Смертельно прекрасна
Шрифт:
– Прямо так и пойдем? – Неожиданно интересуется Хэрри.
– Странно. Сам сюда ездил и нормально себя чувствовал. А сейчас тебе страшно?
– Мне не страшно. Я к тому, что вы ничего не взяли.
– А что надо взять?
Хэйдан закатывает глаза и выкатывается из машины. Он решительно обходит пикап и стягивает брезент с кузова. Мои глаза ползут на лоб. Вот черт.
– Давай сразу обговорим это, Хэрри. – Предлагаю я, скрестив на груди руки. – Никто не предупреждал, что ты третий брат Винчестеров.
В машине валяются биты, веревки, фонарики… Взгляд у меня
– Сумасшедший дом.
– Нужно ко всему быть готовым.
– И поэтому в твоей машине черная изолента? – Мэтт подхватывает ее, прокручивает в тонких пальцах и кидает обратно. – Кто из нас сабмиссив , кто доминант? У строим здесь несанкционированный роман Эл. Джеймс.
– Ты читал пятьдесят оттенков? – Я ошеломленно вскидываю брови. – О, Господи, не знаю, что хуже: Хэрри с битой или ты с этой книженцией.
– Ее Джил читала.
– Ну да, конечно. Оправдывайся теперь.
– Так, ребята, у нас нет времени. – Хэйдан хмурит брови и становится совсем не тем Хэйданом, который заикался при первой встрече. – Мэтт, я тут взял твой лук.
– Что взял?
– Твой лук, стрелы. Ты же ходишь на спортивную стрельбу, и я решил…
– Так, хватит. Что за ахинея? – Перебивает Мэтт. – Я тебе что – Робин Гуд? Черт тебя дери, Хэрри, ты спятил ? Какой лук? Откуда вообще эти вещи в кузове?
– Я подумал…
– Не надо ни о чем думать. Мы здесь лишь за тем, чтобы Ари потешила собственную фантазию. Никто не собирается нападать на нас. И ведьм никаких не существует.
– Но я видел! – Горячо восклицает Хэйдан. – Я видел, как тети Ари…
– Прекрати. – Мэтт ловко накрывает брезентом кузов, и над нами поднимается белый столб пыли. Он переводит взгляд на брата и неожиданно кажется мне раздраженным и до ужаса правильным. Как заноза в заднице. – Шевелитесь. Не хочу проторчать тут до утра.
А я еще думала, что он добрый. Мэтт самый настоящий паникер ! Хотя, кто его знает, какой он на самом деле. Я бы, наверно, тоже разозлилась, если бы меня потащили посреди ночи непонятно куда. Протяжно выдыхаю и двигаюсь вслед за парнями. Надеюсь, меня не придется отскребать от асфальта, когда мои тетушки узнают, чем я занимаюсь, хотя, о чем это я? Еще они мне что-то скажут. Тогда мы с ними очень и очень сильно поссоримся.
Мы спускаемся по обочине. Хэрри подает мне руку, и я уверенно прыгаю с оврага. У меня сердце стучит так громко, что, кажется, будто оно сейчас выпрыгнет. Хотя я рада его слышать , оно перебивает посторонние звуки, от которых кровь леденеет и стынет в жилах. Ч ерез несколько секунд свет от габаритов машины остается позади.… И мы оказываемся в кромешной темноте под стоны и вой шелестящего леса.
Ветки хрустят под ногами. Над головами хлопают крыльями черные птицы. Я робко сглатываю и пытаюсь напомнить себе, зачем я вообще здесь нахожусь. Ах, да. Точно. Мне бы найти сумасшедших тетушек. Мэтт идет рядом. Он крепко держит в руке фонарь. Свет падает лишь в одну точку, оттого окружающий нас лес превращается в черное пятно. О но сужается с каждым сделанным нами шагом и превращается в невидимую клетку.
– Мы долго будем идти? – Шепотом спрашиваю я и осматриваюсь. Дорогу невидно.
– Вообще-то…если честно… Я никогда не находил их.
– Ты никогда – что?
Мэтт порывисто оборачивается, и братья едва не сталкиваются лбами.
– Тогда что мы здесь делаем?
– Н у, я уверен, они тут. – Хэрри вскидывает подбородок. – Правда. Я знаю.
– Что ты знаешь?
– Мэтт, тише!
– Почему тише? Здесь никого нет, Хэйдан. Мы одни.
– Прекратите, пожалуйста. – Я вклиниваюсь между парнями и снисходительно гляжу в невероятно огромные глаза Хэрри. Кажется, он не на шутку взволнован. – Слушай, если ты никогда не находил их, откуда ты знаешь, что они вообще здесь?
– Я видел машину. Вашу машину. Фольксваген.
– Когда?
– Каждый раз.
– Но сейчас никакой машины на трассе не было. – Напоминает Мэтт.
– Может, они оставили ее дальше?
– Ладно. Допустим. Но сколько ты собираешься идти? Весь лес мы ведь не обойдем.
– Тут есть гора , – парень кивает пару раз, будто сам себе. – Я изучил карту.
– Когда ты все успеваешь.
– В газетах писали об убийствах , жертвоприношениях. И если ведьмы и сидят вместе за костром, обсуждая расчлененку , делают они это определенно на горе Симплегад.
– То есть ты привел нас туда, где обычно находят трупы? Молодец… – Мэтт потирает пальцами переносицу и пожимает плечами. – Ты превзошел сам себя, Хэрри.
– Да что ты ко мне цепляешься? – Неожиданно восклицает парень. – Хватит!
– Я не цепляюсь.
– А что ты делаешь? Тебя вообще здесь быть не должно.
– А где я должен быть, а? – Мэтт наступает на брата и недовольно сводит брови. – Не думаю, что я смог бы нормально спать дома, зная, где тебя носит.
– Тогда в следующий раз я потружусь ничего тебе не рассказывать.
– Эй, прекратите.
– А что он язвит? Черт, Мэтт, ты за сегодня израсходовал свой годовой запас шуток.
– Я просто…
Внезапно из беспросветной глубины леса слышится оглушительный треск, и Мэттью порывисто оборачивается, прикрыв меня и Хэйдана спиной. Он раскидывает руки. Я резко подаюсь вперед, пытаясь вглядеться в темноту, а он меня не пускает, отступив назад.
– Что это было? – Его голос четкий, твердый. Парень нагибается, а мы с Хэрри ближе становимся друг к другу, столкнувшись спинами. – Вы что-нибудь видите?
– Нет.
– Знаете, я думаю, нам пора возвращаться.
Крепко стискиваю зубы. В эту самую секунду перспектива встретиться с тетушками, приехавшими сюда отдать должное Дьяволу, меня совсем не прельщает. Непроизвольно я начинаю мечтать о том, как Норин и Мэри-Линетт сидят дома, пьют чай из какого-нибудь засушенного подорожника и ждут меня, нетерпеливо поглядывая на часы. Правда, едва я об этом думаю, как неожиданно замечаю силуэт между черными, спутавшимися ветками.
Сердце у меня валится камнем вниз. Я слышу. Становится так страшно, как никогда еще в жизни не было! И я невольно вцепляюсь в руку Мэтта с дикой силой.