Смерть в день рождения
Шрифт:
— Но, видишь ли, Тимми, дорогой, я и так никогда этого не знаю, — грустно усмехнувшись, ответил Берти.
Гантри повернулся к Рози:
— Будь добра, не забудь, что это касается не только тебя.
— Не забуду, Тимми, обещаю тебе, — она посмотрела на Аллейна и сказала: — Сегодня утром был скандал из-за того, что я сообщила Мэри, что собираюсь играть главную роль в новой пьесе. Она решила, что я предаю ее. Позже, во время приема, когда мы все были там, — Рози показала рукой на оранжерею, — Мэри опять вернулась к утренней теме.
— Она все еще сердилась?
Рози с несчастным видом посмотрела на Чарльза:
— Да, объяснения шли довольно бурно. Но с Мэри подобные перебранки всегда так проходили.
— К вам это тоже относилось, мистер Сарасен?
— И еще как! — ответил Берти и тут же объяснил почему.
— А вы, мистер Гантри?
— Хорошо. Я вам отвечу. Да, относилось. Так как я должен был ставить эту комедию.
— Но тебе, Тимми, досталось два раза, — уточнил с явным облегчением Берти. — И по второму поводу — тоже. Из-за новой пьесы Дикки и Анелиды, которую хотели попробовать на главную роль. Вот здесь она разозлилась, как никогда. Просто была в ярости.
— Мистер Аллейн знает об этом, — объяснила Анелида, и все тревожно посмотрели на нее.
— Не обращайте на это внимания, дорогая, — тоном, не допускающим возражения, произнес Гантри. — Вас это не должно касаться. Не позволяйте себя втягивать.
— Но все-таки она уже втянута, — сказал Ричард, взглянув на Анелиду. — Вместе со мной и, надеюсь, навсегда.
— Правда? — самым сердечным тоном воскликнула, сияя, Рози. — Как чудесно! Берти! Тимми! Вы подумайте, как чудесно! Дикки, дорогой! Анелида!
Все трое начали наперебой что-то радостно кричать. Анелида понимала, что такое дружеское участие не может не тронуть, но все же ее до глубины души поразила исключительная быстрота, с которой ее новые знакомые перешли на поздравительный тон. В глазах Аллейна промелькнуло что-то, но — что? Удивление? Покорность? И она была весьма озадачена, когда он ей еле заметно подмигнул.
— Как бы ни приятно нам было расслабиться от такого известия, я вынужден вернуть вас к теме нашего разговора, — сказал он. — Как началась ссора в оранжерее?
Во взглядах Рози и Берти мелькнули и удивление, и упрек. Ричард быстро ответил:
— Мэри вошла в оранжерею, когда мы обсуждали актерский состав для моей новой пьесы «Бережливость в раю». Я должен был бы сказать ей обо всем заранее, предупредить ее. Я этого не сделал, и ей показалось, что я был с ней неискренним.
— Прошу прощения, но я вынужден спросить, что именно она сказала?
Аллейн сразу понял, что Рози, Сарасен и Гантри не станут отвечать на этот вопрос.
— Думаю, что ни один из нас не помнит подробностей, — довольно небрежно бросил Гантри. — Когда Мэри закатывала истерики, она сгоряча могла наговорить бог знает что, но все мы знали, что это лишь так, слова.
— Может, к примеру, она чем-то угрожала?
Гантри поднялся.
— В последний раз я вас всех предупреждаю, — заявил он, — что если вы позволите втянуть себя в обсуждение вещей, не имеющих никакого отношения к данному делу, и будете допускать необдуманные высказывания, вы себе заработаете бог знает какие неприятности. В последний раз я предлагаю вам подумать о своих профессиональных обязательствах и о своей театральной карьере. Ради всех святых, попридержите языки, иначе потом пожалеете.
Испуганно взглянув на Рози, Берти сказал:
— Ты знаешь, он прав. А может, нет?
— Боюсь, что прав, — горестно согласилась она. — Есть какой-то предел, наверное. И все же…
— Если ты когда-нибудь доверяла моим указаниям, постарайся поступить так и в этот раз, — попросил ее Гантри.
— Хорошо, — ответила Рози и взглянула на Аллейна. — Извините.
— В таком случае я должен спросить полковника Уорэндера и мистера Темплетона. Мисс Беллами произносила какие-либо угрозы?
— По-моему, Чарльз, когда задают такие вопросы, должен присутствовать адвокат. Никогда не знаешь, какой оборот примет дело. А пока подождем и посмотрим, ладно?
— Хорошо, — согласился Чарльз. — Хорошо.
— А вы, мистер Дейкерс? — спросил Аллейн.
— Я связан общим решением, — ответил Ричард, а Анелида, бросив на него встревоженный взгляд, с неохотой добавила:
— А я связана твоим.
— В таком случае, — заявил Аллейн, — мне остается только одно. Придется вызвать последнего свидетеля.
— Кого это? — рявкнул Уорэндер.
— Фокс, узнайте, пожалуйста, сможет ли он приехать. Мистер Монтегю Маршант, — ответил Аллейн.
4
Рози и Берти даже не пытались скрыть испуга. Было ясно, что больше всего на свете они хотели бы улучить момент и посовещаться. Гантри, сложив на груди руки, откинулся на спинку стула и смотрел в потолок. Казалось, что он собирался выступить с протестом на заседании актерской гильдии. Уорэндер принял вид старейшего члена клуба на заседании клубного комитета. Чарльз, тяжело вздохнув, закрыл лицо руками.
Фокс вышел в холл. Когда он открывал дверь, высокие напольные часы у лестницы пробили одиннадцать раз. Собравшиеся за столом невольно вскрикнули. Некоторые в отчаянии посмотрели на часы.
— Тем временем, — проговорил Аллейн, — попытаемся разобраться в положении мистера Ричарда Дейкерса.
Сердце Анелиды сильно забилось:
«Я очутилась в чудовищном положении, — подумала она. — Я полностью доверилась человеку, которого почти не знаю. Это ведь уже подвижничество, а готова ли я к нему?» Повернувшись, Анелида посмотрела на Ричарда и ясно поняла, что никуда ей не деться, что, хочет она того или нет, преданность ее этому человеку будет жить в ней всегда. «Похоже, — думала с удивлением Анелида, — такой и бывает любовь».