Смертельно прекрасна
Шрифт:
– Симпатичная. – Скептически нахмурив брови, повторяю я.
– Хэйдан, конечно, влюблен в свою Каролину с четвертого класса, но он легко может потерять голову. У него странные вкусы, друзей мало. А тут являешься ты, и вы решаете отправиться куда-то посреди ночи. Это настораживает.
Что? О чем он вообще говорит? Я недоуменно свожу брови и отрезаю:
– Т ебя это не касается.
– Мне это не нравится.
– А мы и не должны спрашивать у тебя разрешения.
– Не должны. – Соглашается он. – Но
– О, Господи. – Усмехаюсь я и сплетаю на груди руки. – Ты серьезно?
– Да. – Парень выпрямляется и теперь кажется мне просто гигантским. Он и раньше был высоким , но на сей раз его тень полностью накрывает мое лицо. – Куда вы едете?
– По делам. – Не сдаюсь я. Не хочу, чтобы Мэтт узнал что-то о моих тетях. Он ведь единственный человек, который не считает меня ненормальной. – Ты с нами не поедешь.
– А я и не должен спрашивать у тебя разрешения, Ариадна , – язвит он, и я удивленно вскидываю брови. Ого, оказывается, этот парень слышал о таком явлении, как «сарказм».
– Тебе это не понравится.
– Мне это уже не нравится.
– Мэтт…
– Ари, я не отпущу Хэрри одного. Я с ним, куда бы он ни пошел.
– Но ему не пять лет.
– Какая разница? И в пять и в пятьдесят он будет моим братом.
Задумчиво пожимаю плечами. На самом деле, мне нравится, что Мэтт так печется о Хэйдане. В этом есть что-то похвальное.
– Ладно, – я вздыхаю. – Дело твое, но не говори потом, что я тебя не предупреждала.
– Договорились. Так что вы собираетесь делать?
Поджимаю губы: почему-то я уверена, что Мэтту наша идея по душе не придется, но что поделать. Он сам напросился… А мог ведь сидеть дома и болтать по телефону со своей ненаглядной Джил, с-которой-он-уже -до -мелочей -продумал -будущее.
Я подхожу к парню ближе и серьезно свожу брови. Нет ничего весело в том, что мы собираемся сделать. Нам нужно или прямиком направляться в клинику для умалишенных, или быть предельно осторожными.
– Мы собираемся проследить за моими тетушками.
Мэтт хлопает густыми, черными ресницами и переспрашивает:
– Что?
– Ты услышал.
– Зачем, Ари?
– Норин и Мэри-Линетт что-то скрывают. – Я пожимаю плечами. – Я хочу выяснить, что именно. Это важно.
– И делать это надо сейчас, да? – Парень хмыкает, передернув плечами. – Классика.
– В каком смысле?
– Вы не хотите справляться с проблемами утром, вам подавай драму.
– Я не виновата, что мои тети отправились, черт знает куда, именно в полночь.
– Но разбираться решила ночью. Ведь нельзя завтра спросить у них за завтраком: эй, а куда вы вчера уезжали так поздно? Надо пуститься, сломя голову, по ночной Астерии.
– И где гарантия, что они скажут правду? Я должна увидеть все своими глазами.
– Что ты собираешься увидеть, Ари?
– Мэтт, я не заставляю тебя идти с нами.
– Ответь. В чем дело? – Парень серьезно морщит лоб и глядит на меня пронзительно, мне даже не по себе становится. – Почему твои тети вообще ночью куда-то поехали?
– Это я и собираюсь выяснить. – Сглатываю и поправляю ворот куртки. Неожиданно на улице становится очень холодно , и я рада, что накинула ветровку. – Люди вокруг, то и дело шепчутся. Ты знаешь. А тети ничего мне не рассказывают.
– Может, им и нечего рассказывать.
– Я так не думаю. Они что-то скрывают, я хочу понять, что именно.
– Как? Мы уже пять минут стоим здесь. Если они куда-то и поехали, нам их уже не нагнать. Ты ведь это понимаешь?
– Поэтому я и написала Хэрри… Мэтт, я не хочу, чтобы у него были проблемы. – Я гляжу на парня и протяжно выдыхаю. – Но он знает, куда они направились.
– Что? – Удивляется парень. – Откуда? Он что – следит за ними?
Не отвечаю. Мне внезапно кажется, что лучше я оставлю последнее слово за Хэрри. Пусть сам попытается объяснить брату это странное недоразумение.
Неожиданно из-за угла, грохоча, выкатывается старый темно-синий пикап. Вот черт, от него больше звука, чем от падающего самолета! Я закатываю глаза. Отлично. Зарычав, машина тормозит перед нами с Мэттом, и из трубы со свистом вылетает черный дым.
О, Господи. Только идиот не заметит эту колымагу.
Хэрри довольно помахивает мне из окна.
– Садитесь! – Зовет он. – Ну же, давайте!
Забираюсь в салон. Мэтт запрыгивает рядом. Передние сидения тут совмещенные, и мы вполне спокойно помещаемся втроем. Я перевожу пронзительный взгляд на Хэйдана.
– Знаешь, «Гринпис», наверняка, уже выслал карательный отряд.
– И тебе привет, Ари.
– Серьезно, Хэрри, эта машина привлекает больше внимания, чем новенький Ягуар.
– Ну, я бы так не сказал. – Мычит он. – Я же рассказывал тебе о пикапе моего деда?
– О том, который восемьдесят третьего года?
– Шестьдесят девятого.
– Почти угадала.
– Эй, нам всем завтра в школу… – Сообщает Мэтт и разводит руками над приборной панелью. – Е сли вы решили поиграть в детективов, может, уже начнем? Первый час ночи.
Я закатываю глаза и смотрю на парня через плечо.
– Ты еще можешь передумать.
– Нет, Ари. – Глядя мне прямо в глаза, отрезает он. – Я не передумаю.
– Вы уже познакомились? – Спрашивает Хэрри и поправляет очки. – На самом деле, Мэтт не всегда был таким, Ари. Когда-то он любил …
– Хэрри, – резко отрезает парень и нагибается вперед, – поехали. Сейчас.
– Ладно-ладно, как скажешь.
Хэйдан выжимает газ, пикап с ревом трогается, а я искоса гляжу на Мэтта. Скулы он сжал так сильно, что выделяются желваки. Но почему? Что его так задело?