Слово о полку Игореве
Шрифт:
Приспвшу же дню великому празднику, нареченному спасенному Рождеству святыя Богородица, свитающу пятку, восходящу солнцю, бывшу же утру мгляву сущу. Начаша стязи християнстии простиратися и трубы многихъ гласити. Уж бо рустии кон укрпишася гласомъ, кождо под своим знамением трубнымъ. Идоша же полцы по поучению, елицы имъ повелша. Часу же третиому наставшу, начаша трубити и гласы гласити и от обоих странъ трубы сниматися, татарский же трубы яко онмша, а рускии трубы утвердишася. Не б ся еще полкомъ видати, занеже утро мгляно суще, нежели земля стонет,[Испр. по Т. Е танетъ, У нет.] грозу подающи, востокъ нелны до моря, а запад до Дону, поля же Куликово[Испр. по У. Е Куликовы.] прегибающеся, рки же выступающе из мстъ своих, яко же николи же быти людем толиким на мст томъ.
Великому же князю присдающу на конь избранный, ездя по полкомъ,[Е на поле княз полки росправляет, напоминает, абы сердечне за церковь билися и за вру.] плачущи и глаголющи: «Отцы и братия моя, Бога и Господа ради, всядте на кон сво, подвизайтеся
дасть под Михаила Бреника и ту свою приволоку на него положил, иже любимъ ему 6 паче мры, и тое знамя повел рыделю своему над нимъ возити. Под тым знаменимъ убиенъ бысть за вел(икого) князя.
Князь же великий ста на мсг своем, положи руку свою за пазуху и взем живоносный крестъ, на нем же выображение страсти Христовы, в нем же живоносное древо, восплакався горко: «Тоб же убо конечное надяся, живоносный кресте, иже симъ образом явися греческому царю Константину, егда ему на брани сущи с нечестивыми, и чуднымъ образом побди ихъ. Не могут бо обрезанный человцы противу образа твоего стояти. Тако, Господи, удиви милость свою на раб твоем!».
Се же ему глаголющи, в то же время приидоша к нему книги от преподоб- наго старца Сергия. Во книгах же написано: «Великому князю Димитрию Ивановичю и всм руским князем и всему православному воинству миръ и благословение!». Князь же великий слыша написание вел(икого) старца и цловалъ посолника етера любезного, гм же писанием аки нкими твердыми на[Доб. по У. Е нет] брань утвердися. Еще ж дасть ему старецъ, посланный от игумена Сергия, данный хлбецъ пресвятыя пречистыя Богоматере. Князь же великий соядъ хлбецъ той святый и простеръ руц свои, и паче возопи велиим гласом: «О великое имя святыя Троица, о пресвятая Богородице, помогай // намъ на противныя молитвами Сергия, спаси душа наша!».
И приемъ копие свое и вземъ палицю железную, подвижеся из полку вонъ, восхог самъ почати преж до поганых полковъ от горести душа своея, за свою обиду великую и за православную вру. Мнози же богатыр рускии удержавше его и возбраниша ему, рекуще: «Не подобаетъ тоб, князю великому, в полку самому битися, тоб подобаетъ особъ стояти, нас разсмотрвати, пред ким яви- тися. Егда поститъ тебе Богъ, великого князя, милостию своею, то временной чести почему разумевши, кого рода ты. Мы же готовы есмы вси днесь головы своя класти за тебе, вел(икого) князя за ласкава государя.[Испр. по У. Е гра и надстрочное д.] Тоб же подобает, великому государю рабъ своих, елико кто заслужит своею главою, память сотворити, якоже Леонтий царь Феодору Тирону, во книги соборныя написати насъ, память творити ради рускимъ сыномъ, иже по нас будутъ. Аще единого згубимъ, то от кого чаяти имамы надежды? Аще вси спасемся, а тебе единого останем, то кий успхъ будет намъ? И будет, яко стадо овче, не имый пастыря, в пустын влачимо, б же пришедше волцы дивыи распудят, елико кто хощетъ. Тоб подобает спасти себе и насъ».
Княз же великий прослезися и рече имъ: «Братия моя милая, рчы вашы добры и не могущи отвщати, известно паче неже успти, но токмо похвалюся, вы бо есте друзи и рабы истиннаго Бога. Паче же всте мучение с(вятого) Арефы, егда мучим Юстинияном царем. Сего же воина по многих муках повел царь вести на позорище и посщи его. Добрый же воинъ воеводы единъ по едином // л. 307 скоро под мчь кланяется, кидящи убо почесть побды своея, то воевода не возбрани своему войску: „Всте ли, братия моя, у земского царя не аз[Испр. по У. Е из.] ли прежде вас почтен бых земныя чести, и дарове взимая? Нын же прииде, и увидти подобает моей глав у небеснаго царя прежде усченй быти, паче же и внчаннй“. Приступлъ воинъ и скну главу послже 60 воинъ. Тако ж и азъ, братие. Кто болий мене в руских князехъ и от вас чтенъ бхъ, но всм глаголал бых, благая ли прияхъ от Господа, злых ли нестерпимъ, мене бо ради единого общую чашу всм пити, аще ли смертиию общею умрем вс. Аще ли умру с вами, аще ли спасуся с вами. Нын вси останемся, уже бо ко 18 своим потягнем» 18.[18–18 Испр. по У. Е коих ко коему потягнет.]
Передовым же полцы заступишася на нас, первое же полцы ведутъ князь Дмитрие Всеволож, да Володимеръ — братъ его, и з правую ж руку бридет[У бредет.] Минула Василиевич с коломичі и со иніми же князі. Поганый же бридутъ обаполъ, и ніт бо міста, где имъ ростягнутися. Безбожный же царъ выехавъ на місто высоко с треми князми, зряще человіческаго кровопролития.
Уже полцы поганый з рускими полки близ себе ходят, и выеха из полка татарска печенігь именем Телебй,[Е па поле Телебей подобен Голияду.] еллинскимъ языком, пред всми мужество являя, подобен бысть древнему Голияду. Видв же сего, Пересвть чернецъ ис полку Володимеря Всеволожа, и двигся из полку против: «Сей человек противника соб хощет, азъ хощу с ним видатися!». И пыхая, яко левъ, аки жених,// л. 307, об. хотя восприяти внець Небеснаго Царствия. Бяше шлем вооруженъ архаггелского образа схимою по повелению игумена Сергия. И глагола: «Отце и братия, простоте мя, гршнаго, и благословте!
И се ж наставши час третий дне. Видвши ж то князь вел(икий) Дмитрий Иванович, и рече своим войском: «Се уже, братие, поганый суть, гост наши, приближаются к нам, испиваютъ полный чаши, и ведут соб поведенную, иныи жъ от нихъ испиша и веселы быша». Ужъ бо время, подобный час, прииде кождо ко своим конемъ и поскочиста вси, аки медовныя чаши пити, храбрым же сердца веселястася, а имъ сердца ужасастася, и кликнуша едным гласом: «С нами Богъ!». И паки: «Боже християнский, помози намъ на противныя враги, и не дай же, Господи, в посмхь врагом нашим, но дай же, Господи, помощъ на враги наша». Печенги ж з вой кликнуша, призывающе своих боговъ Магмета: «О Магмит, помози намъ и моли Бога о нас». Ступишася велицыи полцы и кріпко биющися и на // л. 308 прасно. Щипляются щиты богатырский о злаченыя[Испр. по У. Е злычныи.] доспхи, а лиется кровъ богатырская под сідлами коваными, блискаютъ шаблі булатный около голов богатырских, котятся шоломы позлащенный с личинами добрыми конемъ под копыта, валяются головы многихъ богатырей з добрых коней на сырую землю, и подоптаны бываютъ. Не едины богатырие руские биены быша, но и татарскихъ ведвое. Не токмо бо оружиемъ биющеся, но и самы от себе разбивахуся. Под трупиемъ мертвым многие живыи умираху, от великия тсноты издыхаху, яко же бо немощно вмститися имъ на пол Куликове,[Испр. по У. Е Кулинове.] еже мсто тсно межи Дономъ и Мечею.[Е на поле Дон и Меча рки.] На том бо поли силныи и велицыи полцы снимашася, из нихъ выступили 24 кровавые зари 24,[24–24 Испр. по У. Е крвавыи езера.] блистание же мечное трепеташеся, аки молнии, из рук богатырских от мечнаго січения. Бысть же тогда трскь и ломъ великъ копейный, яко же бо не мощно зрти никого же. Сего грозного дни и страшнаго часа во единъ убо час во мновении ока от толикъ тысячъ создания Божия погибоша неисчетенно. Воля же Господня совершается, не ослабются християне з печеніги.
Юже шестому часу наставшу, Божиим попущением, а нашихъ ради согрішений нача одолівати поганый, 25а християне уже восияха на хвалу же. Уж везется дивно на землю. Уж от много 25[25–25 у крестиан. Уже бо восияет хула на хвалу. Уже бо верже гея диво на землю. Уже мнози от.] храбрыхъ богатырей и юнот рускихъ побиены суть. Богатыре иже руские, аки древо дубравно, скланяются на землю, под борзый конй копыта. Мнози же сынове рустии сотрошася и погибоша. Самаго же великого князя Дмитрия уязвиша велми, иже нужею склонися с коня и иде // л. 308, об. з побоища, яко не мощно ему битися. Южъ Божиим неизнеможением стязи великого князя подскоша поганый, но не стязишася, ноипаче крпишася.
Се же слышахом от врнаго самовидца, глаголюща. Сей же б от полку Володимерова Андреевича, повда видние вел(икому) князю: «Во шестую годину сего дни вдв над ними небо отверсто, из него же изыиде облак, яко рання зоря и над ними низко держащися. Той же облакъ исполненъ рукъ человческихъ, каяждо рука держаши оружие и отпустишася от облака того на главы християнскии».
Поганый жъ уже обыидоша отовсюду, християнстыи полцы оскудша: уже бо мало християнъ, а все поганый. Видвъ же князь Володимеръ Андревичъ великую побду христианскую, аки класы бо пшеничныи подавляеми тернием, а терние растяше и буяше. Благородный же князь Володимер Андревичъ не могий того терпти победы християнской и рече Дмитрию Волынскому: «Брате Дмитрий, кая бо полза стояние наше, який успхъ будеть намъ, уже кому имамы помощи». И рече Дмитрий: «Бда уже, княже, велика, не уже[Испр. по У. Е у.] прииде наша година: начиная убо без времени, вред себ прииметъ. Мало убо претерпи до времени подобна, да получимъ. В они же здравие отдадимъ противником поганым. Нын толико Бога призывайте». Осмаго часа година, в он же имат быти благодать Божая и помощъ християнская. Князь же Володимеръ Андревичъ, воздвъ руц на небо, и рече: «Господи Боже нашъ, содтелю тваре, сотворивый небо и землю, предстояй на ны крамолы дет. Не дай же о нас радоватися врагом нашим поганымъ // л. 309 мало показни нас, много помилуй, бездна бо еси милости». Сынове рустии в полку его плачуща, видяще друзи свои братия погибаемы, непрестанно покушающийся, яко звани[Испр. по У. Е звинии.] на бракъ сладкаго вина пити. Волынец же возбраняше имъ: «Пождете мало,[Испр. по У. Е мал.] буевы сынове, есть бо когда утшатися, есть бо и вамъ с кимъ веселитися!». Присп же час осмый, абие потягну духу южну созади нас. Возопи Волынецъ гласомъ великим: «Княже Володимере, час прииде, время приближися!», рече: «Братия моя милая и друзи, дерзайте, сила бо святого помагаетъ намъ!». Богатыре же рустии выяхаша из дубровы зеленыя, аки ясный соколы удариша на журавины стада, тако и сии удалци направлены крпким воеводою. Бяху бо, яко Давыдовы отроци, сим сердца аки и лвова, поистинн бо лвовы образы имущи, яко стадо приидосте.