Слуга. Штучная работа
Шрифт:
– Нет! – крикнул Гуща. – Мы не идиоты!
Иосиф вскинул руки:
– С дурака взятки гладки…
– Давай стакан, Иосиф…
Булькнула водка. Зашипела газировка. Хрустнула хлебная корка под лезвием ножа. Иосиф закатил глаза, опрокидывая голову, и опять-таки оттопырил мизинец. Иванов тихо цедил сквозь зубы. А Гуща, выплеснув свою дозу, словно в воронку, торопливо утер губы ладонью, поймал на столе вяленую рыбину. Был генерал – и нет его! Но есть ребята, которые еще послужат. Даст бог, они за генерала скажут слово.
Иванов протянул руку, щелкнул выключателем старого телевизора. Аппарат стоял на узком столе в углу, заваленный с боков картонными папками. Телевизор разогрелся, на экране появилось изображение: невысокий мужик в окружении нескольких дам давал интервью:
– Господа, данное происшедшее является результатом необдуманного шага. Возможно, с течением времени нам удастся понять ситуацию, но сейчас мы не можем делать выводы. Остается лишь сожалеть. Я приношу свои извинения, если кого-то задел… Мне жаль пострадавшего Раппа, который в результате неразберихи получил ранение и вынужден находиться на излечении… Никто в этом прямо не виноват…
– Сука, – сказал Иванов, глядя в экран. – Одно название, что губернатор. Сплошные совпадения. Вот увидите, дело спустят на тормозах. Самого же потом и обвинят, покойного. Скажут, пьяный был в стельку, не соображал…
В дверь постучали:
– Да! – отозвался Иванов.
– Сидите?
В помещение заплыл, словно карась, круглый мужик лет шестидесяти – в куртке и с порядочной лысиной на темени. Мужик остановился и шумно понюхал атмосферу:
– Выходит, не зря народ беспокоится. В дежурной части, говорят, никого. Мне позвонили – дай, схожу…
– Имеем право…
– Не спорю. Но как глава я обязан.
Глава присел на свободный стул, повел плечами – словно бы на морозе.
– Выпей за нашего генерала…
Глава, поймав губами стакан, высосал содержимое, крякнул, отломил корочку, понюхал и отложил в сторону.
– Кушай, – напомнил Иванов. – Домой у нас некому развозить. Каждый поедет на своих…
Глава согласился, наклоняя лысину к столу и ловя окуня на расстеленной бумаге:
– Правила знаем. Какой-то умник позвонил: говорит, зашел к ним, а у них там пусто. У нас все теперь – дай надзирать над органами.
– Всё под контролем.
– А дежурка?!
– Там же замок!
– Тогда ладно. Прошу извинить…
Лысина у главы покрылась испариной. Он обернулся к Кожемякину и представился:
– Нелюбин. Юрий Фролович. Бывший начальник местного отделения. Майор. Ветеран МВД. Теперь глава администрации. А они, – он развел руками. – Они все мне как дети. Штаты у теперь сократили. Не мог отстоять… Иногда захожу…
Нелюбин трепал в руках рыбину.
– Вот не лежит у меня душа к этому сушняку. Дай лучше колбаски, – попросил глава. И к Михалычу: – Интересная пошла нынче жизнь, товарищ полковник. Ухайдакали недавно ученого – и не касайся. Утопили в реке. Но Физик – это же не шаляй-валяй. Это даже не гималайский медведь. Это выше. Такие профессии на дороге не валяются. Я бы начал, будь я следователь, с этого физика. Надо взять за основу место его работы и обитания. Вы понимаете?
Михалыч кивнул.
– Так что вот именно с этого. А ребята вам помогут. Правда, ребята?
– Так точно! – ответил Гуща. Наверняка он забыл, что полковник здесь совсем по другому делу.
– А эта! Теща Безгодова! – продолжал глава. – Вы не поверите! Позвонила в Затон и орет: «Хочу мавзолей для собаки! Завтра же вас не будет, если не исполните!» А директор – Рюмин! – не будь дурак… Забальзамировать, говорит, – и под стекло… К вам в спальню… На том и разошлись. Якобы леший сучком кобеля пропорол. И записку оставил: «Приберись, старуха». Теперь она думает – где ей прибраться? Вот врать нынче пошел народ…
Михалыч мотал на ус. Повезло деревне, если в ней губернаторы водятся.
– Согласно разработкам, – Михалыч посмотрел себе под ноги, – именно там отсиживался на лето подозреваемый.
– А что он натворил? – спросил глава.
– Банк ограбил. В составе группы.
Алкоголь начинал действовать на мозги. Ненароком можно проговориться, и Михалыч поднялся из-за стола.
Гуща встал со стаканом в руке. На дорожку, товарищ полковник! А тот о своем: женщина, у которой остановился, будет волноваться. Думал снять гостиницу, но ее уж давно закрыли. Даже дом успели снести.
Иванов поднялся над столом:
– Завтра мы в полном вашем распоряжении. Гуща, проводи полковника. Или лучше я сам…
Но Михалыч остановил их: не беспокойтесь. И к двери.
Закрыв за собой дверь, он опустился вниз.
На улице горели редкие огни. Вынув пистолет из кобуры, дослал патрон в патронник, сунул оружие в правый карман пиджака и, держась за рукоять, пошел домой. В мыслях рисовались планы, один причудливее другого, однако один из них нравился больше всего: вынудить врага на скорые решения. В бандитском бизнесе скорость опасна. Она приводит к ошибкам, цена которым – смерть. Молодец был полковник Перельман, преподаватель академии МВД, который говорил: «Не кривите губы при слове провокация. У него совсем другое значение, и мы от него отвыкли…»
Однажды он внес в аудиторию один из томов современного русского языка и торжественно произнес:
– У слова несколько значений. Вот это, третье, мне особенно по душе: искусственный вызов всходов семян сорных растений с целью последующего их уничтожения…
Ту лекцию никак не забыть – она врезалась в память. Надо определить, кто здесь главный кукловод? Чтобы получить хоть какой-то результат, надо выйти на след покойного Физика, надо использовать свое положение. И не надо терзаться муками совести, оттого что ребята не поставлены в известность. Им это ни к чему.
Михалыч остановился около дома. Светилось лишь кухонное окно. Сердце прыгало в груди. Михалыча никто здесь не помнит, кроме старых друзей по далекому детству.
Глава 11
Михалыч проснулся от сорочьего треска. Две балаболки, тряся от натуги хвостами, стрекотали в черемухе возле открытой форточка. Михалыч захлопнул створку – сороки вскинулись на крыло и, бултыхаясь, улетели через дорогу к соседней березе.
На часах было пять. Если снова лечь, то едва ли уснешь. Черт принес белобокое племя.