Сломанные вещи. Часть 2 из 4
Шрифт:
39.
Привычно путая следы, отправляюсь на работу. Автоматическая машина до Прома. Немного пройтись. Местная машина до пункта назначения – Южный проезд, строение четыре.
Клуб известный, но таксист – мужик в возрасте, с уставшими глазами, так что я спокойно называю адрес. Пожилым обычно нет дела, куда направляется клиент – хоть в бордель, хоть за нелегальным оружием. Вот молодые часто спрашивают: зачем я еду в этот квартал, работать? Мол, если деньги нужны, то они тоже могут заплатить, без посредников выгоднее, а если к его друзьям поехать, так вообще будет весело, они не обидят. Когда я жила в Золотом районе, ни я, ни мои
Работаю я в «Психушке». Официально это заведение называется «кинк-клуб Asylum» – в честь другого, давно закрытого культового клуба, – однако мой вариант нравится мне больше. Здесь не уместна вычурная изысканность. Просто психушка. Подходящее место для такой, как я, – место, где всяких больных уродов изолируют от нормальных людей.
Строение номер четыре – огромный кирпичный ангар, густо расписанный граффити. Некоторые даже красивые. Двор вокруг огорожен высокой оградой, густо увитой колючей проволокой. На видном месте – грязно-белая табличка с красной рамкой и лаконичной надписью в середине: «1000 В». Уже при виде этого, хорошо знакомого, антуража по телу растекается предвкушение вперемешку со слабым пока удовольствием. Уже скоро.
Прикладываю серую карточку с красной буквой «А» к небольшому экрану рядом с калиткой, он тихо пищит, звякает металл – замок открылся. Парадная дверь в клуб. Смутный гул музыки слышен уже здесь. Однако мне нужен вход для персонала – укромная дверь сбоку ангара, с таким же экраном, как у калитки.
Несмотря на внушительные размеры строения четыре, его подземная часть ещё больше. В служебных помещениях всегда, даже ночью, царит деловая атмосфера. Сразу за входом – небольшой холл с лаконичной чёрно-белой стойкой. Таиса – бессменный администратор, поговаривают, что и хозяйка клуба, – приветственно кивает, вписывая моё сценическое имя в учётную книгу. Повезло, значит, места есть. Иногда приходится ждать на диванчике в дальнем от стойки углу, а иногда Таиса сразу отказывает – если на сегодня много смен. Я пыталась работать по графику, как многие, однако этот вариант не подошёл. Без настроения не интересно, а предсказать его я не могу.
В гримёрке – несколько девушек. Мы здороваемся, но не более. Здесь не кружок по интересам, и такие подруги никому не нужны.
Моё альтер-эго для сцены зовут Корал. Вроде типичное имя для шлюхи, но, мне кажется, звучит романтично. Дэн, когда впервые его услышал, фыркнул насмешливо, хотя и не объяснил почему. Я тогда обиделась, но – плевать. Главное, что мне нравится. Да и сама Корал мне нравится. Она сильная. Уверенная в себе. Ничего не боится. Вообще крутая. Хотела бы я быть такой.
В моей чёрной сумке, среди одежды и косметики, припрятана маленькая бутылка текилы, и, спрятавшись за дверцу шкафчика, я делаю пару глотков. Официально алкоголь и химия запрещены, но по факту следят за этим не особенно строго. Главное – выполнять работу и не дышать спиртом на клиентов.
Сев перед свободным зеркалом, начинаю пробуждать к жизни Корал. Агрессивный макияж, кружевная маска, парик длинный блонд. Розовое бельё. Самая муторная часть – натянуть чёрный латексный костюм и застегнуть скрытую молнию на спине. А вот танцую я всегда босиком. Ненавижу каблуки.
Голос-в-голове фыркает: Да ты просто не умеешь на них ходить. А все нормальные женщины умеют. Вообще-то это легко, ты могла бы научиться, просто ленишься. Или, может, у тебя ноги не из того места растут – как, впрочем, и всё остальное.
Плевать. В «Психушке» мне на всё плевать с самого высокого небоскрёба.
Корал, по телу которой уже растеклось тёплое расслабление текилы, довольно оглядывает себя в высоком зеркале рядом с дверью гримёрки и выходит в бухающий басами коридор. Выглядывает в холл – Таиса от своей конторки показывает четыре пальца, свободна сцена номер четыре.
Корал не боится сцены. Она же красотка и знает себе цену – ту, что указана в прейскуранте. Иметь такую ценность гораздо лучше, чем вообще никакой.
В тёмном помещении тихо – музыка из коридоров здесь глушится, – и пахнет дезинфекцией. Стоит сделать шаг внутрь, как высоко под потолком вспыхивают холодно-белые лампы, освещая шесть зеркальных стен и стоящий посередине металлический медицинский столик, накрытый чёрной тканью. Приподняв ткань, девушка оглядывает инструменты. Вид блестящих лезвий и игл отдаётся в груди приятной невесомостью. Как те самые «бабочки в животе» – если можно быть влюблённой в ножи, скальпели и колючую проволоку.
Корал разминается. Проводит ладонями по гладкому тёплому латексу на животе. Включает музыку. Глубоко вдыхает – и нажимает «старт».
Для своих выступлений она всегда использует агрессивную музыку. Никаких восточных танцев или томных мелодий – по её мнению, такое подходит только для лифтов или залов ожидания. В «Психушке» нам нужен секс! Грязный звук гитары, нервный электронный бит и искажённый голос вокалиста – Корал счастливо улыбается и начинает пританцовывать, не обращая внимания, что ни на одном зеркале ещё нет красных лампочек. Ей не нужны зрители, чтобы радоваться, вообще никто не нужен, ей и так хорошо, потому что Корал можно всё, чего нельзя Алетейе Александэр: танцевать от души, улыбаться зеркалам вокруг и крутить задницей, чувствуя себя звездой сцены.
Зеркало номер два издаёт характерный писк и вспыхивает еле заметными красными огоньками, показывающими уровень глаз клиента. Корал довольно ухмыляется. Приближается к зеркалу – томно, любуясь собой, – показывает ему попку, туго обтянутую чёрным латексом, размашисто шлёпает по ней ладонью и, приоткрыв влажные губы, стонет от удовольствия.
Вскоре загораются красные лампочки на номере три. Адресовав туда воздушный поцелуй, Корал отходит к центру сцены и, предвкушающе покружив вокруг столика, стягивает с него ткань. Несколько минут просто танцует, радуясь жизни, словно позабыв о клиентах.
Но всё же нет, берёт плётку и опускается на колени. Покачивая попкой, ползёт в середину пространства между вторым и третьим – удобно, когда рабочие зеркала рядом. Встав на широко разведённые колени, несколько раз ритмично подмахивает бёдрами, словно трахая невидимого любовника, а затем откидывается назад, опершись на руку, и принимается хлестать себя по бёдрам и между ними – выгибаясь волной навстречу каждому удару, жарко дыша и всхлипывая от боли.
Через несколько песен работают пять зеркал из шести. Пора раздеваться. Корал всегда начинает с груди, это её «фишка». Некоторые девушки до последнего скрывают бельё, по их словам, это создаёт интригу, но Корал нравится думать, что она разговаривает с клиентами на их языке. Даёт понять, что она не наивная глупышка, а прекрасно знает, чем они занимаются по ту сторону зеркала. Знает их грязные секретики. Держит их за яйца, если угодно.