Слово о полку Игореве
Шрифт:
Рекъ Боянъ на[Испр. М-П, Е и.] ходы на Святъславля пстворца стараго времени Ярославля Ольгова коганя хоти: «Тяжко ти головы, кром плечю, зло ти тлу, кром головы», — Руской земли безъ Игоря.
Солнце светится на небес, Игорь князь въ Руской земли. Двици поютъ на Дунай. Вьются голоси чрезъ море до Киева. Игорь детъ по Боричеву къ святей Богородици Пирогощей. Страны ради, гради весели, пвше пснь старымъ кня- земъ, а потомъ молодымъ. Пти слава Игорю Святъславличу,[Испр. М-П Святъславлича. Е Святьславличь.] буй туру Всеволоду,[Испр. М-П Всеволод. Е Всеволоде.] Владимиру Игоревичу. Здрави князи и дружина, побарая за христьяны на поганыя плъки. Княземъ слава а дружин! Аминь.
V. СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ И ЕГО
Ниже дается попытка синтеза наблюдений автора над составом источников и отдельных мотивов, встречающихся в Слове о полку Игореве. Конечно, нужно учитывать известную условность всякого анализа источников большого художественного произведения, даже в том случае, когда в нем могут быть обнаружены несомненные черты стилизации. В Слове о полку Игореве мы встречаемся со столь причудливым и во многих отношениях совершенным сплавом мотивов, имеющих различное происхождение, что их вычленение представляет большие трудности.
Несколько слов о приеме реконструкции источников Слова. Сплошной чертой выделены тексты, имеющие полное соответствие с Пространной редакцией Задонщины, пунктирной — тексты с приблизительным соответствием (с расхождением в грамматических формах и т. п.). Повторяющиеся образы Русской земли и Дона отмечаются только в тех случаях, когда их контекст прямо соответствует Задонщине. То же самое относится и к образу скачущего серого волка.
Тексты, имеющие полное соответствие с Ипатьевской и Кенигсбергской летописями, выделяются двумя чертами, а неполное — двумя прерывающимися чертами. В случаях, когда текст навеян Кенигсбергской летописью, делается дополнительная оговорка в примечании. Неоднократно упоминаемые в летописях личные имена (Игорь, Всеволод, Святослав и др.) и общеизвестные географические и племенные наименования (половцы, Путивль, Киев и др.), если они не имеют прямого текстологического соответствия со Словом, оставлены без особого выделения.
Мотивы, навеянные другими литературными памятниками, выделяются курсивом, с уточняющими указаниями в примечании. Наконец, вставки, сделанные А. И. Мусиным-Пушкиным, даются в квадратных скобках и выделяются разрядкой.
Текст Слова о полку Игореве дается по реконструкции, обоснованной в предшествующем Приложении.
Не лпо ли ны бяшетъ, братие, начяти старыми словесы трудныхъ повстий о пълку Игорев, Игоря Святъславлича! Начати же ся тъй псни по былинам сего времени, а не по замышлению Бояню. оянъ bo вщии, аще кому хотяше пснь творити, то расткашется мыслию по древу, срымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы. Помняшеть бо, рчь, първыхъ временъ усобиц. Тогда пущашеть 10 соколовь на стадо лебедей, которой дотечаше, та преди псь пояше 1старому Ярослову 1,[Возможно, мотив Сказания о Мамаевом побоище.] храброму 2Мстиславу, иже зарза Редедю прд пълкы Касожьскыми 2,[Мотив Кенигсбергской летописи, близкий к Ипатьевской.] красному Романови Святъславличю. Боянъ же, братие, не 10 соколовъ_на стадо лебедй пущаше, нъ своя вщиа пръсты на живая струны въскладаше; они же сами княземъ славу рокотаху.
Почнемъ же, братие, повсть сию отъ стараго Владимера до ныншняго Игоря, иже истягну умь крпостию своею, и поостри сердца своего мужествомъ. наплънився ратнаго духа, наведе своя храбрыя плъкы на землю Половцькую за землю Руськую.
Тогда Игорь Звъзр на свтлое солнце и вид отъ него тьмою вся своя воя прикрыты 3.[Затмение перед походом дано в Кенигсбергской летописи. Изложено текстом Ипатьевской.] И рече Игорь къ дружин своей: «Братие и дружино! Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти. А всядемъ, братие, на свои бръзыя комони, да позримъ синего Дону». Спала князю умь похоти, и жалость ему знамение заступи, искусити Дону великаго. «Хощу бо, — рече, — копие приломити конець поля Половецкаго съ вами, русици. Хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомь Дону».
О Бояне, соловию стараго времени! Абы ты сиа плъкы у щекотал ъ, скача, славию, по мыслену древу, летая умомъ подъ облакы, спивая славы обаполы сего времени, рища въ тропу Трояню чресъ поля на горы. Пъти было псь Игореви, 4того {(Олга)} внуку 4.[Образ, навеянный Кенигсбергской летописью.] Не буря соколы занесе чресъ поля широкая, — галици стады бжать къ Дону великому. Чили въспти было, вщей Бояне, Велесовь внуче. «Комони ржуть за Сулою, — звенить слава въ Кыев. Трубы трубять въ Новград, — стоять стязи въ Путивл!». Игорь ждетъ мила брата Всеволода. И рече ему буй туръ Всеволодъ: «Одинъ братъ, одинъ 5свтъ светлый 5[Мотив Девгениева деяния.] — ты, Игорю, оба ecв Святъславличя! Седлай, брате, свои бръзыи комони, а мои ти готови, оседлани у_ Курьска напереди. А мои ти куря ни сводом и къмети 5, подъ трубами повити, подъ шеломы възлеляны, конець копия въскръмлени, пути имь вдоми, яругы имъ знаеми, 6луци у нихъ напряжени 6,[Мотив, сходный с библейским и Ипатьевской летописью.] тули отворени, 6сабли изъострени 6,[Мотив, сходный с библейским и Ипатьевской летописью.] сами скачють, акы срыи влъци въ пол, ищучи себе чти, а князю славы».
Тогда въступи Игорь князь въ златъ стремень, и поха по чистому полю. Солнце ему тьмою путь заступаше. 8Нощъ стонущи ему грозою 8.[Мотив Сказания о Мамаевом побоище.] Птичь убуди. Свистъ звринъ въста близ. Дивъ кличетъ връху древа, велитъ послушати земли незнаем, Влъз и Поморию[Мотив, навеянный «Историей» В. Н. Татищева.] и Посулию, и Сурожу,[Мотив Сказания о Мамаевом побоище.] и Корсуню, {и теб, Тьмутораканьскый блъванъ}.
А половци неготовами дорогами побегоша къ Дону великому. 8Крычатъ тлгы 8[Мотив Сказания о Мамаевом побоище.] полунощы, рци лебеди роспужени. Игорь къ Дону вой ведетъ. Уже бо бды его пасутъ птиць под облакы. Влъци грозу въсрожатъ по яругамъ. Орли клектомъ на кости зври зовутъ. 9Лисици брешутъ на чръленыя щиты 9.[9–9 Мотив Сказания о Мамаевом побоище, близкий к Задонщине.] О Руская земле! Уже за шеломянемъ еси!
Длъго 8ночь мркнетъ. Заря 8[8-8Мотив Сказания о Мамаевом побоище, близкий к Задонщине.] свтъ запала. Мъгла поля покрыла. Щекоть славий успе. Говоръ галичь убуди. Русичи великая поля чрьлеными щиты прегородиша ищучи ceб чти, а князю славы.
Съ зарания въ пяткъ потопташа поганыя плъкы половецкыя и, рассушясь стрелами по полю, помчаша красныя двкы половецкыя, а съ ними злато, и паволокы, и драгыя оксамиты. Орьтъмами, и япончицами, и кожухы начашя мосты мостити по болотомъ И грязивымъ мстом, и всякыми узорочьи половцкыми. Чръленъ стягъ, бла хорюговъ, чрълена чолка, сребрено стружие храброму Святъславличю! Дремлетъ въ пол Ольгово хороброе гнездо, далече залетало. Не было н в обид порождено ни соколу, ни кречету, ни теб, чръный воронъ, поганый половчине! Гзакъ бжитъ срымъ влъкомъ, Кончакъ ему слдъ править къ Дону великому.
Другого дни велми рано кровавыя зори свтъ повдают; чръныя тучи съ моря идутъ, хотятъ прикрыти 4 солнца, а въ нихъ трепещуть синии млънии. Быти грому великому, итти дождю стрелами съ Дону великаго! Ту ся копиемъ приламати, ту ся саблямъ потручяти о шеломы половецкыя, на рц на Каял, у Дону великаго. О Руская земл! Уже за шеломянемъ еси!
Се втри, Стрибожи внуци, вютъ съ моря стрелами на храбрыя плъкы Игоревы! 10 3емлятутнетъ, ркы мутно текуть 10,[10–10 Мотив Сказания, близкий к Задонщине.] пороси поля прикрываютъ. Стязи глаголють: половци идуть отъ Дона, и отъ моря, и отъ всхъ странъ рускыя плъкы отступиша. Дти бсови кликомъ поля прегородиша, а храбрии русици преградиша чрълеными щиты.
Яръ туре Всеволоды Стоиши на борони, прыщеши на вой стрелами, гремлеши о шеломы мечи харалужными! Камо, туръ, поскочяше, своимъ златымъ шеломомъ посвечивая, тамо лежать поганыя головы половецкыя, поскепаны саблями калеными 11шеломы оварьскыя 11[11–11 Мотив Задонщины, осмысленный по В. Н. Татищеву.] отъ тебе, яръ туре Всеволод! Кая раны дорога брата, забывъ чти и живота, и града Чрънигова, отня злата стола, и своя милыя хоти красныя Глебовны свычая и обычая?