Сливово-лиловый
Шрифт:
— Бабулька в поддельном Prada посмотрела на нас довольно подозрительно… — усмехается Сара и продолжает, — наверное, я была слишком громкой.
— Здесь вас никто не слышал, определенно не так уж здорово-то и было, — самодовольно замечает Роберт.
— О, небеса… — стону я и закатываю глаза, — с вами просто невозможно куда-либо пойти…
— Будь благодарна, — говорит Роберт, улыбаясь официантке, которая ставит передо мной тарелку, — Сара могла отсосать ему под столом.
Официантка замирает, смотрит на Роберта и явно не знает, как лучше сохранить самообладание.
—
— Приятного аппетита, — хрипит та и удирает.
Ее коллега, который как раз вручает Роберту тарелку, ухмыляется.
«Мужчины!» — думаю я, внутренне качая головой.
— Это было чересчур, Роберт, — говорю я, мягко ударяя его по плечу. — Бедная женщина…
— «Профессиональные риски»… — отвечает он, пожимая плечами.
— Если хочешь кого-то выбить из колеи, делай это со мной. Или, хотя бы, с Сарой.
— Сара все еще находится в посторгазмическом состоянии, она даже не заметит ничего. Да и ты станешь достаточно неуверенной, когда я скажу, что тебе нужно еще поработать над положением ног, мой зайчик.
Роберт ухмыляется мне и берет вилкой морковку с моей тарелки.
— Мой зайчик… — стону и раздвигаю ноги, которые уже рефлекторно скрестила. — Мой зайчик, я не могу в это поверить. Если нам сюда запретят приходить, то это будет из-за тебя.
— Или из-за тебя.
— Из-за меня? С чего это? Я единственная, кто ведет себя здесь прилично, — отвечаю я и одариваю его очаровательной улыбкой. «Если не учитывать того, что я должна сидеть здесь, словно ковбой с отеком яичка», — добавляю мысленно.
— О, может быть, потому что ты отсосешь потом под столом?
Слова Роберта звучат абсолютно серьезно, его взгляд суров и непреклонен. Я издаю мучительный, недоверчивый стон и вынуждена заметно сглотнуть. «Он же не собирается… Нет, я не смогу», — думаю я. Это недопустимо, и Роберт тоже это знает.
Фрэнк и Сара хохочут, а я продолжаю смотреть на Роберта, как будто тот сошел с ума. Затем он ухмыляется мне своей неотразимой улыбкой, и у меня перехватывает дыхание. О, черт, кажется, я ненавижу этого ублюдка всем сердцем. Он умудряется вывести меня из равновесия одним предложением, хотя должна была догадаться, что подобное последует. Во всяком случае, я только что сама говорила об этом. Ненавижу его, ненавижу его, ненавижу его. И люблю его так сильно, что это почти больно.
— Я знаю, что ты любишь меня, мой зайчик. Ешь, иначе остынет.
— Да, Роберт, — говорю я, выбирая нарочито насмешливый тон и демонстративно скрещивая ноги.
Взгляд, который Роберт бросает на меня, прежде чем вернуться к еде, очень многообещающий. Сара и Фрэнк уже повеселились сегодня по-своему, а я собираюсь повеселиться. Позже. Дома.
Глава 55
Входная дверь захлопывается позади нас. Роберт наблюдает, как я снимаю обувь — туфли на высоких каблуках, которые он купил мне прошлым летом.
— Хочешь сначала сходить в ванную? — вежливо спрашиваю я и стараюсь делать вид, будто меня ничего не беспокоит.
— Аллегра, — рычит он,
— Да, Роберт?
Поймай меня, поймай. Мое сабмиссивное «я» скачет перед Зоной и дразнит Роберта, строя козьи рожицы — и он это чувствует, знает, чего я хочу. Отступаю, застывая в дверях гостиной, и смотрю, как он идет за мной. Тигр, молчаливый и опасный, внимательно наблюдающий за своей добычей. Я улыбаюсь и возвращаюсь в гостиную. Роберт стягивает через голову рубашку и бросает ту на диван.
— Раздевайся.
— Нет.
Пожалуйста, заставь меня Роберт. Я хочу быть побежденной, как физически, так и морально. Хочу, чтобы он показал мне, насколько я слаба на самом деле. Жажда этой маленькой игры написана у него на лице, его ухмылка дьявольская и невероятно эротичная. Он расстегивает кожаный ремень, который носит с джинсами, и смотрит на меня. Бесконечно медленно вытягивает кожу из шлевок, и мне приходится сглотнуть. Роберт такой сексуальный, такой чертовски сексуальный. Он складывает вдвое ремень в левой руке, правой расстегивает верхнюю пуговицу брюк и, пользуясь оказываемым им на меня гипнотическим воздействием, медленно приближается. Я начинаю дышать быстрее, мой взгляд прикован к ремню и выпуклости в его паху.
— Нет, — шепчу я, врезаясь в книжную полку при моем следующем шаге назад, когда тот тянется ко мне.
— О да… — он усмехается, хватает меня за талию и поднимает, перекидывая через плечо. Я пинаю и шлепаю его по заднице ладонью, но тот крепко удерживает меня.
— Отпусти меня, неандерталец! Ой! Прекрати! Не смей тащить меня в свою чертову пещеру!
Роберт смеется и открывает дверь спальни.
— Неандерталец, да? Я запомню это, Аллегра.
Через несколько секунд он опускает меня на нашу кровать, переворачивает на живот и левой рукой держит за шею, прижимая к матрацу. Я слышу свист ремня в воздухе и стону, когда тот с приглушенным ударом приземляется на мою задницу. Моя одежда хорошо смягчает, как шум, так и боль.
— Раздевайся, или я сделаю это за тебя.
В голосе Роберта столько обещания, столько угрозы, что у меня начинает кружиться голова.
— Нет, — шепчу я.
— Ты уверена? — спрашивает он и бьет снова, на этот раз сильнее.
— О-о-о, — выдыхаю я, — Роберт…
Его тренировки не прошли даром, и Роберт полностью раздевает меня за минуту, несмотря на мое сопротивление. Мы оба смотрим друг на друга, тяжело дыша, и он снова берет ремень.
— Пятнадцать. После этого ты попросишь у меня мой член.
— Нет, — выдыхаю я и улыбаюсь, пытаясь оттолкнуть его от себя.
Он намного превосходит меня физически и не двигается с места. Поднимает меня к себе на колени и умудряется сделать вид, что даже не замечает, что я сопротивляюсь. Ясное дело, что он не жалеет меня. Впрочем, даже пятнадцать сильных ударов кожаным ремнем не могут меня довести до предела — да и суть не в этом. Это чистая демонстрация его власти, его силы, и я наслаждаюсь каждой секундой.
— Пятнадцать, — говорит он после последнего удара. — Итак?