Слуги и союзники

Пронин Игорь Евгеньевич

– Ты - Памрол, которому я отрубал лапы на Реке?
– догадался он.
– Что ж, иди сюда, я сделаю это еще раз!

Питти чувствовал, что смертоносец очень плох. Фактически, он умирал. Но раненые пауки умирают подолгу и подходить к ним в такое время не следует. Может быть, просто оттащить отсюда Эля? Погони явно не будет.

"Нет, я не Памрол... Но я один из тех, кто поклялся принести тебя к Повелителю Северных Городов живым или мертвым. Ты унизил наш народ..."

– А что будет, если я и тебе сейчас отрублю лапы? А потом поджарю на костре и съем?
– Питти успокоился и оперся на копье.

Паук выбрался. Все его брюхо было растерзано, но для могучих насекомых это не явилось бы препятствием для последнего стремительного броска. Безопасность шаману обеспечивали лапы врага, шесть из которых беспомощно волочились сзади. И только две упорно цеплялись за мокрую от крови траву, подтягивая воина к человеку.

– Что же ты молчишь? Или надеешься, что я быстро и небольно тебя добью?
– шаман даже оглянулся на всякий случай. Вдруг это отвлекающий маневр?
– Что тебе надо, полутруп? И кстати, как ты меня узнал?

"Все смертоносцы знают тебя, ведь мысль передает не только звуки, но и образы... Это для людей мы одинаковы, а восьмилапые отлично различают вас. Тебе не уйти от наказания, Питти. Каждый северянин скорее погибнет, чем позволит тебе скрыться. Но мы не знали, что ты здесь..."

– Прекрасно, - Питти занес копье. Хватит уже Элю валяться на траве, так ведь и заболеть можно.
– Если это все - прощай.

Он подошел к умирающему, примериваясь ударить сверху вниз, пробить хитин и достигнуть мозга. Паук поджал к себе последние слушающиеся лапы и рванулся, попробовал дотянуться клыками до ноги человека.

– Ух ты!
– отпрыгнул шаман.
– Ты действительно злой.

– Убей его, - Эль, которого восьмилапый наконец-то отпустил, оперся на локоть и обвел мутноватыми глазами окружающее пространство.
– Убей быстрее...

– Да перестань, - отмахнулся Питти.
– Разве ты не видишь, как мы славно играем. Я ему окпьем в глаз - раз!
– а он лапой на меня замахивается... А я опять...

"Человек... Ненавижу..."

– Убей его, скорее!
– повторил Эль, вскочил было, но упал на колено.
– Убей же, сюда бегут восьмилапки!

– Каракурт!
– по-степному выругался шаман, оглядываясь. Да, оба смертносика были уже совсем рядом. причем летели со всех ног.
– Так, значит...

"Не тронь его!" - это Урма ударила его окриком.
– "Ему больно, не тронь!"

Эль все-таки поднялся и отважно встал на пути восьмилапок. Урма стремительно обогнула охотника, а вот Глуви он сумел остановить и обнять. Урма подбежала к шаману и оказалась между ним и врагом.

"Ему больно! Зачем ты его колешь, ведь он не опасен!"

– А он...
– Питти никак не мог взять в толк, что происходит. От довольно кровожадной Урмы он таких слов не ожидал.
– Постой, при чем здесь его боль? Он враг. Хочешь - уйдем, он умрет сам, ночью, когда придут скорпионы.

"Ты издевался на дним! Тебе было приятно, мы же чувствовали!"

– Ну и что?
– помрачнел Питти. Затрагивания таких тем он не любил.
– Он пытался меня укусить, только что.

"Он умирающий воин! А ты... Ты..."

– Человек, - подсказал шаман и почувствовал, что внутри у него что-то разбилось с красивым звоном.
– Знаешь что, Урма? Тебя никто сюда не звал, и твоим мнением никто не интересовался. Где ваша нянька Кеджлис?.. Я буду жаловаться на него командиру.

Он отшвырнул копье, махнул рукой Элю, поглаживающему Глуви, и зашагал прочь. Хватит уже на сегодня переживаний. Но душа у Питти, как ни странно, просто пела. Слишком много груза навалилось на нее, слишком много забот, тревог... И все оказалось напрасным, если уж даже эта малышка его не поняла - никто не поймет. Шаман теперь чувствовал себя еще свободнее, чем когда его изгнали из Леса сородичи.

– Питти!
– Эль оставался на месте, не рискуя отойти от Глуви.
– Питти, ты не в ту сторону пошел!

– А у меня дела!
– оборачиваясь откликнулся шаман и улыбнулся. Еще не хватало, чтобы ему указывали, куда он должен идти!

3

– Она все поняла и успокоилась, - Эль разделывал клешни, принесенные из Степи шаманом. Делал он это сломанным копьем, потому что нож Питти ему не дал.
– Просто... Ты тоже должен их понять. Они еще маленькие, а тут такая драка, столько мертвых пауков. Да еще ты - вместо того, чтобы сразу убить эту тварь, стал с ней играться. Он, кстати, сдох очень быстро... Все тебя проклинал. Очень северяне на тебя обижены за Памрола. И ты прав, они гораздо хуже городских восьмилапых, ненавидят людей. Наверное, из-за того, что с латоргами долго воевали. Ты же знаешь, латорги тоже любят поиграться... Что молчишь?

– Я тебя слушаю, брат Веснушка, слушаю, - шаман лежал на спине и щурился на звезды. Ощущение свободы не покидало его.
– Ты болтай, мне ужасно интересно.

– Делкорус вернулся. Они настигли прорвавшихся и всех убили. А потом... Они ели убитых, Питти! И угадай, ка...

– Они ели своих, чтобы не оставлять их скорпионам, - усмехнулся Питти.
– Нечего тут угадывать. Наши девочки тоже?..

– Нет, не стали... Они ведь совсем как мы, Питти! Ну поставь себя на их место, как бы ты себя повел?

– Я никогда бы не оказался на их месте, Эль. Я, скорее всего, давно ушел бы от людей, вернулся к смертоносцам. А теперь мне пора вернуться в Лес. Может быть, вам не стоит туда идти?.. Ты рассказал Двоне?

– О чем?
– вскинула голову степнячка, ворошившая палкой маленький костер.

Повисла тишина. Эль смотрел на Питти, ожидая продолжения, но человек-белка увлеченно разглядывал звезды. Он не чувствовал себя обязанным что-то говорить.

– Видишь ли, Двона, - выручил охотника Дорни.
– Питти бывал здесь прежде, и повстречал ночью маленькую девочку...