешь со своей девушкой. Нет, если ты любишь ее.

«Ты понятия не имеешь», — думаю я, убираю руку от него и делаю шаг назад.

— Пожалуйста, уходи, Дэвид.

— Я хочу тебе помочь. Ты заслуживаешь лучшего, чем тот занудный тип, который не дает тебе повеселиться. Знаю, ты была немного пьяна, но тебе понравилось. У нас был веселый вечер. Тебе нравилось, когда я целовал тебя в шею, тебе нравилось ощущение моих рук на твоей коже. Мы также отлично беседовали на кинофестивале. Нам нравятся одни и те же вещи, у нас схожие интересы. Дай мне шанс, Аллегра.

— Нет. Я в отношениях, я счастлива.

— Это звучит неубедительно. Пошли, выпьем кофе.

— Нет.

— Почему нет?

— Сколько раз ты хочешь, чтобы я повторила это, Дэвид? — спрашиваю, ставя последнюю чашку в шкафчик. Можно было бы, конечно, высказаться грубее и доходчивее, но это не мой стиль. Я стараюсь, пока возможно, мирно решать проблемы. Ненавижу конфликты, ненавижу споры и всегда боюсь кого-то обидеть.

— Я знаю почему.

— Ну, наконец-то. Долго же доходило.

Вытаскиваю заглушку раковины и наблюдаю, как уходит вода. Снова чувствую, как Дэвид приближается. Думаю, что пора выбираться отсюда. Даже если только в зал к Мони.

— Ты лояльна и верна. Ты боишься, что захочешь переспать со мной.

— Что? Нет!

— Да. Ты испытываешь слабость ко мне.

Он нежно кладет руку на мою поясницу и очень деликатно и искусно ласкает меня в этой чувствительной точке.

— Не смей. Руки прочь, — рычу я и сбрасываю его руку со своего тела.

— Тебе это нравится, — шепчет он, — твой пульс учащается, это сводит тебя с ума. Я вижу это.

Глубоко вздохнув, я оборачиваюсь, упираясь взглядом в шею Дэвида, переходящую в широкие плечи. Видимо, мужчина действительно проводит много времени в спортзале. Словно в танце, протискиваюсь мимо него, который в свою очередь тоже разворачивается и неожиданно останавливается, не следуя за мной, когда я делаю два шага назад.

— Нет, Дэвид, — говорю я. — Просто нет. Да, я была пьяна, но я никогда не хотела флиртовать с тобой или поощрять тебя. Мне жаль, если у тебя сложилось подобное впечатление. Мне не хочется с тобой ни дружить, ни пить с тобой кофе и уж точно не хочется с тобой…

Я врезаюсь во что-то, чего не должно было бы быть на том месте. Теплое и твердое. Мой нос осознает это первым. Роберт.

— Привет, — тихо говорю я, поворачиваясь и утыкаясь в грудь Роберта, облаченную в футболку «Колумбийского университета», которая так ему идет.

— Привет, — отвечает он, но смотрит не на меня, его взгляд прикован к Дэвиду.

— Вон отсюда, — говорит тихо, но угроза в его голосе безошибочна.

Я сглатываю и хочу протиснуться мимо него.

— Не ты. Он.